Чужая вина - Марина Серова

— Не расстраивайся, Танечка, — нежно произнес он. — Сейчас я никуда не уезжаю. Сейчас я здесь. Рядом с тобой.

Я улыбнулась в ответ и привалилась к его плечу.

— И это здорово, — промурлыкала я.

Какое-то время мы просто молча сидели на диване в обнимку.

— Может, фильм посмотрим? — предложил Максим.

— Давай, — согласилась я. — А какой?

— Любишь старые комедии?

— Люблю. Французские или итальянские.

— Отлично. Тогда сейчас включу.

— Подожди. — Я встала с дивана. — Сначала помою посуду. Я же обещала.

— Можно и потом.

— Потом будет неохота. Да и к тому же уговор дороже денег.

Мужчина рассмеялся.

— Как скажешь, сыщик ты мой ненаглядный.

Я тоже рассмеялась и ушла на кухню.

Глава 10

Эти выходные тоже пролетели легко и беззаботно. Как и на прошлых, о работе я не вспомнила ни разу.

Нет, вру. Вспомнила. В воскресенье вечером. Разумеется, на ночь я осталась у Максима и уехала от него где-то в полдень или чуть позже. Больше мы не говорили о работе, ни о моей, ни о его. Да и зачем? У нас и так постоянно находились довольно интересные темы для бесед. Да и, уж буду честной, мы не только говорили да кино смотрели.

Уже вечером воскресенья я все же вспомнила про дела свои детективные. Завтра с утра съезжу ко второму Маркину. Хотя я была более чем уверена, что и этот окажется не тем, кого я ищу. Но для очистки совести съездить надо. Чем черт не шутит? А уж потом можно заняться и покойничком. И им, и тем, кто себя за него выдает.

Поэтому утром я снова встала пораньше, села в машину и отправилась в путь.

Поселок оказался дальше, чем деревенька Белый родник, в которой проживал Маркин номер один. Надеюсь, номер два не окажется пьянчужкой и не будет валяться где-нибудь под забором с утра пораньше. Это только кажется, что с пьяницами разговаривать проще, чем с трезвенниками. Пьяница пьянице рознь. Некоторые включат режим сверхважности или, пока стакан им не поставишь, даже и не посмотрят в твою сторону.

Но мне повезло.

Второй Маркин оказался довольно приличным человеком. Но то, что это не искомый объект, я догадалась, едва увидела его. Под описание, данное Петровским, второй совершенно не подходил. Высокий и широкоплечий мужчина в больших очках, выглядевший как типичный житель деревни.

На момент моего прибытия он загружал что-то в свою машину — видимо, я поймала его на пороге.

На мои вопросы Маркин ответил вполне доброжелательно — ему я тоже сказала, что ищу дальних родственников. Но его отец до сих пор жив и здравствует. В этом году отметил семидесятилетие.

Что и требовалось доказать.

Оставался последний Маркин, житель Тарасова, ныне покойный.

Вернувшись к себе в офис, я достала бумажки с данными из адресного бюро. Что ж, час пик миновал, можно съездить. Лесной переулок у нас действительно находился на самой окраине. Ладно, испытаем удачу.

Дом, где некогда проживал умерший Маркин, находился не только на окраине города, но и на окраине частного сектора. Дальше начиналась промзона, за которой шло несколько местных предприятий. Указанный в адресе домик выглядел старо, но не ветхо.

Я оглянулась по сторонам и заглянула за невысокий заборчик. Ни души. Может, дома никого нет? Я нажала на кнопку звонка рядом с калиткой и подождала. Ответа не было.

Интересно, а там вообще сейчас кто-нибудь живет? Судя по белью, сушившемуся во дворе на веревках, дом был явно обитаем.

— Вы кого ищете?

Я обернулась. На дороге стояла пожилая женщина. Она была в куртке, накинутой поверх домашнего халата, видимо шла откуда-то поблизости. К соседке небось бегала или в магазин.

— Здравствуйте, — сказала я.

— Здравствуйте, — кивнула женщина.

На ее лице не было враждебности, и рассматривала она меня с любопытством.

— Я ищу Александра Григорьевича Маркина.

— Сашку? Так он помер четыре года назад.

— Да вы что? — Я изобразила на лице удивление.

— А вы кто? — спросила старушка.

— Я — адвокат, — соврала я. — Видите ли, Сашу родственница ищет.

— Родственница? — теперь удивилась старушка, но уже по-настоящему.

— Да, троюродная сестра.

— Надо же, я и не знала, что она у него есть.

— А здесь кто живет?

— Да муж с женой. Сашка им дом продал по дешевке незадолго до смерти, а сам переселился к Гальке. Так она тоже уже год как в могиле.

— А отчего он умер?

— Известно от чего, — усмехнулась женщина и щелкнула пальцами по шее. — Сашка же алкаш был. Месяцами пил беспробудно. А как дом продал, они с Галькой две недели гудели не переставая. А через месяц он и помер — отравился своим пойлом, прости господи.

— Что, у него и родственников не осталось?

— Да какие родственники? Он же без отца рос. Мать его покойная, Светка, непутевая была. Тоже пила по-черному. Ее очередной хахаль ножом прирезал до смерти. Что мамаша, что сынок постоянно к бутылке прикладывались. Не работали даже толком. Так, подкалымят где-то и все на водку спустят. Сашку даже хоронить было не на что. У Гальки денег не было, так что закопали его в общей могиле, и с концами.

— Ясно, — сказала я. — Спасибо вам. Скажу его сестре, что брат умер.

— Где же раньше-то эта сестра была?

— Так она не знала про него. Случайно услышала от кого-то из родни.

— Еще бы. Такого пропойцу в родне иметь — хуже не придумаешь.

Это уж точно. Я попрощалась со словоохотливой старушкой и отправилась обратно в свой офис. Информация получена, есть о чем подумать.

А думала я, уже сидя на стуле и попивая кофеек. Хотя тут все донельзя просто. Если уж этот Маркин был таким горьким пьяницей, как мне рассказала его соседка, то вполне мог потерять где-то свой паспорт. Или документы украли, а он с пьяных глаз и не заметил.

Стало быть, этот так называемый брат жены Петровского воспользовался его документами. Кстати, может, он и не знает, что настоящий Маркин помер. А может, и знает. Но, наверно, когда заявился к Елене Петровской, был на сто процентов уверен, что та не будет проверять. Здесь он не просчитался. Но не учел ее муженька, который заподозрил неладное.

Эх, здесь бы идеальным вариантом было найти кого-нибудь из бабушек-дедушек Елены. Но Петровский просил все это сделать втайне от жены. К тому же неизвестно, живы ли эти бабушки и дедушки, а если живы, в здравом ли уме.

И осталось проверить еще кое-что. Действительно