Граф Ушаков #1 - Сумасшедший Писака

— Слушай, я так понял, ты же помощник Арсения Павловича! — Воскликнул Эльдар Семенов, спортивно сложенный голубоглазый блондин, с широкой белозубой улыбкой, владеет стихией воздуха, граф. — Ты можешь как-то протащить хотя бы часть нашей группы к нему в экспедицию?

Да, думаю, стоит еще отметить, что все занятия я посещаю исключительно с группами факультета ИМ (Истории Магии). А вот вопрос Эльдар задал интересный, но ответа на него я пока не знаю, догадываюсь, что такие моменты необходимо уточнять еще и у куратора этой группы, ведь у него могут быть свои планы на обучение ребят.

— Пока не знаю, но уточню. Так что в следующий раз смогу дать тебе ответ. — Улыбнулся я парню. — Ребят, давайте поспешим на занятие, оно начнется уже через пять минут!

Напоминание о лекции оказалось своевременным, так как мы всей толпой успели прямо к приходу преподавателя. Вежливо остановившись у двери в аудиторию, мы пропустили профессора перед собой, после чего дружно прошли за ним и расселись за парты.

— Так-с, — Произнес профессор стоя у доски и глядя на нас. — Начнем-с. Меня зовут Всеволод Константинович Макаров, старший магистр стихии Тьмы и я с этого года буду вводить Вас в мир зельеварения. Скажите мне, чем так важны зелья для одаренных?

— Можно? — Спросила Наумова. Дождавшись кивка профессора, девушка продолжила. — Зелья важны для развития каждого. Энергоканалы, ядро, эфирные, астральные и физические тела, благодаря зельям развиваются быстрее и в то же время растет потенциал мага.

— Совершенно верно, — кивнул Всеволод Константинович, — я так понимаю вы дочь всем известного Адмирала Наумова? — Девушка кивнула, а старший магистр продолжил. — Помимо этих очевидных фактов, зелья позволяют еще и лечить, калечить либо на время усиливать человека. Не важно одарен он или нет. Пишите в своих тетрадях. Поэтому зелья делятся на следующие разделы: целебные, отравляющие, усиливающие и развивающие. Записали? Что ж продолжим.

Всеволод Константинович вел лекцию в стиле диалога со студентами, не редко прерываясь на дополнительные пояснения, за счет чего все время урока умело удерживал внимание на себе. Я же за время лекции убедился, что теория зельеварения схожа с миром Ярополка, что опять же облегчало мне жизнь в дальнейшем. Те же формулы, те же ингредиенты, но тут появлялась пока не ясная мне специфика обработанных источником стихии ингредиентов.

После пары, попрощавшись с новыми знакомыми, я пошел в ректорат, решать проблему с Борисовым и его дружком. По дороге не забыл купить плитку черного семидесяти девяти процентного шоколада, Валентины Павловны (мне Ира в свое время подсказала, какой та любит). В общем представ пред светлы очи тридцати пяти летней женщины, я был подготовлен.

— Добрый день, еще раз, Валентина Павловна! Рад с вами наконец-то познакомиться в живую! — Произнес я и положил на ее стол презент. — А это вам в знак моего уважения.

— Здравствуй. — Улыбнулась довольная женщина. — Смотрю и справки уже успел навести. А как от меня коробку конфет получать, так отказался. — С лукавой улыбкой заметила секретарь.

— Как можно! — С наигранным возмущением воскликнул я. — Чтобы мужчина от женщины, принимал такие подарки!

Мы посмеялись, после чего Валентина Павловна махнула мне рукой «мол проходи, уже ждет». Я поспешил проскользнуть в кабинет, где стояла хмурая тишина.

Григорий Романович, он же ректор, сидел за большим дубовым письменным столом, удобно устроившись в кожаном кресле с резными деревянными подлокотниками. Напротив него за небольшой приставкой, аля конференц столом сидели княжич Борисов и его друг.

— Ярослав Ушаков, прибыл по вашему распоряжению. — Доложился я коротко поклонившись.

— Благодарю вас Ярослав. — Кивнул мне ректор. — Присаживайтесь ка и поведайте нам свою версию произошедшего сегодня инцидента с этими молодыми людьми.

Пожав плечами я удобно разместился на стуле для посетителей и начал пересказывать, как эти два неадеквата докопались ко мне, за что и огребли.

— Проверить мои слова Вы можете посмотрев записи с видеокамер. — Закончил я свой доклад.

Видимо ввиду привычки Ярополка мой рассказ попахивал сухой канцелярщиной, которой я привык отчитываться перед вышестоящим начальством в Империи Равных. Ох! Нужно было видеть удивленный взгляд княжича, которым он уставился на меня после этого. Приятно! Вот молодая часть души прямо млела от удовольствия под этим взглядом, а вот старшая была спокойна и сосредоточена.

— Что ж, — хмыкнул Григорий Романович, — четко и по делу. А камеры мы уже посмотрели, просто хотели уточнить, возможно что-то мы пропустили. Ярослав, можете быть свободны.

Я снова коротко поклонился и пошел на выход, меня небось уже заждался Арсений Павлович.

— Ну, а с вами молодые люди, мы продолжим… — Донесся голос ректора прежде чем закрыть двери. Что там будет с этими собутыльниками Лешего меня уже не интересовало. А потому минутку полюбезничав с Валентиной Павловной я поспешил на третий этаж.

— Привет! — С улыбкой поздоровался я с Ирой.

— Привет! — Ответила девушка отвлекаясь от экрана ноутбука. — С началом учебы начался аврал. — Пожаловалась она мне.

— Хотел бы сказать, что понимаю, но врать не люблю. — Со вздохом ответил ей я. — Но ты тут держись, скоро вечер.

— Сегодня не выйдет. — Еще больше посмурнела девушка. — Ко мне мама в гости приезжает, нужно будет вечером ее встретить.

— Так это же хорошо! — Решил поддержать ее я. — Наверняка ты по ней соскучилась.

— Ты не в обиде?

— Что за глупости? Нет конечно! — Открестился я от подобного. — Семья это самое главное, что есть у человека. Ладно, пойду, а то, — я покосился на дверь кабинета триста сорок дробь три, — меня съест.

— Иди уже! — Рассмеялась моей пантомиме Ира.

Я прошел в кабинет Мансурова, а тот тут же набросился на меня с главным вопросом: «Почему так долго, на часах уже пять часов!». Пришлось кратко рассказать ему о стычке с Борисовым и походе после занятий к ректору. Выслушав меня он по-прежнему оставался недовольным.

— В следующий раз, звони и говори, что задержишься! — Зло сказал он, после чего тяжело вздохнул. — Ладно, надеюсь такого больше не повториться.

Князь вернулся за свой стол и махнул рукой, чтобы я устраивался напротив. Сам