(не) Твоя - Анель Авонадив

Она уже успела переодеться, стоит в пижаме.

— Что-то случилось, тут уже были от тебя двое, — внимательно рассматриваю ее лицо, первый задаю вопрос:

— Как прошло встреча с подругой? Почему не дождалась меня? — разуваюсь прохожу в квартиру, рассматриваю все на предмет наличия посторонних в квартире. Если пойму, что сестренка водит меня за нос, и сюда кто-то приходит, я очень разочаруюсь в Айлин. Для меня эта принцесса как ангел.

— Алан все хорошо, ты знаешь, я не стала тебя беспокоить, мы с Аленой на метро добрались, — оборачиваюсь пытаюсь смотреть ей в глаза, она ожидаемо отводит взгляд в сторону.

Совесть еще есть. В глаза врать это уметь надо. Убираю руки назад, чтобы не выдать настолько сильно я зол. Сжимаю кулаки от злости.

— С Аленой значит? — меня передергивает, на лице Линки растерянность. Молчит.

— Когда ты научилась врать сестренка? — демонстративно расстегиваю пряжку, вынимая в окно касание ремень.

Айлин делает шаг назад. В нашей семье ее никто пальцем не трогал. Да и поводов никогда не было, но тут никто и слова мне не скажет если узнают причину!

— Алан, я правда…, - подхожу ближе, поднимаю ее подбородок заставляя смотреть на себя. В ее глазах паника. Я очень хорошо знаю сестренку, она когда нервничает начинает заикаться. Так уже было, когда она притащила в наш дом огромную блохастую собаку, перевязала ей лапу и скрывала ее от всех, пряча в сарае. Когда все вскрылось, рыдала и не могла двух слов связать.

— Значит так, сестренка, — отхожу на некоторое расстояние, складываю ремень пополам. Не могу ее ругать когда она смотрит на меня как оленёнок «бемби». Останавливаюсь около стола и со всей силы херачу по столешнице ремнем.

Оборачиваюсь, Айлин боится когда я в бешенстве, знает, что лучше быть где-то в безопасном месте.

Такой ребенок еще. Какой ей сайт знакомств и мужики!

— Я знаю что ты мне врешь, для меня не секрет с кем ты была, — она снова опускает взгляд в пол, кусает губы, — сейчас ты достаешь свой телефон и удаляешь анкету с сайта, — ее щеки горят, хочет возразить, не даю ей сказать, — быстро, я сказал! — обхожу обманщицу, ударяю ремнем по подлокотнику несчастного дивана. Айлин вздрагивает, семенит мелкими шагами по комнате, достает телефон. Руки трясутся, она пытается нажимать кнопки, вырываю телефон.

— Сюда ко мне подойди! — она стоит на месте, — я сказал подойди ко мне, я не отец, не посмотрю на твои невинные глазки, выпорю ремнем так, чтобы больше не смела позорить семью!

— Алан, не говори папе, я просто… просто хотела, — она начинает плакать. Вот черт! Терпеть не могу когда она ревет. Ее никто и никогда не бил, операция с ремнем похоже провалена, я не смогу. Хотя знаю что надо, но не могу. Она закрывает лицо ладошками рыдает, значит раскаивается, понимает что запуталась.

— Ты что творишь, ты ведь понятия не имеешь сколько отморозков в этом городе! Какие могут быть знакомства за пределами семьи?! — ее рыдания закладывают уши, мне безумно трудно быть жестким с ней, но в данный момент держу оборону. Спуску ей давать нельзя. Она женщина и должна знать слово «нельзя». И уж тем более ставить свои желания выше семьи! Ее всегда воспитывали в скромности, она прекрасно понимает с малых лет что такое честь и достоинство в нашем понимании.

Куда делась скромность, умение достойно держаться в обществе, быть сдержанной в проявлении чувств и эмоций?!

— Алан, я… — ощущение, что своими слезами сестренка затопит квартиру. Когда она становится на колени, берет мои ладони, сжимает их, смотрит снизу вверх, уже знаю, что проиграл, — пожалуйста, Алан, не рассказывай папе, я никогда больше так не сделаю, не обману доверие, я думала…

— О чем ты только думала?! — поднимаю ее с колен, ремень падает на пол, — ты как хранительница «намыса» (прим. автора достоинство), должна быть скромной, сосредоточиться на учебе, — она утыкается мне в плечо, почти вся моя рубашка мокрая от слез Айлин.

— Насколько я помню, отец предлагал тебе замужество, но ты сообщила нам что ты хочешь учиться, что изменилось?!

— Алан я хотела общаться…

— Общаться?! — шлепаю ее по жопе сильно, жмурится, — общайся сколько влезет в центре черкесской культуры, там достойные парни, куда тебя понесло?!

— Прости…прости…, - выдыхаю, день дерьмо, теперь точно глаз с нее не спущу

— Я очень испугался Айлин, ты не отвечала на звонки, это твоя истеричная подруга меня доконала

— Тебе Алена все рассказала, да? — не отвожу взгляда, но и не комментирую, мне не выгодно выгораживать подружку, я как раз очень хочу, чтобы это общение прекратилось, пусть думает как хочет

— Не важно, поклянись мне что ты никогда больше не будешь регистрироваться ни на каких платформах, — глажу ее спину

— Клянусь, я больше…, - рыдает, а я собственноручно удаляю ее с сайта, не читая переписку.

Уезжаю от Айлин с чувством выполненного долга. Все обошлось, но для меня будет уроком. Расслабился я что-то. Теперь меньше свободы, больше опеки, все как дома у отца.

Больше она меня не обманет своим невинным взглядом.

Курю Сигареты не помогают, снова открываю телефон подруги. Куча сообщений от пацана какого-то.

Пьяные бредни, признания, ну надо же… Листаю переписку и понимаю, что отшивает пацана цаца знатно, ее ответы заставляют улыбнуться. Так и есть стерва!

Пока собираю информацию, натыкаюсь на резюме, которые девчонка отправляла с целью найти работу. Выкидываю окурок, закрываю окно выдыхая струю дыма.

Откидываясь на сиденье, думаю про Алену. Изучаю подноготную. Перегнул я с ней. Этот ее взгляд, одежда вызывающая, каблуки, все это пробуждает во мне заложенные природой инстинкты. Больше всего бесит, что не узнал ее повелся, ее типаж, как оказалось, привлекает меня больше из всех легкодоступных блядей. Чувствую себя дурным псом, который получил команду «фас», с целью вытрахать эту стерву хорошенько. Вспоминаю ее распахнутые голубые глаза и меня снова ведет. Член стоит. Мне точно нужно сбросить напряжение.

Звоню Ирме, эта женщина старше и профессионально может засасывать тяжелые будни.

Ирма работает управляющей в ресторане наших родственников. После первого гудка получаю ее реакцию:

— Ого какие люди! — Ирма классная «бейба», никаких вопросов и упреков, типа того, что долго не звонил. Она всегда готова прийти на помощь за денежное вознаграждение. В этом городе все можно купить, вопрос цены, которую ты готов предложить очередной крошке.

— Соскучился по твоим губам, — смотрю на собственную ширинку, яйца болят требуя опустошения.

— Где ты? — она называет адрес ресторана, обещает что уйдет пораньше. С Ирмой я познакомился на открытии