Русская идея от Николая I до Путина. Книга IV-2000-2016 - Александр Львович Янов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мне могут возразить: свыше 40 % населения сегодняшней России-это бюджетники, они напрямую зависят от государства, что минимизирует ресурсы оппозиции. И речь не только о чиновниках и пенсионерах, но и о тех, кто в других условиях мог бы принадлежать к среднему классу, о медиках, например, или учителях (не случайно же чуровская гвардия состоит главным образом из учительниц). Речь также о цитадели военно-промышленного комплекса на Урале, куда безотказно, как в советские времена, текут нефтегазовые триллионы. Вот и второй, куда более грозный, резерв архаизации страны, включая мужиков, готовых ехать усмирять «клоунов с Болота» во имя стабильности оборонного заказа…
Все верно, в путинской России ресурсы оппозиции и впрямь ограничены. Тем более ей следовало дорожить тем, что есть. Была ли, в принципе, у оппозиции возможность, спросит читатель, превратить московскую революцию в общероссийскую? Не знаю. Но не застань она оппозицию врасплох, начни оппозиция к ней готовиться хотя бы с 2008-го, когда впервые после Ельцина услышала из Кремля, что «свобода лучше, чем несвобода», может, и была. При минимальной организации, с лозунгом, способным заинтересовать ВСЕ разнообразные регионы России, независимо от их частных проблем, и главное, при ЖЕЛАНИИ их заинтересовать. Таком желании, по крайней мере, какое было в Пятом году. Тем более что в нулевые XXI века на вооружении оппозиции был интернет-могущественное средство мобилизации, о каком тогда и мечтать не могли.
Ошибка
Но если в принципе такая возможность была, а оппозиция ею не воспользовалась, то нет ли у нас оснований считать, что тогда и впрямь была совершена ошибка? Нет, не роковая, к счастью, но жестокая, за которую многие заплатили тюрьмой в России и жизнью на Украине, в Сирии, в Египте, и не счесть тех, кто заплатил тяжелейшим разочарованием в будущем страны. Такая ошибка, какую следует обязательно принять во внимание и не повторять впредь-после Путина. Для того и пишу.
Я давно не езжу в Россию и вообще никуда не езжу (возраст уже, знаете, не тот), и не мог бы говорить об этом с такой уверенностью, если бы не книга молодого британского журналиста, объехавшего буквально всю страну: от Калининграда до Петропавловска-Камчатского и Биробиджана, и пообщавшегося, кажется, со всеми: от Навального до мэра Калуги и якутских предпринимателей. Я уже знакомил с ним читателя, это Бен Джуда, автор книги «Fragile Empireе. 2012». Большей частью я с ним спорил из-за мнений его и прогнозов. Но сейчас речь о фактах и людях. А в этом смысле он бесценный источник. И надежный.
Вот его диалог с Навальным, которого он именует не иначе как героем нашего времени, резко противопоставляя его старым, отжившим, по его мнению, вождям оппозиции. Но это мнение, диалог с «героем» важнее:
— Говорят, вы базируетесь исключительно в Москве?
— Я базируюсь в Москве.
И сразу следует жалоба иркутских студентов (Бен и с ними беседовал): «Столько раз оставляли сообщения на сайте Навального, просили приехать, выступить в университете. Не ответил ни разу». Визовый режим с бывшими мусульманскими республиками его, видите ли, заботит, а настроения иркутских студентов ему до лампочки. В ту же копилку-разговор с протестным активистом Максимом Кацем, энтузиастом велосипедных дорожек в Москве. «Регионы? Что я знаю о регионах? Я — москвич. У них свои проблемы». И вернулся к велосипедным дорожкам. Это о желании столичных оппозиционеров превратить свое движение во всероссийское.
Можно было бы сказать «ноль желания», но выделяется Филипп Дзядко — единственный из собеседников Бена в Москве, кто и впрямь озабочен Россией: «Советская власть разрушила связи между нами. Не будет Россия здоровым обществом, пока не станет ОДНОЙ страной». Не знаю, читал ли Дзядко декабристов, но, кроме него, идейных преемников общероссийского протестного дела в Москве сейчас, похоже, нет.
Митинг во Владивостоке 14 декабря 2008 г.
Между тем регионы начали протестовать задолго до Москвы. Еще в 2008-м поднялся Владивосток. Нет, не против режима, против произвола. Дума проголосовала за запрет импорта подержанных «японок» (автомобилей с правым рулем). А на этом импорте держалась вся экономика города. Десять тысяч человек вышли на площадь (пропорционально населению — столько же, сколько в Москве на Болотную). Лозунг: «Единая Россия, вали в Россию!» Местный ОМОН отказался разгонять митинг, не пошли против своих. Прислали ОМОН из Москвы, который тут же почему-то прозвали «викингами». Разгоняли митинг жестоко, дубинками по головам, как не позволили бы себе в столице на глазах у иностранных журналистов. Несколько сот арестовали, посадили.
Три года спустя, на выборах-2011, во Владивостоке славно прокатили «Единую Россию». Все усилия чуровской команды не принесли «Едру» больше 29 %. Но московскую оппозицию, когда настал ее черед выйти на площадь, там не поддержали. С какой стати? В их трудный час они в своих рядах протестную Москву не видели. Совсем другую Москву они тогда видели. В образе «Единой России» предстала она перед ними. И в образе «викингов». Обернулась, прямо по блоковским «Скифам», «своею азиатской рожей». Короче, ОДНОЙ протестной России, говоря словами Дзядко, в 2011 году не существовало. И практически та же история случилась в 2010-м в Калининграде. Там население живет челночной торговлей с пограничными Литвой и Польшей, и когда присланный из Москвы губернатор произвольно повысил цены на подержанные машины из ЕС, люди вышли на площадь. И опять Москва предстала перед ними в образе ОМОНа, не оппозиции.
И впечатление от этой истории осталось там то же, что во Владивостоке: не режим третирует их, как туземцев в колониях, а Москва. И возненавидели люди Москву! Даже в Якутске местные предприниматели жаловались Бену, скрипя зубами, что все инвестиционные проекты достались понаехавшим из Москвы. Так поддержат они после этого Москву, когда выйдет она на площадь? Или подумают: у них там свои, московские, разборки, «свои проблемы» (вспомним Максима Каца), нам-то что за дело? Боюсь, именно так воспринималась декабрьская революция 2011 года в регионах.
О лозунге
Посмотрим на эту ситуацию в огромной фрагментированной стране, не связанной ничем, кроме обиды на Москву, хотя бы глазами Дзядко. Под каким знаменем поднимутся люди, отделенные друг от друга целым континентом. ВМЕСТЕ,
