Единственный выживший - Дин Кунц

Некоторое время все трое молчали, словно прислушиваясь к голосам из прошлого – голосам посторонних людей, сообщавшим страшную новость.

– Мама очень тяжело восприняла все это, – сказала наконец Кларисса, и в ее голосе прозвучали такая нежность и любовь, словно Нора Ваданс была ее родной матерью. – Ей было всего пятьдесят три года, но она просто-напросто не хотела жить дальше без Тома. Они были…

– Они были очень близки, – закончил за нее Боб. – Но когда на прошлой неделе мы приехали навестить маму, то увидели, что она чувствует себя гораздо лучше и бодрее. Целый год она была подавлена, почти уничтожена, и вдруг все переменилось буквально за одну ночь, словно по мановению волшебной палочки. Мама снова была полна жизни. Я говорю – снова, потому что до катастрофы она всегда была очень жизнерадостной и веселой и очень…

– …и очень общительной, – подхватила Кларисса с такой легкостью, словно она и Боб умели читать мысли друг друга или просто думали почти одинаково. – Гибель Тома очень изменила ее, и вот на прошлой неделе мы снова увидели перед собой женщину, которую знали всегда… и которой нам так не хватало весь этот год.

Джо вздрогнул от ужаса, неожиданно осознав, что Боб и Кларисса говорят о Hope Ваданс в прошедшем времени.

– Что же случилось? – спросил он.

Кларисса достала из кармана своих защитных шортов салфетку "Клинекс" и промокнула глаза.

– Мама сказала нам, что теперь она знает: ее Том не исчез бесследно, и что никто не исчезает насовсем, даже когда умирает. Она выглядела совершенно счастливой. Мама…

– Она просто светилась, – кивнул Боб, беря Клариссу за руку. – И мы до сих пор не знаем, что заставило ее… Казалось, депрессия прошла и все худшее уже позади. Впервые за прошедший год мама смеялась и строила планы на будущее… И вот четыре дня тому назад… В общем, четыре дня назад моя мать покончила с собой.

Боб и Кларисса похоронили Нору Ваданс в пятницу, за день до приезда Джо. Сами они жили в Мирамаре и задержались в Кальвер-Сити только для того, чтобы собрать одежду и кое-какие вещи матери для передачи родственникам и благотворительному магазину Армии спасения.

– Это был тяжелый удар, – продолжала Кларисса, опуская и снова закатывая правый рукав рубашки. – Мама была очень добрым человеком. С ней было удивительно легко и… надежно, что ли…

– Мне не следовало мешать вам, – решительно сказал Джо, вставая. – Я выбрал неудачное время. Извините меня.

– Нет, что вы, сидите! – почти умоляющим тоном воскликнул Боб Ваданс, вскакивая и протягивая к нему руку. – Нам просто необходимо отвлечься от этой работы… Ведь мы разбираем ее вещи… Поговорить с вами, это… – Он пожал плечами. Поднявшись с дивана, Боб казался состоящим из одних только длинных нескладных рук и ног, хотя поначалу Джо решил, что он сложен довольно гармонично. – Ведь вы, как и мы, понимаете, каково это… С вами нам проще и легче, потому что…

– Потому что вы тоже пережили большое горе, – закончила Кларисса. Слегка поколебавшись, Джо снова опустился в кресло.

– Я, собственно говоря, хотел задать всего несколько вопросов, но, боюсь, что ответить на них может… могла только ваша мать.

Кларисса оставила в покое свой правый рукав и принялась теребить левый. Очевидно, ей трудно было говорить, и она старалась отвлечь себя каким-нибудь пустяковым делом. А может быть, она просто хотела чем-то занять свои руки, чтобы каким-нибудь непроизвольны м жестом не выдать сдерживаемого отчаяния и ненароком не напомнить Джо о горе, которое он пережил.

– Сегодня так жарко, Джо, – сказала она. – Может быть, хотите выпить чего-нибудь прохладительного?

– Нет, спасибо, – отказался Джо. – Я только спрошу вас кое о чем и пойду. Собственно говоря, мне хотелось узнать у вашей матери только одно: не навещал ли ее кто-нибудь в последнее время. Скажем, некая женщина, которая называет себя Розой…

Боб и Кларисса быстро переглянулись, и Боб спросил:

– Темнокожая?

Джо вздрогнул от волнения и еще чего-то непонятного.

– Да. Миниатюрная, примерно пяти футов и двух дюймов ростом… Я не знаю, как вам объяснить, но ее присутствие чувствуешь буквально физически. Не обратить на нее внимания просто невозможно.

– Мама почти ничего о ней не рассказывала, – заявила Кларисса, бросив быстрый взгляд на мужа, – но эта Роза действительно однажды приезжала к ней. Они разговаривало, и, похоже, именно она сказала маме нечто такое, что так сильно изменило ее в последние дни. Нам показалось, что Роза была для нее чем-то вроде…

– Вроде духовного наставника, – пояснил Боб. – Не скажу, чтобы нам это очень нравилось, особенно в первое время. В конце концов, никто из нас не знал, кто она и откуда… Мы даже думали, что эта женщина может попытаться воспользоваться маминым угнетенным с остоянием к своей выгоде. Понимаете, есть такие, не слишком чистоплотные проповедники, которые… В общем, мы решили, что Роза представляет какую-то из этих новых сект…

– …или просто является мошенницей, – решительно закончила Кларисса, наклоняясь вперед, чтобы поправить искусственные цветы, стоявшие в вазе на кофеином столике. – Нам казалось, что она может запудрить маме мозги и попытаться выманить у нее какие-то деньги. – Но когда мама говорила о Розе, она…

– …казалась совершенно спокойной, умиротворенной, и вскоре мы убедились, что Роза не замышляет ничего дурного, да и маме было намного лучше. Это просто бросалось в глаза. Кроме того, она сказала…

– …что эта женщина не вернется, – закончил Боб. – Мама сказала, что благодаря ей она узнала, что папа находится в каком-то безопасном месте. Что его смерть не была концом всему. Он не просто умер, а перенесся куда-то в счастливую и мирную страну.

– Она так и не объяснила нам, откуда у нее эта уверенность, – добавила Кларисса. – Во всяком случае, в церковь мама никогда не ходила. Она даже не сказала нам, кто такая эта Роза и о чем они с ней беседовали.

– Она вообще почти ничего про нее не говорила, – вставил Боб. – Только то, что это пока секрет, но придет время, и…

– …и в конце концов все все узнают.

– Узнают что? – переспросил Джо.

– Что папа где-то в безопасном и счастливом месте, я думаю, – неуверенно ответил Боб. Но Кларисса впервые возразила ему. – Нет, – сказала она убежденно и, оставив в покое искусственные цветы, сложила крепко сцепленные руки на коленях. – Я уверена, что она имела в виду нечто гораздо большее. Может быть, она имела в виду, что в конце концов все узнают, что мы не просто умираем, а отправляемся в другое место, где не страшно, где все очень хорошо.

Боб тяжело вздохнул.

– Буду говорить с вами откровенно, Джо. Нам было немного не по себе, когда мама, которая всегда стояла на земле обеими ногами, заводила речь о всяких сверхъестественных вещах. Но она выглядела… счастливой, и мы думали, что это вряд ли может ей повредить. Особенно после этого ужасного года.