Дастур ал-Мулук (Назидание государям) - Ходжа Самандар Термези

Не печалься об ушедшем счастье,

Ибо это [прожитая] жизнь, а жизнь не возвратится.

/Та 184/ В пути тяжко карающий бог послал ему (т. е. Ануша-хану) ужасную болезнь следующим образом.

У Ануша-хана был сын, к которому он питал [больше] любви и уважения, чем к остальным детям, оказывая ему |Л 183б| исключительное внимание, он считал его радостью для сердца, |Т 50а| светом очей, [а тот] ослепил своего отца железным стержнем (мил). Ануша-хан [еще] в этом мире сам увидел возмездие за свои дела. Несчастный, не успел он взять в руку желанную чашу вина надежд и упований, как его глазная чаша лишилась света, уподобившись нарциссу, келья его природы [больше] не освещалась свечой счастья, потускнел и погас свет в его очах.

Стихи

Тот, из-за которого были светлыми его [очи], видящие мир,

Провел раскаленным железным стержнем по его глазам.

После того как произошел этот необыкновенный случай, язык судьбы напевно произнес следующее прекрасное кыт'а.

Стихи

О шах, /Та 185/ не думай, что этим источником победы

Являются войско, свита, копья, стрелы, секиры,

Стрела оказалась бы бессильной, если бы на заре

Пред глазами твоего врага не предстало много воинственных мужей.

Когда по воле бога звезда счастья Ануша-хана закатилась где-то в углу Хорезма, а солнце счастья его величества могущественного [Субхан-Кули-хана], взойдя на горизонте Бухары, осветило поверхность [всего] мира, эмиры Хорезма, [которые] раньше на ристалище позора были единодушны с Ануша-ханом и виляли хвостом [перед ним в его] вражде к [Субхан-Кули-хану], после ослепления Ануша-хана, избрав путь раскаяния, странствуя по пустыне размышления, пришли к мысли о том, что остаток своей жизни проведут, [обращаясь к] кыбле счастья, каковой будет только двор |Л 184а| прибежища мира [Субхан-Кули-хана].

Согласно этому [решению] они послали [к хану] красноречивого посла /Та 186/ с подношениями и отправили бесчисленные дары; выражая покорность и повиновение, они заявили: ”Если [хан] смоет водой прощения и сострадания картины проступков и заблуждений, [в которые впали] мы, рабы, впредь столою повиновения не сойдем с верного пути |Т 50б| доброжелательства [хану]”. Некоторые столпы государства его (т. е. Ануша-хана), такие, как Бик-Кули-бий аталык и другие, пришли [к хану] и накинули на шею чепрак служения его величеству, вдели в уши кольцо рабства.

Когда его величество [Субхан-Кули-хан] с помощью великого и преславного бога освободил свои мысли [от забот] о злодеях-мятежниках, о ненавистных богу и притесняющих людей врагах, не думая о сопернике, он /Та 187/ обнял невесту страны от Андижана и Туркестана до Хинджана[281] и Бадахшана и направил свои помыслы на благоустройство ее. Народ и земледельцев он обрадовал установлением справедливых законов, поднял знамя почитания законов шариата. Каждому мужчине, который умел что-нибудь делать и имел в рукаве наличные деньги стремлений, [хан], оказав милость, [подарил] коня счастья с полной сбруей, чашей своей милости |Л 184б| вызвал опьянение. Некоторые, надев на голову венец радости и веселья, облачившись в почетный халат, вернулись в свои родные места.

Стихи

О боже, это дерево в саду упований,

Которое имеет плоды, обладающие свойством справедливости и правосудия,

Да будет оно рассыпающим милость в этом саду

И станет посылающим тень на головы друзей.

Раздел четвертый

Переход его величества тени бога [Субхан-Кули-хана] через Амударью (о событиях, в которых участвовали /Та 188/ слуги его величества после ухода хорезмийцев [из Мавераннахра])

Теперь настала пора перелететь попугаю пера с плантаций сахарного тростника Самарканда, подобного раю, в сады Балха и Бадахшана, похожие на райский сад.

Да запечатлится в лучезарном, как солнце, сердце картина |Т 51а| того обстоятельства, что всякого носителя власти, которого всемилостивый [бог] погружает в море безграничных милостей, во время странствия в море трудностей в делах мореплаватель божьей милости на ладье предначертания доставляет на берег спасения. Подтверждением этих слов служит случай переправы через Амударью государя, чей трон подобен небесному трону. [Переправа произошла] из-за того, что выступило из берегов безбрежное море безумья 'Сиддик Мухаммед-хана в то время, когда путешественники судьбы сталкивались друг с другом и /Та 189/ этот правитель был в изумлении и смущении.

Короче говоря, дело было так.

В то время, когда хорезмийцы, подобно колючкам, окружили цветник Бухары, следовало бы такому славному сыну [как |Л 185а| Сиддик Мухаммед] прийти на помощь счастливому государю и, находясь у стремени шаха, подобного Александру [Македонскому], блеском сверкающего меча удалить ржавчину гордыни и спеси хорезмийцев и, где бы он ни слышал о закрытых дверях счастья, опираясь на милость открывающего все двери [бога], открыть эту закрытую [дверь]. Однако он не оправдал таких надежд. Более того, наслушавшись слов некоторых [своих] гулямов, которые были красивы на вид, приятные лица которых казались счастьем, [дарующим] блаженство, он вернулся обратно с Амударьи и вошел в Балхскую крепость. Он не знал, что /Та 190/ лик дел гулямов очернен родинкой предательства. На отвратительные действия хорезмийца он не реагировал, пока тог [Ануша-хан] не решил бежать.

Причиной расстройства его величества послужило [еще] такое обстоятельство. Подробный рассказ об этом следующий. В то время, когда Ануша-хан потерпел поражение от слуг |Т 51б| его величества [Субхан-Кули-хана] и, распростившись с троном Самарканда, отправился в Хорезм, вельможам его величества сообщили, что Сиддик Мухаммед-хан, поверив словам сплетников, выслал в Индию Хасан-ходжу, который раскрывал крылья в сильной страсти [последовать] по пути истины, |Л 185б| а некоторые [люди], укрываясь от зноя солнца невзгод под сенью этого провидца настоящих тайн, проводили жизнь /Та 191/ в молитвах о вечном счастье поры [жизни] его величества. По отношению к слугам [хана] Сиддик Мухаммед-хан сменил свои добрые дела дурными.

Стихи

Когда дружат между собой сплетники,

Безгрешные благочестивые подвергаются поношению,

Хорошо было тому, кто ушел из этого мира,

Потерпев наименьший ущерб от службы у государей.

Когда эта весть дошла до слуха приближенных его величества [Субхан-Кули-хана], языком вдохновения они сказали: ”От этого недостойного поступка как бы не раскрылись двери раздоров; прежде чем вспыхнет огонь [мятежа] из-за этого дела, и наберется сил слабый враг, нам следует направить поводья решения в сторону полюса ислама — в Балх”.

В то время, когда владыка востока (солнце) перенес лазуревый небесный трон к созвездию Каус[282], прибежище мира шах [Субхан Кули-хан], не обращая внимания на тучи стрел /Та 192/ из тетивы зимней