Скорпия - Энтони Горовиц

– Как у него дела? – спросила миссис Ротман. Её лицо на экране выглядело холодным и бесцветным.

Д’Арк задумчиво погладил бородку большим и указательным пальцами.

– Мальчик, безусловно, исключительный, – пробормотал он. – Его дядя, Ян Райдер, конечно же, всю жизнь его тренировал – с тех самых пор, как он начал ходить. И, должен сказать, работа просто отличная.

– И?

– Он очень умный. Быстро соображает. Все здесь по-настоящему его любят. Но, к сожалению, у меня есть определённые сомнения, что он сможет принести нам пользу.

– Очень жаль это слышать, профессор д’Арк. Можете объяснить подробнее?

– Приведу вам два примера, миссис Ротман. Сегодня Алекс снова проходил стрельбище. Мы отправили его на курс инстинктивной стрельбы. Таким он никогда не занимался, и, хочу сказать, большинству наших учеников требуется несколько недель, чтобы по-настоящему освоить это искусство. Алекс добился впечатляющих результатов всего за несколько часов. На второй день обучения он набрал семьдесят два процента.

– Я не вижу в этом ничего плохого.

Д’Арк заёрзал в кресле. В строгом костюме и галстуке его изображение на компьютерном экране миссис Ротман очень напоминало куклу чревовещателя.

– Сегодня мы заменили цели, – объяснил он. – Вместо чёрно-красных мишеней Алекса попросили стрелять по фотографиям мужчин и женщин. Он должен был целиться в жизненно важные органы: в сердце, между глаз.

– И как?

– В этом-то всё и дело. Он набрал всего сорок шесть процентов. В некоторые цели вообще не попал.

Д’Арк снял очки и протёр их тряпочкой.

– А ещё мне передали результаты психологического теста Роршаха, – продолжил он. – Его попросили описать несколько фигур…

– Я знаю, что такое тест Роршаха, профессор.

– Конечно же. Простите. Так вот, абсолютно все ученики, прибывавшие сюда, описывали одну из фигур как «человека, лежащего в луже крови». А Алекс – нет. Он сказал, что это человек с рюкзаком, который летит по небу. А другую фигуру, которую, опять же, все называли «пистолетом, направленным кому-то в голову», он назвал «футбольным мячом, который накачивают насосом». На первой же встрече Алекс сказал мне, что не сможет никого ради нас убить, и я должен сказать, что, выражаясь психологическим языком, у него вообще нет так называемого инстинкта убийцы.

Последовала долгая пауза. Изображение на экране замерцало.

– Я очень разочарован, – продолжил д’Арк. – Встретившись с Алексом, я понял, что убийца-подросток будет для нас невероятно полезен. Возможности практически безграничны. Мне кажется, нам обязательно нужно найти такого для организации.

– Сомневаюсь, что вы сможете найти другого подростка с таким же опытом, как у Алекса.

– Я как раз об этом и хотел сказать. Тем не менее…

Снова пауза. Миссис Ротман приняла решение.

– Алекс уже общался с доктором Штайнером, верно? – спросила она.

– Да. Он сделал всё точно по вашей инструкции.

– Хорошо, – кивнула она. – Вы говорите, что Алекс не хочет убивать ради нас, но, возможно, вы всё же неправы. Нужно просто дать ему правильную цель – и на этот раз я говорю не о бумажных мишенях.

– Вы хотите дать ему задание?

– Как вы знаете, скоро уже начнётся последняя, решающая стадия операции «Незримый меч». Если мы добавим к ней ещё и Алекса Райдера, получится, по самой меньшей мере, интересный отвлекающий манёвр. А если он ещё и добьётся успеха – а я в него верю, – то окажется очень полезным для нас. Времени удачнее просто не будет.

Джулия Ротман наклонилась вперёд, на экране были видны только её глаза.

– Вот что я хочу…

На вершину колокольни вели двести сорок семь ступенек. Алекс точно это знал, потому что считал, пока шёл. Внизу башни было пусто – одна-единственная комната с голыми кирпичными стенами, где пахло сыростью. За ней явно давным-давно не ухаживали. Сами колокола либо украли, либо они просто упали и разбились, после чего их куда-то убрали. Каменная витая лестница шла вдоль краёв башни; маленькие окошки пропускали ровно столько света, чтобы увидеть, куда идёшь. Наверху была дверь. Интересно, она не заперта? Башню иногда задействовали в упражнениях по маскировке, когда ученики должны были незамеченными пробраться с одного берега острова на другой. Полезный наблюдательный пост. Но сам Алекс на неё ещё не поднимался.

Дверь была открыта. Она вела на квадратную платформу шириной метров десять, открытую всем ветрам. Когда-то платформу окружала балюстрада, обеспечивавшая хоть какую-то безопасность. Но в какой-то момент её убрали, и теперь каменная платформа просто… заканчивалась. Если Алекс сделает ещё три шага, то упадёт и разобьётся.

Алекс осторожно прошёл к краю и посмотрел вниз. Он стоял прямо над внутренним двориком монастыря. Внизу виднелась макивара, которую поставили днём, – тяжёлый шест, к которому прикрепили толстые кожаные подушки на высоте головы. На этом шесте отрабатывали удары из кикбоксинга и карате. Никого рядом не было. Уроки уже закончились, и остальные ученики отдыхали перед ужином.

Он посмотрел на рощу, окружавшую монастырь; она была уже совершенно тёмной и непроглядной. Солнце погружалось в море, рассыпая последние лучи над чёрной водой. Вдалеке виднелись мерцающие огни Венеции. Интересно, что там сейчас происходит? Туристы выходят из гостиниц в поисках ресторанов и баров. В некоторых церквях, должно быть, идут концерты. Гондольеры пришвартовывают на ночь лодки. До зимы ещё долго, но для вечерних прогулок на лодке уже сейчас довольно холодно. Алексу до сих пор не верилось, что этот остров, со всеми его секретами, находится так близко к одному из самых популярных в мире туристических центров. Два мира, существующих бок о бок. Но один из них абсолютно слеп и вообще не подозревает о существовании другого.

Он стоял неподвижно, ветер трепал его волосы. Алекс был одет только в рубашку с длинными рукавами и джинсы; вечерний холод уже ощущался, но как-то вдалеке. Он словно стал с колокольней единым целым, как статуя или горгулья. Он приехал на Малагосто, потому что ему больше некуда было идти. У него уже не осталось никакого другого выбора.

Алекс вспомнил события последней пары недель. Сколько он уже пробыл на острове? Неизвестно. В каком-то смысле он действительно вернулся обратно в школу. Здесь были учителя, классы и уроки, и один день как-то незаметно переходил в следующий. Только вот предметы здесь изучали совсем не такие, как в «Брукленде».

Первым уроком, на котором он побывал, была история – её тоже преподавал Гордон Росс. Но на этой истории не рассказывали о королях и королевах, битвах и мирных договорах. Росс специализировался на истории оружия.

– Вот кинжал для коммандос с двумя