Александрийское звено - Берри Стив

– На, вцепись в него зубами, – велел он, протягивая полотенце женщине.

Ее глаза удивленно округлились.

– Зачем?

– Мне нужно обработать рану, и я не хочу, чтобы кто-то услышал твои крики.

Глаза Пэм раскрылись еще шире.

– А эта штука щиплется?

– Сильнее, чем ты можешь себе представить.

Стефани закрыла сотовый телефон. «Брент Грин лично вышел с нами на связь и отозвал нас». Вот это да! По спине женщины пробежал холодок страха, но самоконтроль, выработавшийся за годы, проведенные в разведке, не позволил охватившим ее чувствам выйти наружу.

Повернув голову к Кассиопее, сидящей рядом с ней на заднем сиденье, она сказала:

– Боюсь, в настоящее время ты – единственный человек, которому я могу доверять.

– Похоже, ты этим разочарована?

– Я тебя почти совсем не знаю.

– Неправда, во Франции ты видела, на что я способна.

Кассиопея была права. Она прошла серьезную проверку.

Стефани знала о том, что темнокожая красавица, родившаяся в Барселоне тридцать семь лет назад, была мусульманкой, но далекой от фанатизма, имела степени магистра в инженерном деле и средневековой истории. Она являлась единственным акционером и собственником трансконтинентального конгломерата со штаб-квартирой в Париже. В конгломерат входило множество международных предприятий различного профиля, общий оборот его исчислялся многими миллиардами долларов. Начало этому бизнесу было положено ее отцом-марокканцем, а Кассиопея впоследствии все унаследовала, но в повседневной деятельности своих предприятий она практически не принимала участия. Она также была председателем Голландского фонда, который тесно сотрудничал с ООН в борьбе со СПИДом и голодом в мире, в первую очередь в Африке.

Из личного опыта общения с этой женщиной Стефани знала, что Кассиопея ничего не боится, а из винтовки умеет стрелять с точностью заправского снайпера. Витт имела деловые отношения с последним мужем Стефани, поэтому знала о ее личной жизни больше, чем той хотелось бы. Стефани безоговорочно доверяла этой женщине – тут вопросов быть не могло. Направив на помощь Стефани именно Кассиопею Витт, Торвальдсен сделал мудрый выбор.

– У меня серьезные проблемы.

– Это я уже поняла.

– И Коттон в беде. Мне необходимо с ним связаться.

– Хенрик не получал от него никаких известий. Малоун обещал позвонить, когда будет готов, но ты ведь знаешь Коттона лучше, чем кто-либо другой!

– Как держится Гари?

– Он такой же, как и его отец, крутой парень. С Хенриком он в безопасности.

– Где Пэм?

– Возвращается в Джорджию. Она прилетела с Малоуном в Лондон, а оттуда должна была отправиться в Америку.

– Израильтяне тоже в Лондоне. Группа наемных убийц.

– Коттон – большой мальчик, он справится. А нам пока нужно решить, как разобраться с твоими проблемами.

Да, в этой головоломке действительно нужно было разобраться. «Брент Грин лично вышел с нами на связь и отозвал нас». Это может объяснить, почему на Капитолийском холме не было видно полицейских. Обычно их там полно.

Поглядев в окно, Стефани увидела, что они находятся рядом с Дюпон-Серкл.

– Нужно убедиться, что за нами нет слежки.

– Удобнее всего это сделать в метро.

Стефани согласилась.

– Куда направимся? – спросила Кассиопея.

Стефани взглянула на очертания духового пистолета, угадывающиеся под жакетом женщины.

– У тебя еще остались эти дротики, которые так ловко усыпляют людей? – осведомилась она.

– Навалом!

– Тогда я точно знаю, куда нам надо ехать.

29

Лондон, 19.30

Малоун сидел в кресле между окном и кроватью, на которой крепко спала Пэм. Ранец Джорджа Хаддада лежал у него на коленях. Он оказался прав относительно антисептика: пока он обрабатывал рану, Пэм морщилась, крепко впившись зубами в полотенце, а по ее щекам катились слезы. И все же она мужественно выдержала это испытание, не издав ни звука. Малоун спустился в бутик, расположенный в вестибюле гостиницы, и купил ей новую рубашку.

Малоун устал, но его «Магеллановы нервы», как он сам называл их, снабжали мышцы неистощимой энергией. В его памяти были живы дни, когда он не ел по несколько дней, в его крови бурлил адреналин, а мысли были заняты только одним: выполнить задание и при этом уцелеть. Ему казалось, что эта гонка – часть его прежней жизни, и с тех пор он больше никогда не испытывал тех ощущений. Но вот они вернулись.

Последние несколько часов казались страшным сном. Вот только когда просыпаешься после приснившегося кошмара, происходившие в нем события кажутся размытыми и смазанными, а каждая минута сегодняшнего дня отпечаталась в его сознании четко, как качественная фотография. Его друга Джорджа Хаддада застрелили прямо на его глазах. Какие-то люди, преследующие только им известную цель, охотились за чем-то, и все это, казалось бы, не имело никакого отношения к самому Малоуну. Тем не менее кто-то из тех же людей похитил сына Малоуна и взорвал его книжный магазин. Нет, это его касалось, да еще как! Он был намерен поквитаться с ними и, подобно Хаддаду, полон решимости расплатиться сполна.

Но для этого ему была нужна информация.

Комментарии Хаддада – и до, и после появления израильтян – были довольно загадочны. Хуже того, он так и не успел толком сообщить о том, что открыл много лет назад и из-за чего Израиль возжаждал его смерти. Надеясь на то, что ответы на эти вопросы находятся в ранце, лежащем у него на коленях, Малоун расстегнул застежки и достал из него книгу, три блокнота и четыре карты.

Книга представляла собой томик восемнадцатого века в обложке из хрупкой тисненой кожи, словно выгоревшей на солнце. Надпись на обложке было не разобрать, поэтому Малоун раскрыл книгу и прочитал название на титульном листе.

Евсевий Софроний Иероним

ПУТЕШЕСТВИЕ ГЕРОЯ

Малоун стал перелистывать страницы.

Книга была написана более двухсот лет назад в удивительно педантичном, лишенном красок стиле. Малоун не сумел понять, чем она так важна, и надеялся отыскать ответ в блокнотах Хаддада.

Сначала он мельком проглядел листы, исписанные убористым почерком Хаддада на английском языке, а потом принялся читать более внимательно.

«…Ключи к загадке, оставленной мне Хранителем, оказались сложными для понимания, Квест героя – труден. Боюсь, я был дураком. Но – не первым. Томас Бейнбридж тоже был глупым человеком. В конце восемнадцатого века он, по-видимому, получил приглашение в Библиотеку и совершил Квест героя. Одно из условий приглашения состоит в том, что этот визит должен оставаться тайным для всех, кроме Приглашенного. Не для того Хранители на протяжении двух тысячелетий оберегали Библиотеку, чтобы кто-нибудь из Приглашенных стал трубить о ней на весь мир. Но Бейнбридж нарушил это условие и описал свое путешествие. Стремясь скрыть это предательство, он замаскировал рассказ под фантастический роман, назвав его, однако, вовсе не оригинально – „Квест героя“. Книга вышла в свет малым тиражом и осталась практически незамеченной читающей публикой. Тем более что во времена Бейнбриджа фантастический жанр в литературе не пользовался уважением и уж вовсе не мог заинтересовать читателей роман, главный герой которого совершает путешествие в некую мифическую библиотеку. Одну копию книги мне удалось найти три года назад. Я выкрал ее из некоего поместья в Уэллсе. Прочитав ее, я, правда, узнал мало нового. Бейнбридж, однако, не смог противиться искушению обмануть доверие Хранителей еще раз. Незадолго до смерти он возвел на территории своего Оксфордширского поместья мраморный монумент, на котором по его приказанию была вырезана картина и римские буквы. Это картина Никола Пуссена „Аркадские пастухи – II“».

Малоун мало что знал про Пуссена, хотя имя художника, конечно же, было на слуху. К счастью, в одном из блокнотов Хаддада содержалась кое-какая информация о знаменитом французском живописце.