Рыцарь зимы - Ричард Арджент

Эндрю обернулся и увидел стоявшего у него за спиной Хасана с луком в руках.

Но тут его снова атаковали. На сей раз он отбил удар противника, зазвенела сталь. Они сражались несколько минут, ни одному не удавалось ранить другого. Наконец меч Эндрю вгрызся в плечо разбойника, и крепкий, рослый мужчина вскрикнул от боли. Уронив скимитар, араб развернул коня и погнал его обратно в пустыню. Эндрю был слишком утомлен схваткой, чтобы гнаться за ним. Он пришпорил коня и снова бросился в гущу сражения, разя облаченных в черное разбойников. Следующие несколько минут царил хаос, наполненный свистом и звоном мечей, шипением стрел и громкими криками.

Всего через десять минут после первого сигнала об опасности последний всадник умчался прочь, подхлестывая коня, в рассветные лучи. Нападение удалось отбить, и разбойники сбежали, бросив раненых и убитых. Караванщики, мужественно сражавшиеся с негодяями, поздравляли друг друга с победой. Хозяин лично поблагодарил Эндрю за проявленную доблесть, сказав, что он стал настоящим мужчиной.

– Ты сражался без своих доспехов.

– У меня не было времени облачиться в них, – пояснил Эндрю, последними словами ругая себя за то, что не внял предостережению джинна.

Трое рыцарей-госпитальеров наконец выбрались из своей палатки, заспанные, удивленно озираясь вокруг.

Один из них пробормотал что-то о завтраке. Они ухитрились проспать битву. Остальные караванщики с отвращением уставились на них, неодобрительно качая головами. Презренные трусы! Они громко фыркали, глядя на зевающих вояк. Еще один рыцарь-христианин, путешествующий с караваном, во всеуслышание заявил, что эти трое наверняка проспали бы и конец света, если бы он не разразился с оглушительным грохотом прямо над ними.

Схватка произвела на Эндрю сильное впечатление. Все произошло быстро, без малейшего предупреждения. Он действовал инстинктивно, но теперь, немного успокоившись и обдумав происшедшее, удивился, поняв, что был на волосок от смерти. Как и в Шервудском лесу, он обнаружил, что страх не заставляет его замереть на месте, не сковывает движения. Не думал Эндрю и о славе или почестях. Им мгновенно завладело всепоглощающее желание выжить. Да, он испытал прилив ужаса, когда остро наточенное, изогнутое оружие, которое сарацины предпочитали любому другому, взвилось над его головой. Если бы разбойник не промахнулся, Эндрю мог бы не досчитаться руки или ноги, а то и головы лишиться. Как быстро мирный, прекрасный рассвет превратился в яростное сражение! В одно мгновение ты любуешься восходом солнца, а уже в следующее разишь мечом зловещие черные силуэты, несущие смерть.

Позже, проглотив свою гордость, оруженосец сэра Гондемара отправился на поиски Хасана, помогавшего старшему брату навьючивать верблюдов.

– Хасан, – смиренно произнес Эндрю, – я благодарю тебя – ты спас мою жизнь.

Юный араб поднял голову от узла.

– Это не важно.

– Нет, важно – это поступок благородного человека, поскольку ты испытываешь ко мне ненависть. Ваш Саладин мог бы тобой гордиться.

Получив такой комплимент, Хасан выпрямился, и его глаза засияли от гордости. Он взглянул на своего брата, и тот кивнул, подтверждая слова Эндрю.

Тогда юноша снова повернулся к англичанину:

– Я тоже видел, как ты сражаешься. Ты очень храбр.

– Я все это время боялся.

– Как и все мы, – произнес брат Хасана. – Тот, кто не боится смерти, – глупец. Ты не глупец, рыцарь.

– Это еще одно заблуждение. Я не рыцарь. По крайней мере пока. Я всего лишь оруженосец. У меня есть только добрый конь и доспехи, но я не прошел посвящение.

– Но ты сражался как рыцарь.

Эндрю оставил братьев и вернулся к своему месту. Никто так и не понял, что это он поднял тревогу. Часовых разбудил его вопль, но, очевидно, те решили, что кричал кто-то из них.

Эндрю не мог не удивляться своевременному появлению джинна, однако ему было о чем подумать и кроме этого, например, об изрядно потощавшем кошеле у пояса. Взяв с собой в Иерусалим Томаса, он потратил больше денег, чем следовало. И всего через несколько дней ему придется предстать перед своим хозяином и господином. Эндрю решил рассказать сэру Гондемару правду и надеялся, что рыцарь сможет его понять.

Через два дня, как раз перед прибытием в Антиохию, к англичанину подошел Хасан:

– У меня есть для тебя подарок, Эндрю.

Услышав это, юноша расстроился:

– Это я должен преподнести тебе ценный дар, ведь ты спас мне жизнь.

– Ты – гость в моем доме, – произнес Хасан, махнув в сторону палатки своего отца. – Значит, поступить так будет правильно и подобающе. К тому же часовые рассказали нам, что это ты предупредил всех остальных о нападении разбойников. Ты должен отужинать с нами, если тебя приглашают к столу.

– Если таков ваш обычай, я почту это за честь. А как вышло, что ты так хорошо говоришь по-английски? Ты был в Англии?

– Нет, – с улыбкой произнес араб, – но меня обучил твоему языку мудрый наставник, который так же разъяснил мне магию алгебры, нашего собственного письма и английского алфавита, как и священных сутр Корана.

Эндрю пробормотал что-то о том, что ему «буквы» тоже знакомы, и не стал развивать эту тему, чувствуя себя очень незначительным и глупым в присутствии образованного юноши.

Хасан сунул в руки Эндрю плоский и твердый, по всей видимости, металлический предмет, завернутый в кусок темно-красной материи. Развернув ткань, юный оруженосец увидел толстый серебряный диск небольшого размера – с чайное блюдце – из нескольких тяжелых колец, вставленных друг в друга. Все они были украшены звездами, лунами и солнцем. Похоже, следовало поворачивать кольца и устанавливать звезды в нужном положении, глядя на небо. Или каким-то образом пользоваться солнцем в центре странного предмета.

– Что это такое, Хасан? Игрушка?

Тот серьезно покачал головой:

– Это не игрушка, Эндрю. Это астролябия!

– И что это такое?

– Люди нашей веры пользуются ею, чтобы узнать, в каком направлении находится Мекка, поскольку все свои молитвы мы возносим в сторону Священного города.

– Ясно. – Эндрю подумал, что ему эта штуковина вряд ли пригодится, ведь он-то сам христианин.

Но Хасан снова рассмеялся:

– Ты что, не понимаешь, Эндрю? Ее можно использовать, чтобы найти верный путь, если тебе случится заблудиться. Более того, это волшебная астролябия. Ты никогда впредь не собьешься с пути. Здесь вовсе не сложно забрести глубоко в пустыню или потеряться среди песчаной бури. Подожди, скоро начнется время великого самума! Это жаркий отравленный ветер, который несет смерть в своем дыхании. Если ему не удается выбить из тебя жизнь, он довольствуется тем, что разделяет людей, забрасывая их далеко в неизведанные, пустынные места. Но с этой волшебной астролябией тебе не придется бояться самума, ты больше никогда не собьешься с пути.

Эндрю с ужасом подумал о ценности этого удивительного предмета.

– Но, Хасан, мы ведь даже не друзья! Эта вещь, должно быть, стоит целое состояние!

– Мы не были друзьями. Но теперь мы друзья, связанные навсегда общей битвой против разбойников, теперь стали почти братьями. Мы должны забыть обо всех наших различиях.

– Что ж, я тоже так считаю, но это все-таки не повод дарить мне вещь, за которую любой король выложил бы половину казны!

– Я уже беседовал об этом с братом. Ты должен принять дар, Эндрю, отказ нанесет страшное оскорбление мне и моей семье. Помимо этого ты должен присоединиться к нам за ужином, прежде чем мы ступим в Антиохию. У нас сегодня похлебка из овечьих глаз.

Эндрю криво ухмыльнулся.

– Ты ведь знаешь, что я их терпеть не могу. Они были на столе, когда я в прошлый раз был приглашен к вам на ужин. Никто не сказал мне, что это такое, пока я не проглотил один глаз, и, когда я услышал название блюда, меня чуть не стошнило.

– Я с удовольствием посмотрю, как ты угощаешься ими, – произнес его неумолимый новоиспеченный друг. – Ты корчишь такие странные рожи, пока пережевываешь их… Отказаться нельзя…

– Я понял. Потому что это будет оскорблением.

– Разумеется.

Оба юноши громко расхохотались.

Эндрю принял ценный дар и убрал его в седельную сумку, гадая, доведется ли ему когда-нибудь им воспользоваться. Разумеется, даже не учитывая его основное предназначение, любой принц был бы рад заполучить такой изящный предмет. Ему, Эндрю из Крессинга, простому оруженосцу сэра Гондемара де Блуа, преподнесли в подарок замечательный инструмент, показывающий человеку путь по чужой, дикой земле! Волшебная астролябия! Эти слова были музыкой для его ушей, чудесной и экзотической. Интересно, ее сделал святой человек или колдун? И имеет ли значение, Божье творение указывает тебе путь к жизни или дьявольское? Нет, конечно, это имеет значение, но Эндрю решил не зацикливаться на подобных вещах. Это подарок от друга, и он будет хранить его всю оставшуюся жизнь.