В летописях не значится - Евгения Петроченко

— Не за что, — ответил целитель. — В следующий раз сразу меня зови.

— Хорошо, — слабо улыбнулась, закукливаясь в одеяло. Да, мне сняли боль, но общее ощущение слабости и эмоциональный спад никуда не делись. Мне по — прежнему было одиноко, грустно и никого не хотелось видеть.

Адепт ободряюще улыбнулся и вышел из комнаты. Я очень надеялась, что Хараш последует за ним, но этого не произошло.

Маг присел на край кровати и, немного замешкавшись, протянул руку, чтобы погладить меня по волосам. Мне же было настолько плохо, что я даже не дернулась в сторону и не остановила его.

— Ты должна была сразу сказать, что тебе плохо. Ониен бы помог либо я бы сам попытался, — укоризненно произнес Азер.

— О да, я прекрасно помню, как ты умеешь лечить, — не удержалась от подкола я.

Он скривился, словно я сказала ему что‑то действительно неприятное, но руку не отдернул, продолжая немного меня поглаживать. Я едва не замурлыкала, словно кошка, от такой легкой ласки, в которой невероятно сильно нуждалась в данный момент.

— Я тогда не знал… тебя. Если бы знал, отнесся бы к лечению более серьёзно.

Я не удержалась от смешка и всё‑таки немного отодвинула в сторону голову. Он понял намёк и руку убрал.

— А теперь знаешь, значит?

— Думаю, да.

Вот же какой самонадеянный тип! Он любую проходящую мимо девушку знает намного лучше, чем меня. И хотя наши народы похожи, пусть и находятся на разных полюсах развития цивилизации, эта похожесть лишь мнимая, поверхностная.

Как он может меня знать, если не осознает, как много значит для человечества моего мира космос?.. как часто люди пытаются найти ответы на вопросы о смысле жизни за пределами нашей планеты?.. как они смотрят не только за пределы галактики, но и вглубь мельчайших частиц? как они тратят жизнь на поиски того, чего не видно невооруженным глазом и что существует лишь в качестве расчётов?

Мой мир чудесен. Он самый прекрасный. И отсутствие магии его совсем не портит. У нас нет волшебства, но люди настолько мечтательны, что прыгают выше своей головы, совершая невозможное.

— Спасибо, ты и так помог, Азер. Теперь можешь идти, а я лучше посплю.

— Хочешь, я останусь? — заботливо спросил он.

— Нет, — ответила я, и, испугавшись, что слова прозвучали излишне резко, добавила: — когда я себя не очень хорошо чувствую, мне хочется побыть одной. А ты тоже иди отдыхай. Победитель заслужил отдых.

Хараш улыбнулся, польщенный моими словами. Всё‑таки он ещё совсем мальчишка, который придает слишком большое значение этим соревнованиям в силе и ловкости.

Либо это я чего‑то не понимаю со своим укоренившимся человечьим мировоззрением. В моем мире я больше всего уважала людей за то, что они заслужили потом и кровью, упорством и сосредоточенностью на достижении цели. Здесь же люди рождались с определенным уровнем магии и лишь оттачивали его в академии на подобных соревнованиях.

Возможно, я однажды и проникнусь здешним укладом жизни, но пока воспринимаю его исключительно как способ помочь сестре, немного выйдя за пределы обычного понимания вещей. Может, лет в десять я и воспринимала бы магию как настоящее чудо, сейчас же я вижу в ней возможности без трепетного созерцания её плодов.

Либо же ото всех переживаний у меня просто поехала крыша, так, что я разучилась видеть чудеса даже в магическом мире. Если дела обстоят подобным образом, то это очень и очень тревожный знак.

— Хорошо, — сказал Азер, не видя смысла спорить со мной дальше.

А потом вдруг наклонился и быстро поцеловал меня в губы. Я не успела хоть как‑либо отреагировать, и лишь молча наблюдала, как за ним закрылась дверь спустя несколько секунд.

Когда же оцепенение спало, я дотронулась кончиками пальцев до места его поцелуя. Губы были сухими, холодными, шершавыми. От досады я до боли закусила губу, злясь, что у меня здесь нет даже гигиенической помады, чтобы стать хоть немного привлекательней.

И тут же отдернула себя. Зачем мне это? Не нужно никого привлекать, ни в коем случае не нужно никем увлекаться и отдаляться от цели.

С такими мыслями я и погрузилась в легкую дрёму, чтобы среди ночи вскочить, вспомнив про зелье. И хотя кровать уговаривала меня остаться с нею, соблазняя теплом и уютом, я всё же нашла в себе силы высвободиться из её объятий и отправиться в лабораторию.

И ранним утром я добавила в зелье последний ингредиент — законсервированные в мешке свежие цветки бессмертника. С замиранием сердца, помешивая зелье против часовой стрелки каждые десять минут, я наблюдала, как оно принимает зеленоватый оттенок с нерастворимыми желтыми вкраплениями, описанный в учебнике как результат приготовленного правильно зелья. Оно неприятно пахло чем‑то напоминающим засохшую кровь, но запах именно таким и должен был быть.

Не в силах унять слёзы, я держала в сосуде средство для спасения моей сестры. Затем опомнилась, быстро спрятала его в шкаф, чтобы случайно не переместиться от таких радостных мыслей.

Сердце пело, плясало, хотелось свернуть горы… Это и называется надежда. Теперь она напиталась силой, расправила крылья и приготовилась взлететь, чтобы в перелёте между мирами превратиться в уверенность. Осталось лишь решить одну маленькую проблему, и шансы на спасение родного человека существенно увеличатся.

19

Солнечный свет ласково встречал меня за пределами корпуса, приветливо касался ободряющим жестом моих щек, задорно щелкал по носу… Я вдохнула это свежий утренний воздух, благословленный Светлой матерью, и впервые почувствовала, что этот мир может нравиться. Он, наверное, навечно станет ассоциироваться у меня с надеждой, а воспоминания о нём станут поддерживать в самые нелегкие времени.

Пожалуй, я даже буду по нему скучать. Когда‑нибудь.

Радостно улыбаясь, я сбежала по ступенькам, улыбаясь всему миру и здороваясь со всеми — всеми знакомыми. Удивленный Милан обозвал меня «солнцем», Ониен, догнавший меня по пути, после моей веселой болтовни тоже сменил хмурый невыспавшийся вид на улыбчивый. Правильно говорят в моем мире: «Будь добрее — и к тебе потянутся». Оказывается, быть источником света очень даже приятно.

За нашим столом (как я легко я приучилась называть его «нашим»!) уже сидели парни с артефактологии. И не успела я пожелать им Светлого дня, поддерживая пожелание не менее светлой улыбкой, как Вазиль меня ошарашил:

— А твой подарочек уже готов!

И протянул мне небольшой сосуд из странного зеленоватого металла.

Определенно, сегодня сама судьба мне улыбается!

— Спасибо! — едва не взвизгнула я и бросилась его обнимать.

Он, не ожидавший такой прыти, на мгновение замер, а потом приподнялся на лавке и неловко обнял в ответ.

— А мне обнимашек не достанется? — послышался позади веселый голос Азера.

Я обернулась, улыбнулась и ему и потянулась с объятиями. Его сильные руки притянули меня к себе, крепко обхватив за спину и талию, и я уткнулась носом в его грудь, вдыхая терпкий мужской запах. Было чуточку неловко из‑за того, что мы ещё не привыкли друг к другу — он был высоким и широкоплечим, а я маленькой и тонкой. И в то же время было безумно приятно от ощущения кого‑то сильного и намного более крупного рядом. Ох уж эти врожденные женские инстинкты, только мысли в голове перемешивают, совсем спасу от них нет.

После завтрака Хараш вызвался меня проводить до теплиц, убеждая, что может опоздать на занятие без проблем. Я ему не верила, но в таком прекрасном настроении не видела смысла отнекиваться. Ведь всё складывается наилучшим образом!

— А чем Вазиль заслужил объятия? — делая вид, что ответ его не особо‑то сильно интересует, спросил маг.

— Он сделал мне один необычный сосуд для зелья, — не видела смысла скрывать правду я, к тому же очень удобно, что он сам начал этот разговор.

— Всё экспериментируешь? — хмыкнул он.

— А то! — как можно беззаботнее ответила я и шутливо добавила: — А ты не хочешь мне помочь в эксперименте? Вазиль сделал сосуд — накопитель, хочу попробовать его напитать магией, вот думаю, тебя попросить либо Ониена…

— И что же я получу взамен? — хитро спросил Азер, немного прищуриваясь от солнца, бьющего прямо в глаза.

— Что хочешь, — широким жестом развела руками я, но потом быстро внесла поправки: — Естественно, в пределах разумного.

— Хочу… — Азер остановился, вынуждая и меня сделать то же самое, и сделал вид, что задумался, — … поцелуй. Настоящий.

Меня это пожелание совсем не удивило, к тому же плата была весьма скромной. А я вынуждена была признаться самой себе, что согласилась бы и в том случае, если бы он потребовал чего‑то более близкого. Без раздумий согласилась бы.

— Идёт, — улыбнулась я.

Он предвкушающе улыбнулся и принялся наклоняться, норовя взять плату прямо сейчас. Я отпрыгнула и погрозила пальцем, держась на безопасном расстоянии.