Мажор. Недетские игры - Дарья Белова

Секунды не прошло, как загорелся зеленый. Вжимаюсь в кресло, меня откидывает назад. Сколько ездила с Авериным, никогда не видела такого дикого вождения с его стороны.

– Хочешь, я больше не буду ни о чем тебя просить? Оставшиеся просьбы аннулирую, а? Только сбавь скорость. Мне страшно, – признаюсь и взгляд на этого безумного перевожу.

– Откуда ты взяла этого ромашкового? – неожиданно спрашивает.

Ромашкового… Придумал же!

– Следователь прокуратуры. Зовут Михаил. Он хороший и добрый.

«В отличие от некоторых», – просится с языка. Но я помалкиваю. Только-только стрелка на спидометре, наконец, достигла отметки в пятьдесят.

– Кто бы сомневался. Хороший… – язвительно комментирует, – целовались?

К такому вопросу не была готова. Открываю и закрываю рот, мозг отказывается работать.

– Может, и целовались, – растягиваю слова и то и дело на Аверина посматриваю.

Он снова напряжен, как оголенный провод. Искры чуть не бегут от него.

– Понравилось?

Сглатываю. Врать не умею, а дурочка внутри меня очень желает соврать и вновь увидеть реакцию Стаса. Он словно ревнует. Во всяком случае, хочется в это верить.

– Допустим?...

– Сука!

Ударяет по рулю и глазами бьет в мою сторону. Дух захватывает от его воинственной энергии. Никогда прежде такого не ощущала.

Аверин заруливает в соседний от меня двор. Находит какой-то укромный уголок между кустами и деревьями. И выключает двигатель вместе с фарами. Мы остаемся сидеть в кромешной тьме. Солнце давно уже село.

Кожу стягивает тяжелая атмосфера в салоне. Давит на грудь камнем.

Мажор, кажется, забыл о моем присутствии. Смотрит в лобовое стекло и даже не дышит. Я задерживаю дыхание вместе с ним.

– Лис? – коротко произносит.

Пугаюсь. Самого Стаса, обстановки в салоне, темноты за окном. Сердце сильно стучит! То и дело проваливается в живот и отпружинивает в небо.

Поворачиваю голову и напарываюсь на режущий взгляд мажора.

Этот вечер не закончится так просто. Его глаза – сгоревший кофе. Магнитят меня к себе, что я чувствую себя потерянной и сбитой с толку.

Без разрешения Стас обхватывает мой затылок, с силой притягивает к себе.

Вдох.

Он накрывает мои губы, впивается холодным поцелуем. Его губы такие же ледяные, со злым привкусом. А язык, наоборот, горячий. Протискивается ко мне в рот и хозяйничает.

Сильней к себе тянет, языком глубже проникает, словно воздух из легких достать пытается.

Пытаюсь вырваться из жесткой хватки. Руками в плечи вонзаюсь, оттолкнуть пытаюсь. А Аверин как с цепи сорвался.

Безбашенный, умалишенный!

Целует, несмотря на мои укусы и удары кулаками. Хотя, что я могу сделать такому сильному парню, как мажору? Скрутит, и пикнуть не успею. Вот как сейчас.

Губы болят, легкие разрываются от нехватки кислорода, перед глазами круги расплываются.

Стас трогает меня, стискивает. В волосы зарывается и оттягивает их. Снова в губы впивается. Терзает, мучает и ранит.

– Да пусти ты меня! – устало прошу. Силы иссякают с каждым его движением.

Между ног странная слабость растекается. Словно моему телу нравится все. Предатель!

– Понравился, значит, васильковый этот! Целовалась с ним…

– Да. Миша классный. И цветы дарит, и…

Аверин дергает на себя, параллельно кресло назад двигает. Я оказываюсь на нем сидящей сверху. В промежность упирается твердость, и я ахаю. Забываю, что хотела сказать.

Позорно прикрываю веки, когда кровь жгучую возбуждающую смесь по телу пускает. Ладони стискивают его белую футболку в районе груди. Через ткань чувствую горячую кожу и биение сердца. Настоящий трактор, пугает до жути такая скорость.

Глаза черными становятся. Затягивающие воронки.

Стас проникает под кофточку и сжимает грудь. Стон срывается с губ. И я бы отвернулась, позорно скрывая то, что мне нравится. Мажор другой рукой не дает этого сделать. За шею держит, чуть сдавливает.

– Хрен ты теперь к нему еще побежишь. Ромашки свои, блядь, притащил.

Сдвигает чашку лифчика в сторону и сжимает грудь, прокручивая сосок между пальцами. Оттягивает, снова прокручивает. Ласка грубая, на грани.

– Герберы.

Щелчок по соску. Вскрикиваю. Что он творит?

Рябь по спине прокатывается. Внизу мокро, неосознанно трусь промежностью о его выпуклость.

Аверин зло ухмыляется.

Гад!

Стягивает кофту с меня через голову, лифчик полностью спускает и на грудь смотрит. Любуется.

Живот скручивается от его темных глаз.

Одновременно ловим взгляд друг друга. Я будто падаю, а Стас крепко меня держит.

Накрывает соски по очереди своим ртом. Горячо и влажно. Классно.

Мне сейчас плевать, что мы во дворе, и нас могут увидеть. Нет ничего важнее нашей близости. Она, кажется, нужнее глотка воздуха.

Мажор спину гладит, к себе притягивает. Он успел стянуть футболку, и я могу чувствовать его кожей. Непередаваемое наслаждение. Лучшее в мире, во вселенной.

– Хочу тебя сейчас трахнуть.

Он еще и предупреждает.

Глаза слезами наполняются отчего-то.

– Не смей даже думать об этом. Я вообще запретила к себе прикасаться.

Аверин не слушает. Снова целует, рукой ныряет под колготки и гладит промежность. В рот ему мычу и всхлипываю.

А мажор растягивает наглые губы. Понял все.

Не замечаю, как колготки оказываются чуть спущенными, трусики сдвинуты в сторону. «Вжик» молнии и ошеломляющая наполненность внутри. Клетка к клетке, по миллиметру. Растяжение, от которого вибрация по телу колючие импульсы посылает.

Рвано выдыхаю на первом толчке.

Он же сильней к себе приручает. Сердца бьются в унисон, мы дышим вместе, одним воздухом. До дрожи офигенно.

Еще толчок. Сжимаю сильные плечи и ахаю.

– Бешеная лисица, – говорит в поцелуй. Губы терзает зубами. Посасывает и оттягивает. То же самое проделывал с сосками.

– Герберы мне подаришь.

– Подарю.

Толчок до упора. Резкий.

– Много. Целое поле.

– Подарю. Целое поле, – хрипло смеется и в шею утыкается. Дышит и толкается, толкается и дышит. С ума сводит.

– И на свидание пригласишь.

Продолжает смеяться, а я с ним вместе. Мы оба сходим с ума и не ведаем, что творим.

В теле тепло разливается, внизу живота тяжесть, закручивается с каждым толчком. Вспыхиваю. Жар спускается от ушей до пальчиков на ногах.

Аромат мужского парфюма, тела и запах кожаного салона вторгается в рецепторы. Голова кружится.

Взгляд прикован к Стасу. Волосы растрепаны, сексуально взъерошены, губы приоткрыты. Так и тянет поцеловать, дыхание его выпить.

– Хорошо тебе? – озабоченно спрашивает. Взгляд мечется между моими глазами и губами.

Считывает меня.

– Очень. С тобой очень.

– Запомни это.

Толкается глубже, чаще.

Зажмуриваюсь, пока меня судорогой сводит. Одной большой, а потом разделяет на сотни