Категории
Самые читаемые
RUSBOOK.SU » Научные и научно-популярные книги » История » Книга о русском еврействе. От 1860-х годов до революции 1917 г. - Сборник Статей

Книга о русском еврействе. От 1860-х годов до революции 1917 г. - Сборник Статей

Читать онлайн Книга о русском еврействе. От 1860-х годов до революции 1917 г. - Сборник Статей

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 29 30 31 32 33 34 35 36 37 ... 170
Перейти на страницу:
из России и мотивом этой меры неизменно указывалось, что евреи — «имени Христа Спа­сителя ненавистники». А для придания этим актам большей ве­скости иногда прибавлялось решительно ни на чем не основан­ное обвинение евреев в том, что они «совращают православных в свою веру».

Юрист 16-го века Ульрих Цазий доказывал, что малолетних евреев можно крестить даже без согласия их родителей. «Ев­рей — раб, писал он, а приняв крещение он становится свобод­ным. Любящий отец не может препятствовать столь явному улучшению состояния своего сына». Исходя из подобных со­ображений, русское правительство всеми мерами содействова­ло переходу евреев всех возрастов в христианство. Все правоограничения евреев были связаны не с расой или национально­стью, а исключительно с религией, и поэтому акт крещения от­крывал каждому русскому еврею Сезам равноправия.[16] Начи­ная с 14-ти лет еврей мог креститься без согласия родителей, но и в отношении малолетних детей родители фактически не могли отказывать в своем согласии, так как закон строго карал «воспрепятствование присоединению к православной вере».

В девятнадцатом веке главным основанием для правоограничений стали выдвигать мотивы экономического порядка. Евреев обвиняли в «эксплуатации сельского населения» и в «расстрой­стве крестьянского благосостояния». Излюбленным объектом этих обвинений были евреи — содержатели шинков, но врож­денную склонность к «торгашеству», «ростовщичеству» и т. п. порокам находили у всех евреев, как таковых.

В одном из многочисленных правительственных проектов разрешения еврейского вопроса предлагалось делить всех ев­реев по их занятию на «полезных» и «бесполезных», причем полезными признавались только евреи-ремесленники и рабо­чие, а евреи-лавочники и торговые посредники причислялись к категории бесполезных. Хотя эта выдумка о «бесполезных занятиях» имела не больше опоры в действительности, чем об­винение евреев в совращении христиан в свою веру, самые обоснованные опровержения не имели против нее никакого действия.[17]

Наконец, начиная с 1890-тых годов обычным мотивом к притеснению евреев становится огульное обвинение всего рус­ского еврейства в политической неблагонадежности. Не только открытые антисемиты и вдохновители еврейских погромов бы­ли убеждены в том, что каждый русский еврей — активный или потенциальный революционер, но того же мнения придержива­лись едва ли не все представители высшей администрации. На­прасно им указывали, что правительственные преследования никак не могут отвращать евреев от революции, но напротив должны гнать их в оппозиционный стан, и что невозможно тре­бовать лояльного отношения к существующему режиму от лю­дей, которых при этом режиме оскорбляют и преследуют. Еще в 1915 году все русские министры — в том числе те из них, кото­рые считались либералами, — повторяли те же шаблонные фра­зы о поголовной революционности русских евреев...[18]

* * *

Упорно проводя систему еврейских правоограничений, рус­ское правительство боролось с призраками — религиозного про­зелитизма, экономической эксплуатации, политической небла­гонадежности. Но достигало оно только одного — деморализа­ции своего собственного административного аппарата и демора­лизации самого еврейства.

Ограничительные законы, обнимавшие все области жизни, постоянно требовали новых толкований. И вот мы видим кар­тину высших государственных сановников, заседающих в Пер­вом Департаменте Сената, которые серьезно обсуждают во­прос, можно ли признать починку резиновых галош дающим право жительства ремеслом.[19] В то же время бесчисленные со­мнения, возникавшие при каждодневном применении ограни­чительных законов, передавались на усмотрение исправников и приставов, — и ни для кого не оставалось секретом, к чему это приводит. «Где милость, там умилостивление, — замечает по этому поводу И. М. Бикерман. — Взятку в России не евреи вы­думали... Но тут мы имеем дело с системой, точно придуманной для того, чтобы плодить подкуп и вымогательство». Неудиви­тельно поэтому, что «одной из сил, поддерживающих еврейское бесправие», были «те многочисленные агенты власти, которым такое положение доставляло исключительные выгоды».

Не менее глубокой была та деморализация, которую ограни­чительные законы вносили в среду самого еврейства.

«Худшим проявлением русского деспотизма, — писал в 1912 году известный английский государствовед А. В. Дайси, — является моральная деградация, которой он подвергает ев­рейских подданных царя. Факт существования черты оседло­сти, лишение русских евреев тех элементарных прав, кото­рые каждое цивилизованное правительство признает за все­ми гражданами, и более всего полная зависимость русских евреев от изменчивых капризов каждого представителя вла­сти, начиная от царя и вплоть до любого нижнего чина поли­ции, — не может не унижать всех жертв этой тирании. Геро­измом, с которым евреи переносили вековые несправедливо­сти и преследования, еврейское племя заслужило свою выс­шую славу,.. но ни один народ в целом не может всегда оста­ваться на высоте героизма и мученичества».

Как всякий закон, противоречащий нравственному чувству и правосознанию граждан, система еврейских правоограничений создавала у всех, кого она затрагивала, привычку любым путем обходить и нарушать законы. Кроме того, своим неравным отно­шением к разным группам в еврействе, она обостряла среди ев­реев чувство неравенства между богатыми и бедными, между об­разованными и лишенными возможности получить образова­ние. Еврей-купец первой гильдии, имевший возможность пла­тить за свое гильдейское свидетельство 1000 рублей в год, мог свободно разъезжать по всей России, в то время как его служа­щий терял право жительства в тот момент, когда хозяин лишал его этого звания. Еврей-гимназист, которого состоятельные ро­дители могли при помощи репетиторов натаскивать на золотую медаль, поступал в университет, а его неимущий одноклассник оставался за бортом. В результате, привилегированные классы получали дополнительные, бесценные привилегии, а обездолен­ные оказывались еще более обиженными судьбой.

Наряду с этим, пресловутые «процентные нормы» создавали в еврейской среде атмосферу нездоровой конкуренции и погони за протекциями.

«Процент, — говорит по этому поводу В. А. Маклаков, — это поданная со стороны государства надежда... Но кто попа­дает под процент? Неминуемо возникает конкуренция, поис­ки протекции и т. п. И в этой атмосфере неопределенности и искательства будет жить и вариться еврей, пока счастье ему не улыбнется... А потом его еще будут упрекать, как погре­шил покойный Плевако, в том, что он знает наше право, но не верит ему... Евреи знают право процента, знают лучше, чем мы. Но какой же еврей, если он не вовсе урод, может верить подобному праву?»

* * *

Весной 1881 года по Югу России прокатилась волна еврей­ских погромов. Когда через год, 3 мая 1882 года, были изданы «Временные правила», воспретившие евреям селиться вне горо­дов и местечек, мотивом этого ограничения было выставлено стремление правительства «улучшить взаимные отношения» между евреями и коренным населением и «оградить евреев от раздражения последнего, выразившегося в форме грубого наси­лия против личности и имущества евреев».

Но такой мотив выдает либо неискренность, либо невежество законодателя. И опыт истории и выводы социальной психо­логии учат, что ограничительные законы достигают лишь обрат­ной цели: национальные ограничения только обостряют нацио­нальную вражду.

1 ... 29 30 31 32 33 34 35 36 37 ... 170
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Книга о русском еврействе. От 1860-х годов до революции 1917 г. - Сборник Статей торрент бесплатно.
Комментарии
Открыть боковую панель
Комментарии
Сергій
Сергій 25.01.2024 - 17:17
"Убийство миссис Спэнлоу" от Агаты Кристи – это великолепный детектив, который завораживает с первой страницы и держит в напряжении до последнего момента. Кристи, как всегда, мастерски строит