Опасность сближает (СИ) - Екатерина Лазарева

Потому что не должна я вот так чуть ли не плыть от Давида.

— Почему?

Ухмыляюсь. Это искреннее непонимание в его голосе…

— Так не привык к отказам? — снова смотрю ему в глаза.

И на этот раз без дурацкого волнения. Скорее, с интересом непонятно откуда взявшимся.

— Не привык, — честно признаёт Давид, тоже усмехнувшись. Хотя серьёзнеет быстро: — Но дело не в этом. Ты мне нужна, — это звучит как какое-то важное, особенное признание, притом что он мне уже что только ни говорил.

На секунду прикрываю глаза и вздыхаю. Само собой так получается: держаться невозмутимо контролирующей обстановку всё сложнее.

Кажется, действительно пора уйти. И хотя всё внутри меня бунтует против идеи вот так без ответа оставлять Давида после признания, которое для него явно было весомым. Но что я ещё ему скажу? Извини, без вариантов?

Я только недавно начала воспринимать его как человека, а он уже в парни мне метит.

— Спокойной ночи, Давид, — говорю отстранённо, но почему-то мягко. — Спасибо за цветы и за приятный вечер. Увидимся в универе и на встрече с твоим юристом.

Последнее добавляю намеренно: напомнить и себе, и ему, почему вообще у нас сегодня было свидание. Давид, конечно, улавливает. Качает головой, глядя на меня так, как обычно смотрит, когда врединой называет.

— Ладно, пока, — вздохнув, всё-таки соглашается.

Глава 17

Давид

Ну вот мы и подходим к самой неприятной части нашего с Викой соглашения. Встреча с юристом. Он же будет выступать обвинителем в суде, а потому сразу воодушевляется тем, что я всё-таки передумал обойтись без некоторых свидетелей. Я сказал, что выступит и мой брат, но юристу захотелось увидеться в первую очередь с Крючковой.

Ей хочется того же. И она даёт мне это понять сразу, ещё в универе. Не избегает меня, а сама подходит и напоминает об этом. Ещё и прослеживает, как я напишу юристу об этом, вредина такая.

И хотя это чертовски мило — то, насколько Вике не всё равно на моё благополучие, теперь, когда мы подъезжаем на ту самую встречу, на передний план становятся другие чувства. Волнение, тревога даже. Никогда не испытывал ничего подобного. Но серьёзно — скоро ублюдки узнают, кто их отделал…

Они ведь уже в курсе, что на них дело открыли. Уже под домашним арестом сидят, офигевают. И наверняка злятся. Пока всю энергию направляют на свою защиту, всё-таки впервые у них такая ситуация. Но стоит только ублюдкам почувствовать, что та хоть немного в их пользу становится — наверняка захотят мстить направо и налево. А уж открытие, что их победила и испугала девчонка, не простят на сто процентов.

Даже думать о том, что мудаки могут добраться до Вики, невыносимо просто. Не выдерживаю, торможу в ближайшем дворе, хотя доехать до места встречи совсем недолго остаётся. Но это потом.

Разворачиваюсь к настороженно смотрящей на меня Крючковой. И в голове неожиданно созревает решение, как и показания её воздействовать, и не рисковать ею. Конечно, можно было сразу выпалить это юристу, но раз мы втроём встречаемся, лучше сначала девчонку подготовить, чтобы не спорила там со мной. Она может.

Эта мысль слегка подбешивает, потому начинаю резко и несдержанно:

— Вика, пожалуйста, не упрямься сейчас и действуй, как я скажу.

Она недоумённо приподнимает брови, и я, блин, могу понять такую реакцию. Надо было сначала подвести к этому, а не вот так выпаливать.

— Я буду говорить правду, — твёрдо заявляет Вика, конечно, догадавшись, что я про показания имею в виду.

Вздыхаю. Так и знал, что в этом не переубедить — потому и другую лазейку придумал. В целом должна прокатить, да и для Крючковой вряд ли вопрос принципа будет. Необязательно же ей в суде выступать:

— Но только для записи. И без представления, кто ты есть. Мы потом смонтируем эту запись так, чтобы голос был не слышен, а лицо не видно.

Она хмурится, задумывается, а я чуть ли не дыхание затаиваю. Хотя и без её мнения собираюсь на этом настаивать, но не хотелось бы ссориться. Тем более, устраивать разборки при юристе, который и так рискует, помогая мне.

— Давид, это несерьёзно, — вздыхает Вика, хотя говорит на удивление мягко. — Для таких показаний нужно подтвердить личность. Иначе будет похоже на спектакль. Чем больше реальных людей поддержат тебя, тем лучше.

— Никакой не спектакль, если ты будешь точно знать, о чём говоришь, и всё подтвердится записями с камер, — с нажимом парирую.

А потом чуть ли не захлёбываюсь новым вдохом от неожиданности, вдруг ощутив нежное прикосновение. Вика кладёт руку на мою, сжимает слегка, обволакивая теплом этого неожиданного жеста.

— Не волнуйся за меня, — тихо, почти с просьбой говорит.

Перевожу дыхание, некоторое время только и внимая чуть ли не ласковому прикосновению. И слова эти… Такие понимающие, участливые. Расположенная ко мне Крючкова — это нечто. Так и хочется утонуть в этом ощущении.

Но всё равно не получается. Насущное даёт о себе знать. Согласие я так и не получил, а мне в первую очередь нужно как раз оно.

— Не могу, — выдавливаю как-то сипло, не сводя взгляда с лица Вики.

С её тёплых глаз, прикованных ко мне, смотрящих чуть ли не с беспокойством.

Вот как так может быть вообще? Такая глубоко чувствующая и неравнодушная девочка ведь, а сторонится от реальной близости, не идёт туда, даже несмотря на то, что сама же тянется ко мне.

Так, ладно. Не об этом пока надо думать. Вика вот явно не об этом так размышляет, что аж губу прикусывает, чуть крепче сжимая мне руку. До сих пор, кстати, держит.

— Они сядут, вот увидишь. Всё будет хорошо, — убеждает меня мягко, и, кажется, верит в свои слова, аж глаза немного загораются. — А даже если нет, придадим случай огласке и общественным мнением их задавим. У меня есть знакомые блогеры, они возьмутся раскрутить маховик. Это дело станет громким, и судья будет вынужден его пересмотреть.

А всё-таки офигеть как приятно, когда Крючкова так в глаза заглядывает, открытая по-максимум, достучаться до меня хочет, поддержать. И спокойнее даже становится. На самом деле задумываюсь над её словами, ведь вижу, что Вике хочется, чтобы да.

Общественный резонанс… Ну вообще да, в эпоху интернета он нехило работает.

— Об этом я не думал, — проговариваю, взвешивая возможность такого расклада, примеряясь. — Но в любом случае понадобится время, за которое они могут до тебя добраться.

Ведь к этому варианту уместно будет прибегнуть, если ублюдки победят,