Шанель №007 - Александра Романова

— Ты хочешь сказать, что эта филькина грамота и есть то, ради чего ты затеяла весь сыр-бор? — опешила я. — Из-за этой писульки я пошла на преступление?

— Много ты понимаешь! В общем, ничего не поделаешь. Я ему заплачу.

— Чем? — ехидно осведомилась я.

— Продам квартиру.

— Не продашь. И оба вы с твоим покладистым шантажистом малоразвитые люди. У тебя ведь прописана твоя дочка, да?

— Разумеется.

— Значит, номер не пройдет. Есть закон, по которому нельзя ухудшать жилищные условия несовершеннолетних. Между прочим, он направлен против таких, как ты, эгоистичных матерей. Чтобы продать квартиру, где прописан ребенок, требуется справка из роно, что он получит не меньшую жилплощадь. А тебе такой справки не дадут.

— Выдумываешь! — предположила Света. — Первый раз слышу.

— Я тоже, но это правда. Вчера мне звонила Маша и жаловалась на жизнь.

Она у меня теперь бомж. Дети ее сестры прописаны в ее квартире, а она в квартире сестры. Это давно так вышло, я уж не помню, почему. И теперь они хотят перепрописаться так, как на самом деле. И им не разрешают, поскольку это нарушает права детей. В результате Машу сейчас выписали вообще, а детей временно прописали в какое-то фиктивное место. В общем, я ничего не поняла, однако закон точно есть. И постоянно требуют новые справки, а за каждую дерут деньги.

— И что же мне делать? — понурилась моя подруга. — Ведь этот шантажист не блефует. Он действительно может меня подставить.

— Скажешь ему правду. Что и рада бы продать квартиру, да не можешь. Интересно, как он среагирует? Он ведь у тебя покладистый. Или нет! Придумала! Ты скажешь, что есть одно препятствие, но это не телефонный разговор. Что ты должна встретиться с ним лично и тогда все объяснишь.

— Зачем?

Я победоносно улыбнулась и достала из сумочки «список неприятностей-непонятностей», завершающийся бойцовской фразой «надо нам его поймать!». Список Свету ошеломил. Она изучала его так, будто это новые скрижали, присланные непосредственно Господом Богом. Вдоволь насладившись чтением, она неуверенно произнесла:

— Значит, я обязательно должна его поймать? И для этого надо с ним встретиться? А ты не думаешь, что при встрече он меня убьет?

Однако я была тверда:

— Шантажисты не убивают. Наоборот, это их убивают! Так что главное — следи за собой. Займи чем-нибудь руки.

— Да, — возразила Света, — но ведь наш шантажист — он еще и убийца.

Резон в ее словах был, но я стояла на своем:

— Платить ему нельзя, это я гарантирую. Из этого никогда ничего хорошего не выходит. А убивать тебя ему совсем не выгодно. Либо он от тебя отстанет, либо… — я задумалась.

— Что либо? — не выдержала моя подруга.

— Либо мы изловим его, твои документы отберем, а его сдадим в милицию.

Света обреченно пожала плечами. Не скрою, мне и самой виделись некоторые изъяны в моем плане, однако другого не было. Я была глубоко убеждена, что стоит один раз заплатить, и ты пропал. Поэтому я решила проявить бдительность и переночевать у Светы, чтобы лично проследить за тем, как она ответит на звонок коварного врага.

Враг не обманул наших ожиданий. Телефон затрезвонил именно в тот момент, когда я набила рот большим куском сливочного полена, очень вкусного, но вязкого, словно замазка. Я с сочувствием посмотрела на подругу, с выпученными глазами старательно делающую глотательные движения. Нет, такое враз не проглотишь! Я плеснула в бокал сухого вина и сунула Свете. Это ее взбодрило, и она подняла трубку, я же занялась включением плеера.

— Это я, — сдавленным голосом отрапортовала Света невидимому абоненту.

— Я не шучу. Это точно я. Света Барская. Нет, не простудилась. А…

Гудки. Покладистый, но нервный шантажист дал отбой. Подруга попыталась просверлить меня укоризненным взглядом (сами понимаете, полено принесла я), однако я тут же прокомментировала:

— Нам это на руку. Чем дольше все будет тянуться, тем вероятнее, что его изловят.

— Так его же должны изловить мы ! — поймала меня на противоречии Света.

— Ничего. Если за нас поработает милиция, тем лучше для нас. Им все-таки за это деньги платят. И…

Звонок. Откашлявшись, подобно оперной примадонне, моя подруга глубоким вибрирующим контральто произносит:

— Алло! У телефона Светлана Барская.

Никогда бы не подумала, что в недрах ее организма таится столь прекрасный грудной голос! И преступник тоже этого не думал. Даже слова не проронил — шмяк трубку на рычаг, и был таков.

— И что теперь?

Я пожала плечами:

— Позвонит еще.

— А вдруг он решит, что я над ним издеваюсь, и от обиды пошлет мои бумаги в милицию?

— В милиции никто твоих бумаг не поймет. Раз их даже я не поняла…

Нашу интересную беседу в очередной раз прервали.

— Как жаль, что вы мне не доверяете, — с искренней укоризной затараторила в трубку моя подруга. — Я просто подавилась, а вы уже считаете, что я — это не я. Мне это ужасно обидно! Что же я, уже не имею право хоть иногда поесть сливочного полена, чтобы меня не заподозрили в злых умыслах?

Я одобрительно кивала. Покладистый шантажист просто обязан в очередной раз опешить. Он и опешил. Сдавленно мычал и даже стонал, а я записывала его стоны на плеер, пока Света разочарованно не выдавила:

— Ой, это ты! Мне сейчас некогда. Перезвоню, — и она нажала на рычаг.

— Ты что? — удивилась я.

— Это Темочка. Совсем некстати. Мне сейчас не до него.

— Слушай, а ты уверена, что до этого звонил не он? — мрачно осведомилась я. — Может, голос он ловко переделывает, а мычание переделать не смог? Вот ты и узнала его по мычанию. Как ты считаешь?

Моя подруга молча обхватила руками голову, не побоявшись испортить прическу, и я поняла, что ее проняло всерьез. Да и меня тоже. Боже, опять звонок! Сговорились они, что ли?

— Алло! Да, это я. И раньше была я, а что вы такой недоверчивый, так сами виноваты, — раздраженно прокаркала Света. — Ну, получила я этот ваш документ, получила, а толку-то? Я бы и рада заплатить вам деньги, да в нынешней ситуации не могу. Я же русским языком сказала, не не хочу, а не могу. И вы, как специалист в подобных вопросах, могли бы сами все предусмотреть. Почему я должна думать за вас? Нет, раз вы не понимаете, то я не могу вам объяснить. Это не телефонный разговор. Да, не телефонный! Давайте встретимся лично и все обсудим, тогда, может, вдвоем что-нибудь и придумаем. Хотите, приезжайте сейчас ко мне. Что? Ну, тогда продиктуйте свой адрес. Адрес-то у вас есть? Эй! — Она положила трубку и яростно сообщила: — Снова дал отбой. Маньяк какой-то! Так бы и убила гада! Из-за него мы вынуждены подозревать несчастного Темочку! Нет, ты права — мы непременно должны его изловить. Изловить и изучить. Тогда мы убедимся, что это не Темочка, и я успокоюсь. А денег он от меня фиг получит! Порочит честных людей, а я за это денежки плати? Разбежался!

Я слушала эту филиппику с восторгом. Мне казалось, что разговор с покладистым шантажистом моя подруга провела на высшем уровне. Интересно, что он теперь предпримет? Он… Снова телефон. Прямо не прибор, а орудие пытки.

— Алло! — гаркнула Света. — Что? Сам такой! Импотент полудурочный!

И она в гневе брякнула адское изобретение мерзкого Белла об пол, отчего то, разумеется, разлетелось на куски. Моя подруга подняла правую ногу и собиралась топнуть, но передумала, быстрее ветра смоталась в прихожую и, вернувшись оттуда уже не в мягких тапочках, а в сабо на деревянной подошве, стала топтать остатки телефона, пока от них не осталось одно воспоминание. Лишь после этого она нашла в себе силы сесть и одним духом выпить бокал вина.

— Это опять он? — сочувственно спросила я, преисполнившись раскаяния. Нет, не стоило мне давать столь опасных советов! Даже самого покладистого шантажиста лучше не дразнить, а то он разъярится и наговорит такого… такого… в общем, я толком не разобрала, но на пленке у нас все записано.

— Ну уж это точно не он! — чуть успокоившись, помотала головой Света.

— У Темочки низкий красивый голос, а не этот мерзкий писк. Это был не Темочка.

— Я имела в виду, это был шантажист? — уточнила я.

— А? Откуда мне знать? Шантажист всегда был вежливый, а этот ругался матом. Но, может, он ругался оттого, что обиделся? Я ведь, кажется, была с ним не очень-то любезна? Хотя, наверное, зря. Он, может, не нарочно подставляет бедного Темочку. Ой, неудобно-то как!

— Зато он нарочно подставляет тебя, — напомнила я. — Вот у нас теперь коллекция голосов — любой позавидует! Давай изучать.

И мы полночи с увлечением прослушивали записи телефонных разговоров, однако к определенным выводам не пришли. Голоса шантажиста и ругателя матом были высокие, Темочкино мычание — низким. Однако мне казалось, что шантажист пищит специально, чтобы его не узнали. Не знаю, сумел бы Темочка так пропищать или нет? Если сумел бы, ему стоит выступать на эстраде. Да, а у ругателя матом какие-то странные интонации. Впрочем, мне раньше не приходилось внимательно вслушиваться в интонации ругателей матом. Возможно, мат требует определенного микроакцента?