Жизнь, как морской прилив - Кэтрин Куксон

Не поднимая глаз, Берч сказал:

— Эмили, вы не должны терять время, расчесывая волосы своей хозяйке или купая ее.

— Не делать этого, сэр? — В голосе девушки звучало крайнее удивление. Она увидела, как он поднял голову и, глядя ей в глаза, сказал:

— Нет, Эмили. — Потом, поерзав в кресле, он положил руки на стол, сцепил их и, склонив голову набок, сказал: — Я должен сказать вам кое-что. Ваша хозяйка вполне способна расчесать себе волосы и обмыться. У нее не действуют ноги, но руки и верхняя часть в полном порядке. До сих пор она совершала эту часть туалета сама. Все, что от вас требуется, это принести ей воду и полотенца, застелить постель и поддерживать порядок в комнате.

Эмили сидела, с застывшим лицом, крепко сцепив руки на коленях, а потом спросила:

— А если она потребует, чтобы я это делала, сэр?

— Скажите, что я разрешил вам проводить только полчаса в ее комнате, кроме тех дней, когда вы убираете помещение, а это нужно делать только один раз в неделю. Делайте только то, о чем я вам сказал, а потом уходите.

— А если она рассердится?

— Да пусть!

Эмили уставилась на него, потому что Берч почти кричал. Она увидела, что он настолько крепко сцепил пальцы, что их суставы побелели.

Он снова опустил голову, и в кухне наступила тишина, только слабое шипение все еще доносилось из очага.

Когда Лоренс Берч поднял голову, он серьезно посмотрел на Эмили и заговорил. Его голос был спокойным, он говорил медленно, со значением:

— Есть кое-что, что вам необходимо знать о нас, Эмили. Я не сомневаюсь, Эбби уже рассказал вам обо мне и моем положении в этом доме.

Она не смогла сдержать румянец, заливший ей лицо, и заморгала, а он продолжал:

— Да, я так и думал. Вы можете верить, чему хотите, но вот что я вам скажу: Эбби - ожесточенный старик, неудачливый ожесточенный старик, который считает, что я узурпировал его место здесь. Более того, он всегда обожал мою жену, ведь она выросла на его глазах. Но что бы ни говорил по этому поводу Эбби Ридинг или кто-либо другой, меня это абсолютно не волнует. — При последних словах интонации его голоса стали вызывающими, из чего Эмили поняла, что в данном случае Берч говорит неправду. Люди не впадают в бешенство из-за чего-то, что их не раздражает, а то, что о нем говорили, явно действовало ему на нервы. И это было вполне естественно.

Она разжала руки, лежавшие на коленях, и откинулась на спинку стула. Странно, но у Эмили было полное ощущение того, что она снова на Пайлот-Плейс и что напротив нее Сеп, поскольку сейчас она испытывала те же чувства к этому человеку, что раньше испытывала к Сепу. Ей было его жалко, из чего следовало то, что он нравился ей. Может быть, Берч и выскочка, как сказал старик Эбби, но она уже начинала понимать, что ему приходилось слишком со многим мириться.

— В любом случае, — он дернул головой, — меня не волнует Эбби. Я просто хочу, чтобы вы знали, как обстоят дела. Вы будете получать указания от меня... И я должен предупредить вас кое о чем еще... должен рассказать вам. Из-за своей болезни моя жена страдает от нервных срывов. В такой ситуации она вполне может схватить что-нибудь и запустить этим в вас. Если это случится, вы не должны показывать ей, что боитесь, или выбегать из комнаты. Знаете, что нужно сделать? — Он наклонился к ней через стол и, понизив голос и с язвительной улыбкой на губах, сказал: — Если она это проделает, пригрозите ей, что запустите чем-нибудь в нее, и сделайте вид, что вы собираетесь это сделать. Вы меня понимаете?

Да, Эмили поняла его. Берч говорил о том, что она может швырять чем попало в хозяйку, если та слишком перевозбудится. Тогда уж точно она потеряет работу, стоит только замахнуться.

Как будто прочитав ее мысли, он сказал:

— Не волнуйтесь о ее реакции, если она поймет, что запугала вас, то с вами будет покончено. Я имею в виду вашу возможность справиться с ней. На этом попалась Крисси... та девушка, что была до вас. Она ей уступила, показала, что боится ее. — Берч снова замолчал, а потом широко улыбнулся. — Но что касается вас, Эмили, мне почему-то кажется, что вы не испугаетесь, ни ее, ни кого-либо другого. Я прав?

Она сжала губы и заморгала, затем, улыбнувшись, ответила:

— Да, я никому не позволю вытирать об меня ноги, сэр. Однако я не представляю, — она снова сжала губы, — я не представляю себя швыряющей что-то в хозяйку.

Лоренс Берч тихо рассмеялся, широко раскрыв рот, а в углах глаз собрались морщинки. Эмили обратила внимание на его красивые ровные зубы.

Успокоившись, он покачал головой.

— Я очень рад, Эмили, что вы приехали сюда. Да, вот еще что. Не удивляйтесь, если обнаружите ее дверь запертой: иногда она не хочет, чтобы к ней входили.

— Заперта! — У Эмили округлились глаза. — Но как мадам может запереть дверь, сэр? Ей не дотянуться до замка.

— А ей это и не надо. Надеюсь, вы заметили деревянные петли по обеим сторонам двери.

— Да, сэр, заметила.

— А деревянную доску, прислоненную к стойке кровати?

Ее глаза расширились еще больше.

— Я знала, что это засов, который вставляют в петли, но не могла понять, какой от него толк в данном случае.

— О, от него большой толк, Эмили. Моя жена любит побыть в одиночестве, особенно в тех случаях, когда ее нервы на пределе. Тогда она проталкивает засов в петли и блокирует дверь. Это очень просто сделать с того места, где она сидит. — Теперь его улыбка стала циничной. — Мадам это придумала сразу же, как только слегла. — Берч вздохнул. — Я думаю, что это можно понять; она не привыкла, чтобы люди входили в ее комнату без приглашения. Иногда ее дверь бывает закрыта целый день. Если такое случится, то продолжайте работы по дому, как обычно. В конце концов, она уберет засов.

"Ну и ну!» — Она сказала это про себя. Бывают же на свете странные люди! В то же время, если кого-то воспитывали в одиночестве, то засов может быть единственным средством побыть в одиночестве, когда это необходимо. Эмили полагала, что это можно понять.

И именно это слово он произнес теперь.

— Вы понимаете, Эмили? — спросил он.

— Да, сэр.

— Хорошо. Ну а теперь отправляйтесь отдыхать. Я уверен, что вам хочется спать. Спокойной ночи. — Он поднялся из-за стола и молча покинул кухню.

Эмили смотрела через комнату на дверь, которая только что закрылась. Нередко кажется, что достаточно иметь много денег и большой дом, чтобы быть счастливым. Вот у мистера Берча есть и то и другое, но он абсолютно несчастлив. Он платил слишком высокую цену за свою жажду богатства, если можно так сказать. Эбби говорил кое-что еще, и глубоко в душе Эмили знала, что это правда: ее хозяин не был настоящим джентльменом, потому что ни один джентльмен ни при каких обстоятельствах не посоветует служанке швырять вещи в свою жену. Джентльмен, скорее всего, велел бы ей мириться с поведением жены, а если тебе не нравится, то тебя здесь не держат. Нет, Эбби был прав, хозяин не был джентльменом. И еще одно доказывало это. Когда Берч сидел за столом, его манера говорить была очень простой. Но от этого он не стал хуже в ее глазах.