Том 2. Пьесы 1856-1861 - Александр Островский

Серафима Карповна. Павлом.

Улита Никитишна. С рабом Павлом? Что она тебе скажет, так и сделай.

Карп Карпыч. Ничего ты этого не делай!

Улита Никитишна. Ну уж, Карп Карпыч, я во всем тебя послушаю, а это дело не твое, это дело женское! Не слушай ты его, Серафимушка, делай, как я велю. Я мать — худа не посоветую.

Серафима Карповна. Хорошо-с. (Встает.) Прощайте, папенька! Прощайте, маменька! (Целует.)

Карп Карпыч. А ты вот что: ты скажи жениху, коли будет ко мне почтителен — я ему шубу подарю хорошую; а коли не будет — назад отниму.

Уходят.

Картина третья[6]

ЛИЦА:

Поль.

Серафима Карповна, жена его.

Софья Ивановна.

Прежнева.

Неизвестный, приятель Поля, человек средних лет с греческим профилем и мрачным выражением лица.

Горничная.

Лакей.

Богато убранный кабинет.

Поль сидит за столом и пишет, лакей входит.

Лакей. Павел Петрович, там портной да каретник дожидаются.

Поль (оборачиваясь). Гони их вон!

Лакей. Да нейдут-с.

Поль. Ну, скажи им, что на следующей неделе.

Лакей. Говорил, да нейдут-с.

Поль. Так неужели ж мне самому с ними разговаривать? Ну, скажи им что-нибудь такое. Ты видишь, что я занят. Надоел! Пошел вон!

Лакей. Там еще какой-то барин вас спрашивает.

Поль. И его гони.

Неизвестный показывается в дверях; лакей, увидев неизвестного, уходит.

Неизвестный. Гони природу в дверь, она войдет в окно.

Поль (встает). Ах, мой друг, я и не знал, что это ты. Извини, сделай милость!

Неизвестный. Да, ты не знал. (Осматривает с ног до головы Поля и потом кабинет.)

Поль. Право же, не знал. Неужели бы я тебя не принял?

Неизвестный (садится). Ну, хорошо, хорошо.

Поль. Сигару не хочешь ли?

Неизвестный (иронически улыбаясь). Сигару? А когда же деньги?

Поль. Теперь скоро.

Неизвестный. То есть как же это, теперь или скоро?

Поль. Скоро, скоро.

Неизвестный. Ты скоро отдашь? (Смотрит пристально на Поля.) Ну, а если я тебе не верю?

Поль. Как же тебе не верить, у тебя в руках документ. Потом, ты видишь, как я живу.

Неизвестный. Да ведь документу срок; а это не твое, а женино.

Поль. Это все равно.

Неизвестный. Нет, не все равно.

Поль. Так чего же ты хочешь?

Неизвестный. А вот чего: или ты завтра мне отдашь все деньги, или мы перепишем документ…

Поль. Изволь, перепишем хоть сейчас.

Неизвестный. Нет, мы перепишем завтра, только чтоб твоя жена подписалась поручительницей.

Поль. Как же это?

Неизвестный. Там уж маклер знает как; а то я подам ко взысканию. (Встает.)

Поль. Ну, хорошо.

Неизвестный. Так смотри же, завтра! (Идет к двери.) Ты не думаешь ли отвертеться как-нибудь? Этого со мной нельзя. (Уходит.)

Поль. Это скучно наконец! Богат, богат, а денег все нет. Надо у жены попросить; теперь все равно, что у ней деньги, что у меня, у нас все общее. Еще даже лучше, если у меня. И для чего я так долго откладываю! Только все больше и больше запутываюсь.

Серафима Карповна входит. Поль пишет.

Серафима Карповна. Поль, брось писать, не пиши! (Обнимает его. Поль перестает писать.) Я так счастлива, так счастлива! Господи, за что мне такое счастие! (Задумывается.) Всего у меня много, муж такой милый (целует его), красавец, умный! Только одно меня беспокоит: ты часто уезжаешь. Уж коли ты женился, ты бы все и сидел со мной; я бы, кажется, тебя еще больше любить стала.

Поль. Нельзя же, мой друг, у меня служба.

Серафима Карповна. Ты и нынче поедешь?

Поль. Да, поеду. Уж мне пора.

Серафима Карповна. Возьми меня с собой,

Поль. Куда это, в сенат-то?

Серафима Карповна. Ну, да.

Поль. Что ты говоришь! Да разве это можно?

Серафима Карповна. У вас все нельзя. Просто ты меня не любишь, оттого и не хочешь взять. Кабы ты любил, ты бы взял. Ты бы сказал всем: «Это моя жена». Что ж, я тебя нигде не острамлю, я в пансионе воспитывалась.

Поль. Да ты спроси у кого-нибудь, коли мне не веришь, берут ли жен в присутственные места?

Серафима Карповна. Оттого и не берут, что не любят нас. Кабы любили, так бы брали. Если бы вы нас любили так, как мы вас любим, вы бы все наши прихоти исполняли. Мы для вас все на свете готовы сделать, а вы никакой малости не хотите.

Поль. Да и я все, что хочешь, готов для тебя сделать, только этого нельзя.

Серафима Карповна. Ну, по крайней мере, сделай для меня удовольствие, не езди нынче, посиди со мной.

Поль (пожимая плечами). Если ты хочешь — изволь.

Серафима Карповна. Нет, в самом деле, ты не поедешь?

Поль. Не поеду, если тебе угодно.

Серафима Карповна. Милый Поль, какой ты добрый! Как ты меня балуешь! Чего я для тебя на свете не сделаю! Ну, говори! Говори, чего хочешь! да говори же! (Ласкает его.) Проси, чего хочешь. Все, все на свете. Ну, скажи, чего ты хочешь: сейчас же поеду в город и куплю тебе.

Входит горничная.

Горничная. Барыня, пожалуйте, швея пришла.

Серафима Карповна. Поль, милый Поль, я сейчас приду. (Уходит.)

Поль. Странные иногда у ней желания являются, и не разберешь: от глупости это или от любви ко мне. Впрочем, это очень хорошо, что она меня так любит. Чего, говорит, ты хочешь? Чего? Разумеется, денег. Значит, правду говорят, что у женщин сердце гораздо чувствительнее нашего. А я, признаться, этому прежде не верил. Теперь я понимаю, что если любовь заберет их за живое, так бери с них, что хочешь. Да и хорошенькая какая! Даже этак, если и с другой стороны взять… да что тут разговаривать-то, просто наслаждение! Если уж просить, так за раз большой куш; надо пользоваться минутой, пока она в экстазе.

Входит Серафима Карповна.

Ах, Серафима, я хотел с тобой поговорить.

Серафима Карповна. И я хотела с тобой поговорить, Поль.

Поль. Ну, так говори ты.

Серафима Карповна. Нет, ты говори прежде.

Поль. Нет, ты Серафима.

Серафима Карповна. Нет, ты.

Поль. Я тебе уступаю как даме, Серафима.

Серафима Карповна. Вот что я хотела тебе сказать, мой Поль: ты каждый день сорочки меняешь, ведь это расчет.

Поль. Что ты, с ума, что ли, сошла! Что это за расчет для нас? Нет, я хотел поговорить совсем о другом.

Серафима Карповна. Все-таки, друг ты мой (целует его), надобно рассчитывать. Никакого в этом сумасшествия нет.

Поль. Извини, Серафима! Я тебя понимаю, мой друг; это даже хорошо, что ты в мелочах соблюдаешь экономию. Мелочи в жизни важное дело. Я очень рад, что нашел в тебе такую хозяйку. Но я хочу с тобой поговорить о более важном деле.

Серафима Карповна. Об чем же это, Поль? Да нет, постой! Что нам об деле говорить! Мы еще с тобой мало о любви говорили. Теперь время свободное, ты не поехал в присутствие. Что нам говорить об делах, поговорим о любви. (Вздох и глаза к небу.)

Поль. Об любви еще мы успеем, когда только тебе будет угодно, а теперь мне нужно об деле.

Серафима Карповна. Ах, Поль, ты остался со мной; мне теперь, право, ни о чем другом думать не хочется.

Поль. Нет, Серафима, мне, право, нужно с тобой серьезно поговорить.

Серафима Карповна (несколько обиженным тоном). Что такое тебе нужно? Говори!

Поль. Как ты хочешь употребить свой капитал?

Серафима Карповна. Что за вопрос! Я его никак не хочу употреблять; пускай лежит в Совете, а мы будем жить процентами.

Поль. Но процентов очень мало, мой друг! Мы лучше пустим капитал в оборот.

Серафима Карповна. В какой оборот?

Поль. Например, купим имение.

Серафима Карповна. Нет, нет, нет, ни за что! Какое имение?

Поль. Ну, деревню в хорошей губернии, хоть в Орловской.

Серафима Карповна. Ни за что на свете! Мужики не будут платить, деревня может сгореть, пять лет неурожай. Что ж тогда делать?