Категории
Самые читаемые
RUSBOOK.SU » Документальные книги » Публицистика » Дети Везувия. Публицистика и поэзия итальянского периода - Николай Александрович Добролюбов

Дети Везувия. Публицистика и поэзия итальянского периода - Николай Александрович Добролюбов

Читать онлайн Дети Везувия. Публицистика и поэзия итальянского периода - Николай Александрович Добролюбов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 29 30 31 32 33 34 35 36 37 ... 111
Перейти на страницу:
в церкви освободителя Италии. Толпа была необыкновенно довольна.

Вслед за тем Гавацци является неутомимым миссионером итальянской свободы и единства. С 12 сентября, в течение всего этого месяца и большую половину октября, он почти каждый день произносил длинные речи к народу при всяком удобном случае. Невозможно было сочинять эти речи; они все были импровизацией. Принимая это в соображение, надо сознаться, что Гавацци – оратор весьма замечательный. Правда, он иногда уклоняется от своего главного предмета, делает повторения, недоговаривает или излишне распространяется. В каждой проповеди очень заметен недостаток строгого единства в построении и скачки, не допускаемые в глубоко обдуманной речи. Но зато в его проповеди, даже напечатанной, вы видите след живой речи, как будто слышите голос человека, разговаривающего с вами, а не читающего деревянным голосом заранее приготовленную тетрадку. Независимо от этого вы находите в проповедях Гавацци светлый взгляд на положение дел и уменье применить к нему требования общей нравственности, обязательные для всякого гражданина.

Есть в речах Гавацци много резкого, даже дерзкого; но не забудем, что он говорил в первые дни освобождения, пред народом, только что опомнившимся от мрачного деспотизма, который столько лет давил его. Притом же надо заметить, что, несмотря на крайнюю бесцеремонность некоторых фраз о Бурбонах, Австрии, папе и герцогах, Гавацци вовсе не является в своих речах таким яростным алармистом[254], как хотели представить его некоторые клерикальные журналы. Напротив, у него находим даже слова прощения и мира, убеждение народа к спокойствию и благоразумию. Впрочем, обратимся лучше к самим речам его.

12 сентября Гавацци явился на площади San Francesco di Paolo. Многочисленная толпа уже ожидала его и встретила громкими рукоплесканиями. Гавацци постоял несколько времени молча, обвел презрительным взглядом дворец Бурбонов и статуи, стоящие на площади, потом прочел своим звучным и сильным голосом надпись на перистиле церкви[255]: «D. О. М. Francisco di Paolu Ferdinandus I ex voto A. D. MDCCCXVI»[256]. Это и послужило ему текстом для проповеди. Он начал:

«Эта надпись, эти статуи, этот дворец – всё мне говорит о Бурбонах. Где же они, наши Бурбоны? Что сделалось с этим надменным родом, в котором от отца к сыну заслуженно переходило прозвище Бомбы[257]? Всё полно памятью о них на этой площади, которую, несмотря на ее неудобство для слушанья, я нарочно выбрал, именно потому, что она сама громко говорит о Бурбонах. Где же они, эти властители? Они были на высоте… одно дуновение… одно только… и они низвергнуты (аплодисменты), они низвергнуты навсегда… (Восторженные аплодисменты.) Никогда больше не будет царствовать это проклятое племя!..

Из всех деспотов Европы самое жалкое племя – это племя Бурбонов; из всего племени Бурбонов самая негодная отрасль – испанская; и самая гнилая ветвь испанской отрасли – это неаполитанские Бурбоны! Долой Бурбонов! (Вся толпа разражается криком: “Браво! Долой Бурбонов!”) На этот раз они нас покинули уж решительно (в толпе веселость). Теперь уж не будет для них ни венских, ни веронских трактатов[258], и ни вероломство, ни прощение не возвратят их в Неаполь… Народ и герой народа прогнали Бурбонов!.. Долой же Бурбонов!.. (Толпа, как один человек, в несколько приемов гремит: “Долой, долой, прочь Бурбонов!”) Мы начали дело, мы доведем его и до конца… Но еще надо сделать кое-что, чтобы окончить его…

Я не считаю нужным для довершения дела истребить память этого рода даже в самых его монументах и излить наше мщение на его статуи. В Сицилии, где эти статуи никакого достоинства артистического не имели, сицильянцы, разумеется, очень хорошо сделали, что не оставили ни одной из них на ее пьедестале (в толпе крики одобрения)… Но, не желая быть вандалами XIX века, мы пощадим эти статуи в уважение того, что они – творение величайшего нашего скульптора – Кановы[259]. Вот эта (указывая на статую Карла III) представляет негодного человека, который, однако, случайно сделал, может быть, кое-что хорошего для Неаполя и который, оставляя ребенком вот эту гнусную тварь (показывая на статую Фердинанда I), сказал, говорят, своим министрам: “Он будет тем, чем вы его сделаете”. Статую этого последнего, если б только не Канова ее работал, я бы хотел в порошок истолочь – потому что он был злейший мучитель неаполитанский в прошлом веке. Сказать, что человек мог послать на виселицу таких граждан, как Караччиоло, Марио Пагано и Чирилло[260], – значит, сказать, что он стоит сотни виселиц и статуя его – сотни оскорблений (продолжительные рукоплескания)… Но тем не меньше – и эта статуя пусть останется, в уважение Антонио Кановы…

Но, не будучи вандалами, древние римляне оставили нам хороший пример: желая пощадить искусство в статуях, представлявших Нерона, Калигулу, Элиогабала, они их обезглавливали и приставляли другие головы на туловища этих чудовищ. Господа! (Гавацци молчит несколько времени, стоя неподвижно, скрестивши руки на груди…) Если бы снять головы с этих статуй – ведь создание Кановы оттого не погибло бы? И если бы вместо этих двух голов, которые представляют черты двух ненавистных тиранов, наряженных героями, что им вовсе не к лицу, – что, если бы на их плечи вы поставили головы короля – благородного человека (galantuomo[261]) Виктора-Эммануила и героя революции и нашего освобождения – Иосифа Гарибальди? (Оглушительные рукоплескания.) Какое лучшее украшение можно дать этой площади, которая отныне должна называться площадью итальянской народности!..

Итальянская народность создается, господа; но она еще не создана! Я знаю, что кто хорошо начал, тот сделал уже половину дела; но я помню также слово нашего божественного учителя – что положивший руку свою на плуг и смотрящий вспять и прерывающий дело свое недостоин царствия небесного… Для нас это значит вот что: если мы удовольствуемся освобождением Сицилии и Неаполя, не думая об остальной Италии, остающейся в рабстве, – и Неаполь и Сицилия опять впадут в рабство… Надо кончить, надо совершить возрождение Италии… От Альп до Лилибея[262], от Сицилии до Тридента[263] мы должны быть одной семьею или ничем» (громкие рукоплескания)[264].

Анализируя существенную часть первой проповеди Гавацци, мы находим в ней необыкновенное и практичное уменье говорить о том именно, что нужно, и так, как нужно в данное время и при данных обстоятельствах. В первые дни освобождения неаполитанцы, естественно, преданы были чувству радости и уже наклонны были думать, что всё кончено, что им остается только наслаждаться свободой, пришедшей к ним так легко, таким чудесным образом. Сам Гарибальди считал чрезвычайно важным внушать им, что дело

1 ... 29 30 31 32 33 34 35 36 37 ... 111
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Дети Везувия. Публицистика и поэзия итальянского периода - Николай Александрович Добролюбов торрент бесплатно.
Комментарии
Открыть боковую панель
Комментарии
Сергій
Сергій 25.01.2024 - 17:17
"Убийство миссис Спэнлоу" от Агаты Кристи – это великолепный детектив, который завораживает с первой страницы и держит в напряжении до последнего момента. Кристи, как всегда, мастерски строит