Старовский раскоп - Александра Огеньская

7 ноября 2007 года. Твой друг и коллега Эсташ."

Андрей нахмурился, пытаясь сообразить, что же за "давний спор", в котором была задета коллекционерская честь Эсташа, но так и не вспомнил. Нетерпеливо вскрыл пакет. В нем, упакованные еще слоя в три или четыре хорошей оберточной бумаги, лежали два крошеных серебряных барашка на цепочке. Такие невообразимо тонкие и изящные — буквально серебряные лепесточки в форме барашков, — что Алина восхищенно охнула, дернулась было потрогать, но, видать, случай с шарами её уже научил…

Ну, можно констатировать, что спустя столько лет Эсташ заимел совесть. Теперь, наконец, суть спора Андрей припомнил, хотя и с трудом. Дело было на традиционной сентябрьской ярмарке в Лестве лет семь назад, и одуряюще пахло медовыми яблоками и пряниками, потому что отмечали этот самый день урожая… Британский антиквар, госпожа Мэррит, кстати… та самая, которой уже который год Эсташ заманивает к себе… тогда и познакомились — очаровательный носик, замечательные глаза, прелестная грудь, но про последнюю выяснилось несколько позже — выставляла на продажу кое-что из фамильных артефактов. В том числе этих барашков. Они Андрею сразу приглянулись, хотя тогда еще опыта у него не было никакого, он чуть не первый раз по поручению отца отправился на ярмарку… Барашки оказались мощным энергетическим аккумулятором, к тому же овну-Андрею могли послужить неплохим амулетом. Только приглянулись не одному Андрею, но и Эсташу. И Эсташ сумел выторговать барашков себе, хотя цену Андрей предложил первым. Ну, тогда Андрей огорчался недолго, потому что госпожа Мэррит, она же Анабель, надолго заняла все его мысли. Ох, запах яблок и горьких духов Анабель… Как же тогда всё перемешалось — и тесные улочки, и суета, и непередаваемая атмосфера праздника, и пряники на украшенных лентами лотках, и эти яблоки везде и всех сортов, и… Не до барашков было. Теперь уже просто друзья — она любит молоденьких совсем мальчиков, хотя самой уже… как выяснилось намного позже… — но вспомнить приятно.

— Это универсальный накопитель энергии. Можешь потрогать, он разряжен. Видишь, барашки свободно болтаются? А был бы заряжен, они бы слиплись, стал бы один. Это, собственно говоря, две створки фигурки.

Но странно очень всё это… Посылка, отправленная больше месяца назад и полученная только сейчас… Смутные намеки, что накопитель Андрею нужен больше… наконец, спор семилетней давности и необычное поведение амулета! И всё в одной куче? Впрочем, накопитель действительно не помешает, поскольку именно сейчас Андрей ощущал себя больным и разбитым, и тут уж не до магии… Нужно зарядить и таскать с собой.

Алина меж тем разглядывала барашков, вертела в свете от окна.

— Интересная штучка… Это на шее носят?

— Да. Только тебе она, к сожалению, противопоказана. На тебе работать не будет, еще и навредит. Но вот кошку свою обязательно носи. Я мало что про это знаю, но… наверно, чем-то помогает?

— Ага. А что дальше? Ну, я имею ввиду — что мы будем делать дальше? Ты мне расскажешь про амулет? И про…

— Всё расскажу. Погоди, — тепло и чистота после душа действовали расслабляюще, разморило… Ложиться бы уже спать. — Сейчас… дай соображу… Жрать охота. И амулет надо зарядить… Попробовать снять паутину на кухне? Там в морозилке должны быть какие-то котлеты, кажется… Так, деньги… Деньги тоже должны быть. Но кто сбегает в магазин? Мы оба в розыске…

— Вот! Я это и имела ввиду — если мы в розыске, то не пора ли уже… ну…

— А вот это — и думать забудь. Пока. Ты не научилась еще себя контролировать. Хочешь загрызть кого-нибудь в следующее полнолуние? Ну а я посижу в тени, пока не выясню, что здесь происходит. Боюсь, моя милиция меня не сбережет в случае чего… Так что пока нам нужно держаться вместе…

— Наверно.

— Тогда идем на кухню. Поможешь. А то я сейчас ни хрена не вижу поверху…

Эта "паутинка" была нечто особенное — почти приведение искусства. Тонкое зеленоватое волокно, растянутое по всей кухне со старанием, достойным, пожалуй, лучшего применения. Алина чихала и фыркала, обнюхивая крохотную кухоньку, и всем своим встопорщенным видом выражала полнейшее омерзение тем, что и как ей приходится вынюхивать — по миллиметру, по тоненькой ниточке. Но что поделать — сначала Андрей не видел в упор. А наслепо это всё вычищать… Маленькое удовольствие, ох, маленькое. Пару раз обжегся, случайно пропорол ладонь невесть как подвернувшимся ножиком, долго ругался… А потом всё-таки проснулся усталый нюх, дальше уже Андрей сам. Взмок, конечно, как цуцик, но последнюю нитку выудили из-за плиты, и после пили чай с черствым печеньем, довольные и усталые. Попутно Андрей рассказывал новоявленной пантере всё, что знал и что только подозревал про хвостатых. Устал до чертиков, аж заговариваться начал. Говорит: "Серебро — ваш металл, минерал — лунный камень", а она: "Было уже", — и смотрит этак…

Потом принялся заряжать барашков. Они, паразиты, никак не хотели склеиваться в одного полновесного барана, объемный оказался накопитель.

И вот сидел Андрей, сидел, цедил по капле свою чахнущую энергию, как вампир кровушку полудохлой жертвы… Но барашки издевательски двоились, потом и вовсе начали троиться, словно бы кролики в шляпе фокусника, но нипочем не хотели вести себя как положено. А потом силы иссякли.

— … Ну, зачем было так? А? Ну, давай, просыпайся! Чёрт… Давай, Ёжик… А то я совсем не знаю, как вами, магами, обходиться… Андреееей…

Очнулся оттого, что мягкие пальцы копошились в волосах на затылке. Очнулся на своей кровати, а лицо Алины — близко-близко. Напряженное и почему-то заплаканное.

— Шшш… што?

Пальцы из волос тут же сбежали. Девушка отодвинулась, села ровно — на полу, на уровне глаз. Хлюпнула носом. Отчего-то шепотом сообщила:

— Што-што… Отключился ты. Давно уже. Я так испугалась. Мне даже показалось, что ты уже… ну всё, того. А к нам в дверь кто-то звонил, но я не открыла. Даже не посмотрела, кто там.

— Ясн… — в кои-то веки ничего не болело. Только кружилась голова и язык заплетался. Не стерпев, прикрыл глаза снова.

Переполошилась:

— Эй-эй! Не надо снова! Эй!

— Спть хчу… Влжился… плностью…Посплю… Недолго… Надо…

— А… Ну спи… Тебя прикрыть одеялом? Ох, врача тебе надо… Я ж не Пушкин, я не знаю… Блин, во что я вляпалась… Угораздило же… по самые помидоры… Ты только не… не того… А то как же я одна… я вечером схожу в аптеку… Интересно, найдется здесь, что девушке приличной накинуть?… Или придется как неприличной…

Тихое уютное бормотание доносилось как из бочки и приятно убаюкивало, а под теплым одеялом пригрелся и расслабился. Что-то впивалось в щеку, скосил глаза — барашек. Один, но толстый, двустворчатый. Значит, получилось. Цепочку сжал в горсти, та почти сразу нагрелась и мягко вибрировала от гуляющей по ней энергии. Тюкнулось теплом в висок и нежно обняла темнота без снов.

***

Еж Андрей спал, и чем себя занять, Алина не знала совершенно. По телу гуляла такая шальная бодрость, о возможности которой девушка раньше даже не подозревала. Вся её предыдущая жизнь теперь казалась вялой и неинтересной, прежнее тело — хилым и неприятным. Почему-то раньше Алина вечно слегка недомогала — то от усталости, то надышавшись в музее пыли, то от волнения и "нервов"… Теперь она вдруг осознала — всё, закончилось. Теперь она большая сильная кошка — от носа и до хвоста, и даже сейчас, в тесном человечьем облике, может расслышать, как на улице под окнами шепчется парочка, как в доме напротив, тоже на первом этаже, ругаются и бьют посуду. Может увидеть, что у снега тысячи оттенков, а любая проходящая дичь оставляет на нем широкий яркий след… Унюхать опасность или еду в паре километров… Наверно, еще что-то, но пока она с телом не освоилась.

Энергия меж тем бурлила и грозила перехлестнуть чрез край.

Тогда Алина взяла в руки тряпку и прошлась по комнатам, вытирая грязь и расставляя вещи на места по своему разумению — хозяин-то спит. Бедный, умаялся… Больной еще совсем… И вроде как чисто в комнатах, но, наверно, он тут очень давно не живет — позаросло пылью и паутиной, вообще пахнет нежилым. После принялась за кухню. Выскоблила и вычистила грязную плиту, повыкидывала тухлые продукты, отыскала еще пригодные в пищу полуфабрикаты. Решила, что на ужин, пожалуй, будет достаточно, а вот потом… Помыла в ванной. Помыла полы. Наткнулась еще на аптечку, но та оказалась прискорбно пуста — только аспирин и градусник.

Работа спорилась в руках, приносила удовлетворение, но всё-таки ее явно недоставало, чтобы как-то выплеснуть охватившую бодрость, тут лучше всего было бы поохотиться, только где охотиться-то?

Дома не сиделось, к тому же нужны были какие-нибудь таблетки для Андрея. У того в шкафу нашлась осенняя куртка, которая вполне бы могла сойти и за женскую, если бы не пуговицы и типично мужской ворот — в вечерних сумерках, разумеется. И то, что велика в плечах…. Если еще вот так шарфом…А, всё равно надеть-то и нечего. Деньги нашла на полочке в прихожей. Понадеявшись, что по темному времени суток никто несуразностей не заметит, отправилась в магазины.