Заматерение (СИ) - Шарапановский Владимир

Обстоятельная информация доведенная до советских телезрителей, помогла их правильно подготовить к заявлению советского МИД-а, последовавшему сразу же за высылкой из страны ряда американских дипломатов. Припомнили штатам и Патриса Лумумбу, и Фиделя Кастро, и ряд других лидеров суверенных государств, на которых США готовили и совершали покушения. Заклеймили позором их порочную практику подготовки и совершения нападений на граждан других стран с целью их похищения или убийства. Риторика заявления была выдержана в очень жёстких тонах. Из неё стало очевидно, что политика мирного сосуществования может иметь место, только при уважительном отношении к мировому сообществу со стороны самих США. Никто не намерен идти к ним на поклон, а сдерживание гонки ядерных вооружений должно быть обоюдным и паритетным для обоих военных блоков — НАТО и Варшавского договора.

Есть некоторые вещи, от которых просто невозможно отказаться. В Америке — это миллион баксов, а в СССР — это вызов Генерального Секретаря ЦК КПСС Леонида Ильича Брежнева. Тут уж никакая броня или бронь не поможет. Вот в такой напряжённый момент жизни нас пригласили посетить Завидово[52] для участия в «королевской охоте».

Приглашение частного порядка, и это абсолютно правильно. Не в кабинете же расположенном в Кремле принимать и беседовать с малолетним ребёнком? Несолидно, вот и нашли такой оригинальный выход — пригласить отдохнуть на природе в прекрасном природном заповеднике. Это не столь официально и позволит поговорить с глазу на глаз, без формальностей. Трудно сказать какие резоны на мой счёт возникли у Леонида Ильича, но лишняя публичность им ни к чему.

Отказаться от такого почётного приглашения немыслимо, и только извращённый мозг — вроде моего, мог до такого додуматься. Грешно даже предположить, что мне такое бы позволили. И поэтому мы с дедушкой быстро собрались в дорогу и отправились в Москву. Колебались в выборе сопровождающего недолго, потому что женщинам на охоте делать нечего, да и собираться они станут долго. А мужикам что? Покидал в чемодан походную одёжку, запасное бельишко, да и в путь!

А сама «королевская охота» — это что-то вроде «королевских фантов» из фильма «Золушка»: «Никто никаких фантов не назначает, никто никаких фантов не отбирает. Что король захочет — то все и делают». Однако я предварительно проинструктировал дедушку, что стрелять он должен достойно, но не лучше дорогого Леонида Ильича. Так принято, и не стоит со своим уставом соваться в чужой монастырь. А понравившимся Брежнев выделяет часть добычи в знак своего расположения, и это высоко ценится в «придворных» кругах.

Дедушка как раз и понадобился мне для участия в той самой охоте. Он ей промышлял в тяжёлые послевоенные годы, чтобы хоть как-то разнообразить скудный рацион семьи. Ведь он остался единственным мужиком, и чувствовал свою ответственность за её пропитание.

В поездку он прихватил верный «карамультук», с которым уже изрядно поупражнялся в стрельбе. Так что пулял из него, что тот Натаниэль Бампо по прозвищу Кожаный Чулок. Само ружьё нам без проблем позволили везти даже в самолёте, так как с нами ехали Алексей с Николаем, а у них при себе имелось их табельное оружие. Вот они отвечали за провоз нашего ствола.

До Москвы мы добрались достаточно быстро. С советских авиалиний уже сняли все АН-10 на пассажирских перевозках, и все рейсы выполняли только реактивные лайнеры. Самолёт доставил нас во Внуково всего за час и сорок пять минут, а на регистрацию мы прибыли почти перед самым рейсом, потратив на неё менее десяти минут. Так что проснувшись в пять утра и вылетев первым рейсом на Москву мы прибыли туда к девяти часам.

Там нас поджидала ведомственная машина, и хотели сразу везти всех в гостиницу, где нам были забронированы номера для проживания. Но я упёрся и просил отвезти меня на квартиру к прадедушке с прабабушкой, так как сильно по ним соскучился. А затем они смогут завезти в гостиницу дедушку и сами там устроятся.

Так и поступили. А каково же было изумление Вероники Степановны, когда она, отперев двери, увидела нас на пороге своей квартиры. Я тут ещё ни разу не гостил и представлял её только по рассказам Верочки и джуниора. Да-а-а, вот что значит старая застройка, ещё дореволюционная.

Высокие потолки, местами с лепниной, высоченные окна с арочными проёмами над ними. В углу залы изразцовая печь. Стены сплошь увешаны полотнами мастеров. Сразу понятно, что попал в дом известного искусствоведа. Прямо домашняя галерея, и это всецело заслуга самой Вероники Степановны. Что мне особенно польстило и порадовало — на видном месте находятся Танюшкины иллюстрации к книгам Надежды Всеволодовны и моей книжонке.

Вся окружающая обстановка — мебель, стол и прочая мелочёвка в основном начала века. И странно, как ещё не сгорела в печках во время войны? Стулья, так почти как в фильме «Двенадцать стульев», и, как бы, не того же самого мастера Гамбса. Сразу ощущается дыхание веков и пыль времён. Хотя уж пыли прабабушка ни за что не допустит в своём доме.

Я сразу же испросил у неё разрешения остаться и пожить у них в квартире, до поступления распоряжения свыше. Так как ни в какую гостиницу я не поеду, пусть уж дедушка там один управляется. И получив согласие от хозяйки дома, мы первым делом отчитались ей о здоровье Верочки. Она о нем и так была хорошо осведомлена из ежевечерних звонков бабули, но мы постарались добавить новые детали.

Я был отлично обустроен, и мужики заспешили в гостиницу. Но Вероника Степановна не соглашалась их отпустить, пока не угостит всех чаем. Так как мы только что с дороги, а пока они в гостинице дождутся обеда — пройдёт много времени. Чаепитие стало недолгим, поскольку гостям хотелось поскорее зарегистрироваться в гостинице, пока нас не объявили в розыск, как пропавших.

Мы им торжественно пообещали, что сегодня никуда ни ногой из дома, и они могут за нас не беспокоиться. Маловероятно, что нас смогли отследить до этой квартиры, ведь даже не планировалось сюда заезжать. Однако ребята решили, что надо проявить максимальную бдительность, а я им не начальство, чтобы отдавать приказания. Тут уж им самим решать возникшие вопросы. У подъезда остался дежурить Николай, и мы договорились с ним о взаимодействии. в то время как остальные поспешили в гостиницу, где должны остановиться.

Проводив их до двери и оставшись вдвоём, я первым делом рассказал прабабушке подробности нападения. Как опасался за жизнь Верочки, ничего кругом не замечая. Порассказал о заказчиках этого преступления и об их ближайшем будущем. Обрисовал их мотивы и планы, как меня намечали похитить и куда вывезти за рубеж.

О скандале рассказывать почти не пришлось, так как в Москве о нём известно, как бы ни больше чем мне. Ольга, а полностью Ольга Александровна, закончила МГИМО и работала в министерстве иностранных дел. Сама состояла в родстве с одним из недавно разоблачённых высокопоставленных сотрудников этого ведомства. Некоторые знакомые Вероники Степановны имели родственников в кругах дипломатов и знали этого родственника Ольги.

После сообщений в передаче телевидения и выдвинутых ему обвинений по столице начали расползаться слухи, что она могла помогать ему в сборе шпионской информации, и такой же непримиримый враг. Но все недоумевали, как она могла стакнуться с явным уголовником, чтобы по заказу вражеской разведки выкрасть из страны уникального ребёнка. Вот об этом теперь гадают и судачат московские кумушки.

А прабабушку замучили вопросами обо мне и моих достижениях, и о самом нападении, о его деталях. Фильм «Девочка из будущего» смотрели многие, а книгу сейчас и днём с огнём не сыскать. Хотя она вышла немалым тиражом в 50 тысяч экземпляров в издательстве «Детская литература», но её смели с прилавков, а спрос не ослабевает.

Вероника Степановна на работе всем желающим демонстрировала эту книгу с дарственной надписью автора, а также отличные иллюстрации к ней, подаренные мною. Детально рассказала о нашей совместной работе над костюмами и оформлением декораций музыкального спектакля. Показывала фотографии с премьеры в Германии, которые ей подарили немецкие товарищи. Разворачивала немецкую афишу с указанием фамилии ее правнука — автора музыки и либретто. Дамы охали и ахали, а также коллективно осуждали попытку похищения такого талантливого ребёнка из семьи их сотрудницы.