В августе сорок второго (СИ) - Тарханов Влад

На командный пункт поступают последние доклады о готовности. Ну что же, проверим, насколько для врага окажется неожиданным наше лекарство от его противотанковых узлов обороны! За прошедшее время немцы смогли изучить то, каким образом строятся эти узлы, но сейчас было приготовлены три главных компонента противодействия, которые должны работать в комплексе: авиация, артиллерия с массированным применением дымовых завес, и мощные самоходные орудия «Ягуар» с 88-мм зенитными орудиями в корпусе, которые могли с двух километров превратить любой такой узел обороны в скопление дымящихся воронок! По мнению самого Роммеля, было бы достаточно и одних только «Ягуаров», но иметь в резерве и другие сюрпризы лишним не было. Все дело в том, что русские в сам узел ПТО ставили орудия калибром 45 мм или 57 мм (редко), используя в качестве резерва огня трехдюймовки как противотанковое средство, так и как средство против пехоты, из-за очевидной слабости фугасного снаряда 45-мм орудий. А вот их зенитные орудия в 85-мм или немецкие «Ахт-Ахты»[1] всегда располагались в глубине, на некотором расстоянии от противотанкового узла, с тем, чтобы парировать прорыв танков, как средство последней надежды. На учениях они опробовали эту тактику: самолеты штурмуют батареи ПВО, в это время штурмовые орудия и артиллерия выбивают средства противотанкового противодействия на самом узле, минометы выбрасывают дымовые заряды, на передний край под прикрытием дыма прорываются четверки и тройки, за которыми следуют «Тигры» и «Пантеры». «Ягуары» остаются контролировать ситуацию и парировать возможные танковые контратаки во фланг. И эта методика была отработана на учениях на отлично! Новые танки и самоходки не пробивались даже 57-мм противотанковыми орудиями русских, а сорокапятки для них были ерундой, тройки и четверки получили дополнительную броню и противокумулятивные экраны, большинство четверок имели длинноствольные 75-мм орудия, которые неплохо брани броню русских тридцать четверок и даже КВ, впрочем, для борьбы с последними лучше «Ягуаров» или «Тигров» средства не было! А в то, что русские смогут преподнести еще какой-то сюрприз, Эрвин Роммель не верил.

Пятнадцать минут истекли. Осталось всего пять минут!

Павловка. 19 августа 1942 года.

Старший сержант Степан Маркович Лошкарев прошел три войны, эта была четвертой. В девятнадцатом году ему было шестнадцать, он пошел добровольцем в Красную армию, прошел обучение на артиллериста, оказался в легендарной конной армии, сражался против Врангеля, гонял банды Махно по украинским степям, потом остался служить в мирное время. Пришел приказ — оказался на Халкин-Голе, затем прошел Финскую (Зимнюю) войну, имел награду — именное оружие, врученное самим товарищем Фрунзе и медаль «За отвагу». Эту войну он начал наводчиком расчета сорокапятки, в ходе боев на Днепровских рубежах на счету его расчета было три уничтоженных танка противника в одном бою, еще два танка были уничтожены в ходе зимнего наступления РККА, отбивая контратаки танков группы Клейста. За каждый подбитый танк им вручили премиальные — деньги тут же ушли жене, которая в далеком Томске растила двух дочерей и маленького сынка. Им сейчас любая помощь ой как нужна! Весной они получили 57-мм противотанковые пушки ЗИС-2М, прошли обучение ими пользоваться, с фронтовых частей старые проверенные сорокапятки убирали, говорили, что у немцев появились новые танки с более мощной броней, поэтому нужны более мощные противотанковые средства. Он видел ЗИС-2 раньше, два таких орудия были в составе узла обороны, в том бою, где на их позиции двинулось двадцать два танка противника. Эта пушка отличалась от той хотя бы тем, что имела дульный тормоз, не прыгала после выстрела, и можно было не терять время на переприцеливание, если первый выстрел оказывался неудачным. Кажется, что у нее был чуть длиннее ствол, и серьезно отличались снаряды. Новые бронебойные снаряды были испытаны во время учебы (танковых коробок после зимних боев в распоряжении артиллеристов было предостаточно) и показали себя с самой лучшей стороны. Основу противотанкового узла теперь составлял 75-мм противотанковые орудия ЗИС-3, которые командование готовило как универсальные — хорошая мощность фугасного снаряда делала их отличным противопехотным средством, но пока что такие пушки поступали только в противотанково-истребительные части, в полевых частях было еще много старых добрых трехдюймовок времен Империалистической войны. Дык и они не такие уж и плохи, при должном-то обращении! Пострелял с оных красноармеец Лошкарев в свое время!

— Батя! Огоньку подкинь!

Это к артиллеристу, которому еще и сорока лет не было, подсел молоденький рядовой Пашуткин, Алексей был из нового призыва, пороху не нюхал, так что Степан ему как бы в бати годился… Рядовой держал самокрутку, а вот спички, все знали, что у наводчика Лошкарева всегда огоньком можно разжиться! Очень экономно прикуривал наводчик. Степан протянул молодому артиллеристу коробок, тот неловко чиркнул, только с третьей попытки раскурился, но курил правильно, прикрылся плащ-палаткой, выпуская дым в воздух так, чтобы он сразу рассеивался. Если ты в противотанковой засаде сидишь, так изволь и курить так, чтобы тебя никто не заметил, а то у немцев наблюдатели глазастые — мигом по огоньку огнем ответить могут.

— Батя, скажи, а чего это ты в все в рядовых, считай, три войны за плечами: мог бы на командира выучиться, не хуже нашего лейтенанта командовал бы!

Командир их взвода, лейтенант Гелашвили, был командиром толковым, но немного горячим. Хладнокровия ему не хватало. Во время боя у Маковой мог бы подпустить танки еще метров на полста поближе, они бы тогда наколотили на пару танков больше.

— Не мое это, Ляксей. Мне танку дай в прицел, я тебе яго на выбор в любую точку… А командовать, не-а… Не моё это, не моё.

Немного скромничал старший сержант Лошкарев. Была у него такая черта — не любил он командовать людьми и получалось у него это плохо. Вот прикрикнуть на заряжающего: «Снаряд!», так это просто команда! А вот чтобы отвечать за все хозяйство, за выбор позиции, нет, не его это. Каждый должен был на своем месте. И выдвигали его на командные должности и хотели в училище направить, а он стоит на своем. Наводчик, мол, он и все тут! А поскольку наводчик он был отличный, то начальство его на этом месте оставило не без удовольствия: получить никакого командира или отличного наводчика — тут любой комбат скажет, что лучше.

— Что-то тихо у немчуры, раньше в это время нет-нет да причешут из пулемета нейтралку, а ччас тишина! Ляксей ты бы в щель заполз, замаскировались мы знатно, так, на всяк случай, спрятаться не помешает. Чуйка у меня, вот-вот зачнется!

Молодой красноармеец внимательно вслушался в тишину, для этого времени тишина была действительно гробовой. Лейтенант Гия Гелашвили посмотрел на бойцов, которые не спали, хотя утро раннее только-только вступило в свои права. Без двадцати минут пять утра. Небо уже стремительно серело, почти под самым высоким облаком повисла немецкая «Рама», сейчас ее должны погнать прочь наши высотные истребители. Обычно немецкий разведчик и корректировщик при приближении пары наших высотных МиГов старался уйти, снизиться, чтобы оказаться под прикрытием своих, но на этот раз привычная картинка изменилась: навстречу паре наших истребителей пошла пара хищных двухмоторных истребителей фрицев с явным намерением отогнать от «Рамы». Гия не был специалистом в авиации, но таких машин у врага не видел. И тут началось!

Первым тишину рассеял какой-то странный шипящий звук, перерастающий в страшный рев, сотни, нет, тысячи гигантских хвостатых комет прорезали пространство над нейтральной полосой и обрушились на позиции немецкой армии, лейтенант отметил, что на позициях немцев кроме разрывов эрэсов вспухают гигантский грибы от ударов тяжелой артиллерии. С тревогой артиллерист посмотрел в небо: если немецкие наблюдатели успеют передать координаты своим батареям, то очень скоро нашим ребятам не поздоровиться. За это время наши МиГи сковырнули с неба такую надоевшую всем «Раму», в небе же повис уже наш корректировщик, под грохот непрекращающейся долгих пятнадцать минут канонады внимание бойцов, вылезших из окопов, привлекла неожиданная картина: небо почернело — с одной стороны к передовой шла армада немецких самолетов, с другой — наших, и если немецкие пикировщики и бомберы шли под прикрытием разношерстных групп истребителей, то с нашей стороны на противника накатывалась волна поликарповских истребителей и легкие скоростные бомбардировщики Кочергина.