Подмена (СИ) - Романова Екатерина Ивановна

— Постой! — меня, наконец, осенило, к чему все эти разговоры. — Тебе неважно, чего хочу я. Это ты хочешь моего будущего с Эриолом!

— А ты хочешь прожить жизнь, сидя у окна и горюя?

— Это не тебе решать.

— Мне! — огорошил он. — Мне решать, Джиа. Я хочу, чтобы ты была счастлива. Хочу, чтобы не вспоминала обо мне слишком часто. Чтобы твоя жизнь имела смысл. И чтобы рядом был человек, способный тебя защитить. В мире много зла, — тревожно произнес он. — В мире так много зла! Каждую секунду я боюсь, что с тобой что-то произойдет! Ты хоть примерно представляешь, каково это любить женщину, что не в состоянии себя защитить? Каково это позволить ей жить, принимать решения, совершать ошибки и дать рисковать собой? Драки в барах, прогулки поздним вечером, ночные походы в магазин за мороженным…

Я от удивления открыла рот. Откуда он все это знает?

— Ты хоть примерно себе представляешь, сколько раз приходилось спасать тебя, чтобы ты делала все, что хочется?

Промолчала, не зная, что ответить.

— Даже пришлось окружить тебя подругами, способными помочь, если меня не окажется рядом. Поэтому мне решать. Мне, Джиа.

Окружить меня… подругами? Но… Ничего не понимаю. Мы же сдружились еще до того, как я познакомилась с Ремальдом. Еще до практики.

— Нет, — он словно прочитал мои мысли. — Мы познакомились гораздо раньше. И ты попала ко мне на практику не по случайности.

— Ничего не понимаю.

— Помнишь, когда ты только приехала в Эсмирру? Что случилось, Джиа?

— Я… — задумалась, вспоминая свой первый день в столице. Маленькая деревенская девочка в огромном чужом мире. — Потеряла кошелек, чуть не лишилась своих вещей, и едва не угодила под автобус, но мне помог…

А дальше какой-то туман в голове, отозвавшийся резкой болью. Ремальд аккуратно коснулся моего лба кончиками пальцев, растворяя заклинание. И я вспомнила. Вспомнила все, что он заставил меня забыть.

30

Как едва не попала под копыта упряжки с кентаврами, но он спас за секунду до трагедии. Как помог добраться до общежития. И все, что было потом — тоже вспомнила! Наши прогулки, наши беседы, наши поцелуи, признания в любви… расставание тоже вспомнила. Болезненное, которое едва меня не уничтожило.

Друиды и феи не могут быть вместе. Таков непреложный закон мирозданья. К тому же, его родители дали родовую клятву сплести корнями род Ремальда и Айлаайи. А эту клятву не разорвать.

Зато вполне можно разорвать сердце феи. Я ведь тогда чуть с жизнью не распростилась. И после этого Рем принял решение стереть себя из моей памяти.

— Как ты мог? — прошептала, роняя безмолвные слезы. Крупные капли стекали по щекам, возвращая утраченные воспоминания.

— А у меня был выбор?

— Всегда есть выбор, Рем! Ты мог позволить мне прожить эту боль!

— Ты хотела сказать — позволить тебе умереть? Или у тебя хобби такое, гулять по мокрым карнизам мостов?

Вот тут нечего ответить. Я тогда действительно надеялась соскользнуть и упасть в воду. Даже решила, если так случится — не стану раскрывать крылья. Просто пойду ко дну под черную толщу воды. Такую же черную, как моя жизнь без Ремальда.

Я долго злилась и молчала, вглядываясь вдаль. Проживая эту боль заново, осознавая, что у меня отняли, а теперь вернули что-то невероятно ценное и значимое. И как мне теперь ко всему относиться? А хуже всего — как относиться к подругам?

— Эйхеллин и Лиора — твои шпионки?

— Нет. Я всего лишь помог вам встретиться и подружиться. Но окончательное решение вы приняли сами.

Я вытерла слезы, все еще не понимая, как Рем мог совершить такую невероятную… глупость? Жестокость? Он ведь не для себя это сделал — для меня. Но вместе с болью забрал дни, наполненные бесконечным счастьем, которое мы прожили вместе!

— Это было очень жестоко, Рем.

Друид обнял мою ладонь и произнес:

— Возможно, я тогда совершил ошибку, хоть и не считаю так. Но, согласись, после этого твоя жизнь вновь обрела краски. Ты была счастлива. Снова.

Промолчала, потому что возразить-то нечего. В тот день, когда Рем забрал воспоминания, я действительно вновь начала жить.

— А ты? Ты был счастлив?

— Очевидно, что нет, раз меня хватило всего на несколько лет, — усмехнулся мужчина. — Я слаб. И моя слабость ты — Джиа. Поэтому прошу тебя. Дай ему шанс!

И если бы не тоска в глазах друида, если бы не умение прочитать его боль, понять ее без слов, я бы даже попробовала приглядеться к Эриолу получше.

— Что происходит? Ты меня пугаешь, Рем!

Я посмотрела на родовой перстень О’орландов. Он и правда разделился надвое. Первый — массивный, с большим темно-зеленым камнем, обвитым корнем ясеня, и второй — поменьше.

— Она сказала правду? Ты хотел наплевать на законы мирозданья? Наплевать на родовые клятвы?

Робко коснулась пальцев Ремальда и кольца.

— Теперь неважно, что я хотел, — друид перехватил мою ладонь и поднес к губам. — Теперь уже ничего не изменить, Джиа. Поэтому мне важно знать, что о тебе будет, кому позаботиться.

— Ты говоришь так, словно умираешь! Ты же не болен? Ты ведь не сделал ничего такого, чтобы забрать мою болезнь?

— Уверяю, я абсолютно здоров!

Правду сказал, но все равно в чем-то недоговаривает! Вся эта история с внезапным обмороком попахивает болотом! Хуже всего — слишком много людей знает правду обо мне и высок риск, что кому-то из них захочется поболтать. Лучшим решением будет как можно скорее заключить сделку и вернуться домой.

— Ты ведь подпишешь договор с Эриолом?

— Уже подписал. Но ты ему об этом не скажешь, пусть немного помучается.

Улыбнулась и пихнула друида в бок.

— Когда ты успел стать таким коварным!

— Не просто отдавать любимую женщину. Хочу быть уверен, что не ошибся в нем.

Впервые Ремальд произнес эти слова. Впервые сказал, что любит! Вот только от этого не легче. Он отдает любимую, я отдаю любимого, и кто после этого жизнь? Да дрянь последняя! Увижу ее — в лицо плюну!

До конца полета мы не выпускали друг друга из объятий. Просто чувствовали, как сердца бьются в унисон, сплетали пальцы, нежились в тепле настоящего, зная, что будущего не будет. Наслаждались нашими последними мгновениями вместе. Но вскоре замаячили сторожевые башни Трех лугов и нам пришлось принять более благообразный вид.

— Ну вот, сказка окончилась… — с грустью прошептала я.

— Не обязательно. Она может только начаться, если ты расскажешь обо всем Эриолу.

— Это будет очень страшная сказка! Он ни за что меня не простит!

— Не узнаешь, пока не попробуешь, — загадочно произнес Ремальд и поддержал меня, когда пегасы с грохотом опустились на землю.

Повозку изрядно затрясло, и я бы точно вывалилась, если бы не крепкие объятия друида. Да, честно говоря, мне казалось, что у крылатых коней проблема с ориентацией в пространстве, и они вышибут лбом резные тисовые ворота, но нет. Остановились аккурат в нескольких сантиметрах и с облегчением заржали. Так, словно сами не верили, что все обошлось.

— Очень, очень странные пегасы, — заметила, выбираясь из повозки.

Ворота медленно распахнулись и на меня, словно ураган, обрушился Эриол Риган.

Дракон потеснил друида и смял меня в объятиях, как добычу.

— Эриол, задушишь! — пропищала жалобно.

— Обещаю! Обязательно задушу! Вот проверю, что жива — и задушу точно! — процедил он сквозь зубы, лихорадочно проверяя, все ли у меня на месте и не оторвали ли чего важного в землях дриад. А они могли, с них станется!

Слышала байки, как дриады похищают в городах невинных девушек и вырезают у них матку с яичниками. О, это целая история! А берет она начало в запрете друидам и дриадам вступать в побочные союзы. Природа создала ясень и иву, чтобы они сплетались корнями. При попытке создать другие союзы, и первые, и вторые обрекают себя на медленную мучительную смерть от магического истощения. К тому же, такие пары всегда бесплодны. Что уж там за эксперименты ставит Айлаайя с детородными органами — не знаю и не хочу знать!