Восход Луны - Дэвид Вебер

— Все вы знаете, что мы также прощупывали Раммана и Нинхурзаг, — продолжал МакМахан, а Колин отметил реакцию старых имперцев на эти имена.

Рамман и Нинхурзаг были южанами, которые тайно общались с представителями «Нергала» в течение последних двух столетий. Рамман входил в ближайшее окружение Ану, а Нинхурзаг являлась членом рядового состава и числилась начальником службы технического обслуживания гравитонного оборудования. Ее вывели из анабиоза немногим более ста лет назад, так как она была компетентным физиком. Насколько было известно северянам, ни один из этих двоих не догадывался о существовании другого осведомителя.

— Мы всегда с большой осторожностью относились к поступающей от них информации, но и Танни, и я сравнивали все данные, которые они поставляли, проверяя таким образом обоих, и до сих пор все сходилось. Это значит что или они оба честны с нами, или работают сообща. Лично я считаю, что они оба честны. Рамман в ужасе от того, что Ану готов совершить в будущем, а Нинхурзаг до смерти напугана тем, что Ану уже натворил. Они оба находятся за пределами анклава и держатся подальше от Ану и его ближайших приспешников, и это может значить, что им не доверяют полностью. С моей точки зрения это хороший знак. Танни, ты согласна с данной оценкой?

— Да, — коротко ответила Джилтани.

— Но доверяет он им или нет — не так уж важно, — продолжал МакМахан, — они ценные работники для него: в противном случае он бы давно их уничтожил. Поэтому мы можем быть уверены, что их отзовут, как только начнется пальба. Это наш шанс. Как только они минуют проходные, у них появится действующий на данный момент код доступа для входа в анклав.

Гектор замолчал, члены Совета согласно кивали.

— Как нам всем известно, Ану меняет коды довольно часто. Нам никогда не удавалось перехватить их снаружи, но датчики Танни смогут определить, когда их сменят. Поэтому, если Рамман или Нинхурзаг смогут передать нам коды доступа, мы, по крайней мере, будем знать, действительны они еще или нет.

— Хорошо, — сказал Геб. — Я все понял, но как они смогут связаться с нами из анклава?

Это был сложный вопрос, но Геб сидел нахмурившись, и ему явно хотелось получить ответ, а не поставить МакМахана в тупик.

— Это самое трудное, — согласился полковник, — но думаю мы сможем это провернуть. Как только Рамман и Нинхурзаг получат коды, каждый из них оставит нам копию в заранее оговоренном тайнике внутри анклава. Наши люди в «Черной Мекке» не знают друг друга, но думаю, что они оба достаточно важные персоны для того, чтобы их забрали на юг. Ну, по крайней мере, одного-то точно. Допустим, они оба попадают в анклав, каждый забирает копию кода из одного тайника. Ни Рамман, ни Нинхурзаг не будут знать, что кто-то еще передает информацию нам, также ни один из наших «террористов» не будет знать о дублере, поэтому даже если мы потеряем одно сообщение, то все равно должны будем получить другое.

После этого наступит критический момент. Как только Рамман и Нинхурзаг будут внутри, мы снижаем натиск. Почти наверняка Ану поступит так, как он поступал всегда, — сначала выпустит своих «дегенератов», чтобы посмотреть, не подстрелят ли их. Когда он это сделает, наши люди передадут нам код доступа. Надеюсь, что у нас будут два отдельных источника и мы сможем сверить информацию.

Если коды совпадут и если мы успеем напасть прежде, чем Ану их изменит, то нам удастся пройти сквозь защитное поле анклава до того, как они сообразят в чем дело.

Их бодрствующие имперцы очень сильно превосходят наших по численности, но если мы вообще попадем внутрь, то на нашей стороне будет преимущество внезапного нападения. Если мы нанесем достаточно сильный и стремительный удар, то сможем захватить их или, в конце концов, произвести достаточно разрушений и шума, чтобы ввергнуть в панику правящую верхушку, которая задраит люки и поднимет корабли-спутники за пределы защитного поля, чтобы стрелять по нам. И если они так сделают, — полковник свирепо ухмыльнулся, — то Колин гарантирует, что «Дахак» будет наготове.

По замершей аудитории прокатился едва слышный гул.

— И это, — закончил МакМахан очень-очень тихо, — положит конец капитан-инженеру Флота Ану и его убийцам.

Глава 13

— Мне не нравится эта идея, — решительно сказал Гор, — и Совету она также не понравится. Ты сошел с ума, Колин!

— Нет, не сошел.

МакИнтайр очень старался выдерживать тактичный тон. Ему помогал в этом опыт общения со старым твердолобым компьютером, однако он уже начинал думать, что в упрямстве Гор дал бы Дахаку фору.

— Мы потратили много времени, а воз и ныне там. Я должен известить Дахака о том, что происходит. Он ведь не различает вас! Если он засечет вас, то начнет палить так же, как он открыл бы огонь по Ану.

— Это наша судьба, которую нам придется принять, — упрямо твердил Гор.

— Это судьба, которую мы не можем принять! — рявкнул не выдержав Колин. — Черт побери, ты, упрямец! Посмотри на это так — все или ничего. Именно так надо к этому относиться. Мы не можем позволить «Дахаку» атаковать нас, когда мы выступим против анклава, но это еще не все. Если нам удастся попасть внутрь и произвести достаточно сильные разрушения и их корабли-спутники поднимутся в воздух, то «Дахак» должен знать , что происходит. Он не слышал от меня ни единого писка почти пять месяцев, и как ты думаешь он будет реагировать, когда увидит, что какие-то боевые единицы Империума снуют туда-сюда?

— Ну…

— Именно! Но и это не самое худшее. Допустим, Боже упаси, я погибну. Ну и кто будет объясняться с Дахаком? Вы ведь знаете, что он не поверит ни единому вашему слову, даже если допустить, что он вас вообще выслушает. Итак, меня нет, вы прикончили Ану. Что дальше? — Он посмотрел в глаза Гора. — Максимум, на что вы можете надеяться — что он оставит вас в покое, но Дахак так не поступит. Он решит, что это была просто борьба между мятежниками за господство — а в каком-то смысле так оно и есть, — и после ее окончания он примется за вас. Он доберется также и до «Нергала». Даже если вы спрячетесь под защитное поле, то «Дахак» никуда не денется, а ачуультани тем временем будут неумолимо надвигаться! Ради бога, ты что, хочешь чтобы так и случилось?

Во взгляде Гора полыхала ярость человека, припертого к стенке, а Джилтани, сидевшая рядом, сердито смотрела на Колина. Ее молчание действовало МакИнтайру на нервы, и он старался напомнить самому себе, что она — опытный аналитик разведывательной службы. То, как аккуратно она сумела организовать оборону «Нергала», доказывало ее профессионализм и способность думать взвешенно и логично. Возможно она ненавидит его, но ведь она — профессионал. Не может быть, чтобы она не понимала правоту его доводов.

До сих пор Джилтани не проронила ни слова, но Колин знал, каким важным может быть ее мнение, ему также было интересно, задел ли ее тот факт, что МакМахан, формально являвшийся ее подчиненным, пришел со своим планом прямиком к нему, а не к ней? МакИнтайр был почти уверен, что она отдаст свой голос против него.

Губы Джилтани скривились, как будто она только что съела какую-то дрянь:

— Нет, отец. Прав капитан сейчас.

Гор взглянул на нее с изумлением, и на этот раз в его взгляде читалось: et tu ?[5]

Джилтани кисло усмехнулась, когда заметила, как опешил сам Колин.

— Отец, сие признать не сладко, но то была бы злая шутка, принеси нам всем наши дела лишь гибель, не более. Прав капитан сейчас. Без слова «Дахаку» разве можем быть мы спасены? — Гор покачал головой, все еще не соглашаясь, и она мягко прикоснулась к его руке. — И конец наш может наступить. Ибо должно нам передать то слово «Дахаку», а принять он может лишь капитана код, иначе не спасти нам наши головы и не собрать плоды дел наших.

Колин перевел взгляд с Джилтани на ее отца. Он был признателен ей за поддержку, хоть и понимал, что ею руководила логика, а не энтузиазм. Об этом говорило даже то, как она называла его: Джилтани использовала только звание, и то с кислой миной, когда упоминала Колина в разговоре, и она вообще никак не называла его, если была вынуждена обращаться к нему напрямую.

— Но ведь они не могут его не обнаружить! — с отчаянием в голосе вымолвил Гор, и МакИнтайр понял, в чем дело.

Колин был первой надеждой на полную победу, которую судьба предоставила Гору за все века изгнания, и любая угроза ее потерять ужасала старого имперца гораздо сильнее, чем мысль о собственной смерти.

— Конечно не могут, — ответил Колин. — Поэтому надо сделать так, как предлагаю я.

— Послушай, прадед, — мягко обратился МакМахан к Гору, — мне самому это не по душе, но они правы.

Гор нахмурился, а полковник повернулся к Колину.

— Если я поддерживаю тебя на этот раз, — твердо сказал он, — то только потому, что мне приходится. Но это будет единственная вылазка, на которую ты отправишься. Понятно?