Тиадар - Евгений Квардаков

— Обязательно. Знаете, у нас есть несколько вещей, которые мы можем вам предложить и мне хотелось бы, чтобы вы сами выбрали то, чем мы вам заплатим. — улыбаясь заговорил Вайерс. — Это могут быть как кредиты, так и несколько иная, хоть и менее конвертируемая, но не менее ценная валюта.

С тихим гудением открылись замки большого кейса и по пустым стенам давно покинутой комнатки пробежали сполохи синего сияния. Рэнд заглянул внутрь чемодана, озадаченно разглядывая лежавшие в правом отделении несколько информблоков с кассовыми ордерами и три пары светящихся узорчатых раковин, словно из тончайшего фарфора, с плавающими под тонким голубым стеклом огоньками.

— Странная штуковина… — хмыкнул Рэнд. — Информблоки мне знакомы ближе.

— Это растительные образования, которые мы находим на нижних ярусах многочисленных пещер, совсем рядом с зоной гравитационного сдвига в недрах планеты. — объяснил Вайерс.

— А, вы используете ракушки для обмена товаром. — рассмеялся Рэнд. — Понимаю. И хотя вещица любопытна, я не изменю моим любимым кредиткам с какими-то там моллюсками.

— Слушай, а может покажем сначала эту штуковину на рынке артефактов? — предложила Тая. — Мы же не знаем, сколько отвалят нам за этот сувенир. Готова поспорить, что такого никто не видел. Ведь не все же летают на Тиадар. Более того, считается, что на этой планете ничего путного вообще найти нельзя.

— Да. Идея хорошая. Но только мы будем возиться с поиском торговца-перекупщика занимающегося артефактами иных цивилизаций не один день. — напомнил Рэнд.

Он протянул руку к информблокам и вдруг на мгновение замешкавшись поднял раковину. А все-таки красивая штука. То, что они все разные говорит не об искусственном происхождении, эти раковины создала природа. Но как может быть, что подобные вещи рождаются на планете, где разреженная атмосфера? Да еще и в пещерах…

Красиво, правда? — улыбнулся Ллойд. — Мы собираем их на глубине двух километров под поверхностью планеты, возле застывшего криовулкана. Там есть система подземных озер и эти раковины растут в воде на полупрозрачных стеблях водорослей как кристаллики медного купороса в концентрированном растворе.

— Любопытно конечно… но непривычно. Что в них ценного? Свет? Использовать их как лампочки? — Ренд крутил в руках раковину, замечая, что она не только светит но и немного греет пальцы. — Просто мне откровенно непонятно, почему вы принесли именно их.

— Здесь, на поверхности никто не знает какие тайны хранит в себе эта планета. А тем не менее, уже на глубине двухсот метров под поверхностью может встретится нечто настолько необычайное. — пожал плечами Вайерс. — Здесь никого не волнует, что лежит под ногами.

— А вас, террористов, волнует? — недоверчиво спросила Тая тоже взяв в руки раковину.

— Мы ученые. Хорошие ученые. Но у нас нету иного выхода. Мы не терранцы и нам закрыт путь в науку. Мы не имеем денег и родственников на Терре. Благодаря новейшим технологиям среди нас еще живут те, кто родился на Старой Земле. Мы просто хотим вернуть все к начальному варианту и слава Богу есть те, кто считает наши идеи верными.

Рэнд вспомнил, что когда раковину прислоняешь к уху, то внутри нее рождается шум, словно в ней спит эхо всех разбивающихся о прибрежную гальку волн. Он прислонил мерцающую спираль к уху и прислушался. Да шум есть. тихий, ласкающий… отчего-то заставляющий прислушиваться к себе…

Нет… не шум. Рэнд не сразу понял это. Звук шел не из раковины, а отовсюду — с неба на котором завис черный диск Нефертиса, из под земли, из воздуха, из старых стен разрушенного дома… Глухой перебор не имеющих названия на человеческом языке звуковых тональностей, свивающихся в причудливую мелодию на фоне которой звучал тихий, немного печальный перелив голосов… В них был шум листвы неизвестных деревьев, звон натянутых в пространстве струн звездного света, надзвуковой шепот реликтовых излучений недостижимых для людей бозонных звезд, серенады квазаров и колыбельная созвездий, которым никогда не будет дано имя на человеческом наречии. Это действительно была песня на нечеловеческом языке, которую пели голоса, которые люди не смогли бы синтезировать даже если бы собрали воедино все современные звуковые генераторы. И звуки музыки и голоса проникали в разум, воздействуя совсем не на слух, а на чувства, на самые потаенные уголки души, на замершую в подсознании надчеловеческую память, которая была заложена еще в первые простейшие организмы на Земле…

— Рэнди, мальчик мой… все, что происходит в мире. это судьба. Она бережет нас и готовит для чего-то. — Рэнд вздрогнул, узнав голос матери.

Но ее не может быть здесь, она ведь умерла тринадцать лет назад…

— Быть может тогда, на Ваядане 5 ты спасся именно потому, что должен был сегодня оказаться в этом самом месте?

Чертовщина… но даже если бы мать была жива… Она не могла ничего знать про ту засаду космополиции на Ваядане…

— Смотри, сынок… Они ведь прекрасны да?

В воздухе проплывали мерцающие голубоватые звездочки, будто светлячки, танцующие в густой темноте, где-то вверху разгоняемой серебристыми лучами странного свечения. Они то свивались в плотные пульсирующие светом потоки, то рассыпались холодным дождем. В туманной мгле со всех сторон поднимались диковинные каменные громады, переплетенные будто сеть кровеносных сосудов и тянущиеся к разгонявшей мрак серебряной звезде. И повсюду, снизу, сверху, на этих спеленатых странной органической материей каменных спиралях росли перемигивающиеся зарождающимися глубоко в их мутной, синватой сердцевине волнами лазурного света неописуемые деревья, состоявшие наполовину из коры и волокнистой древесины, а наполовину из субстанции, похожей на струи застывшей кристально-чистой воды. Она не только люминесцировали бледно-голубым свечением, но и плавно перетекала снизу вверх по стволам и внутри них.

Наваждение исчезло так же быстро, как и возникло. Рэнд стоял как вкопанный, тупо разглядывай раковину, умещавшуюся в ладони.

— Это потрясающе, да? — спросил Ллойд.

— Ни хрена себе… что это было?

— Не знаю. Но там — истинное наслаждение и вечная жизнь. Сколько людей уверены, что в космосе скрываются врата Ада, а мы нашли ворота в Рай…

— Она говорила голосом моего деда… — откуда то сбоку прошептала Тая. — Звала к себе… Говорила, что наша судьба лежит здесь.

— Да. — Ллойд мечтательно поднял взгляд вверх, глядя на звезды. — Нам всегда казалось, что спасение лежит среди звезд. Так оно и есть. Она показала нам путь… открыла нам ворота… Теперь ты понимаешь, за что мы боремся? Мы хотим, чтобы эта красота вернулась сюда. Она сказала, что когда придет час, ее дети укажут нам путь.