Иные (СИ) - Точильникова Наталья Львовна

Товаби обработал рану и заново перевязал. Что конкретно с ней делал господин, низший понять не мог, только предполагал, что товаби мыслью уничтожил бактерии и восстановил некоторые клетки. По крайней мере, стало значительно легче. Боли не было вообще.

«Ты знаешь, что у тебя начиналось нагноение? — заметил товаби. — Рана грязная. Ты бы еще денек подождал».

«Спасибо, товаби. Жить буду?»

«Именно этот вопрос я бы хотел с тобой обсудить».

Андрей облизал губы. Похоже, он рано обрадовался.

«Я пойду вымою руки, — помыслил товаби. — Лежи, пока».

Сервент прикрыл глаза. Нет, Высшие не обсуждают со своими дери вопросы об остановке сердца.

«Так, что мне не понравилось в результатах твоего сканирования, — начал Высший, вернувшись в комнату. — Во-первых. Ты, конечно, уже понял, что нападавшие были отщепенцами. Да, по сравнению с тобой они ничего не стоят. Формально ты нарушил пятнадцатое правило для низших: „Дери не имеет права решать вопросы, связанные с жизнью или смертью разумных существ“. Но ты не мог уклониться от выбора. Это вы с Леной совершенно правильно вычислили. В критический момент ты даже пытался связаться со мной. Совсем хорошо. К сожалению, я не мог тебе помочь. Эти катакомбные жители обладают некоторым иммунитетом, как homo passionaris до эпохи имплантатов. Мы их не видим. Иначе мы бы давно их нашли и вернули в общество».

«Товаби, у них были на головах какие-то железные шлемы».

Высший рассмеялся.

«Они считают, что эти железки их защищают. Глупейшее заблуждение. Для нас даже железобетон не препятствие. Просто те, кто не обладал иммунитетом, не оставались в каменоломнях. Мы их находили. Или их убивали свои как предателей. Они действительно показывали нам места укрытия отщепенцев, словно костры в степи. Впрочем, как правило, совершенно неосознанно. Так продолжалось веками. В результате отщепенцами остались только те, кто обладал иммунитетом. Естественный отбор. Кстати, эта способность передается по наследству».

«А как же теперь арестованные смогут стать дери?»

«Имплантат все блокирует. С ним невозможно от нас укрыться».

«А как вы их нашли, если у них иммунитет?»

«Чистая случайность. Мальчик двенадцати лет, из отщепенцев, поссорился с родителями, пришел в полицию и попросил, чтобы ему дали господина. Мальчику сделали глубокое сканирование. По результатам накрыли убежище отщепенцев и устроили облаву. К сожалению, некоторым удалось бежать, и они устроили аварию на подстанции, беспорядки в городе и, в частности, напали на тебя».

«Товаби, а у меня был этот иммунитет до установки имплантата?»

«Имплантат ставится на третий день после рождения».

«Ну, теоретически?»

«Тебе очень хочется от меня побегать?»

«Да, нет».

«Все, вопрос исчерпан. Мы отклонились от темы. Скажи-ка мне, дорогой мой, зачем ты стрелял в спину убегавшим? Зачем тебе понадобился пятый труп? Какой в этом был смысл?»

Андрей прикусил губу.

«Я знал, что тебе будет трудно ответить. Кстати, четвертый труп тоже под вопросом. Зачем ты убил этого парня? К тому времени ты уже выиграл схватку. Это не была необходимая оборона».

«Товаби, я просто увлекся. Не мог остановиться».

«Близко, но не то. Ты знаешь истинную причину. Но даже жене побоялся в этом признаться. Если бы Лена знала, она, возможно, не стала бы тебя так уговаривать ко мне идти. Слишком страшно! Я хочу, чтобы ты признался в этом себе. Я-то ничего нового не услышу. При глубоком сканировании такие вещи видны. Но, если ты осознаешь, что произошло, нам будет гораздо легче продолжать разговор. Ну, давай попробуем еще раз. Я переформулирую вопрос. Почему ты совершил убийство, в котором не было необходимости?»

«Мне это доставило удовольствие… Ощущение господства».

«Угу. Приехали. Наконец-то. Ну, и как ты собираешься с этим жить?»

«Как прикажете», — вздохнул Андрей.

«Хороший ответ. Нужно провести несколько сеансов жесткой психокоррекции».

«Это необходимо? Может быть, комната для наказаний?»

«Необходимо. Комната для наказаний в данном случае не поможет. Слишком слабое средство. К тому же, при всем ужасе происшедшего, тебя практически не за что наказывать. Это всего лишь следствие некоторых наследственных особенностей. Мы с Тимом подозревали возможность такого развития событий. Да, не надо было тебе позволять учиться на военном факультете. Но мы надеялись все же, что это не проявится. К сожалению, проявилось».

«Психокоррекция… Есть другие возможности?»

«Да. Операция на открытом мозге и остановка сердца».

Андрей чуть не застонал.

«Некоторое время я склонялся к операции, — продолжил Высший. — Но решил сначала попробовать более мягкое средство. Если психокоррекция окажется эффективной, я откажусь от оперативного вмешательства».

«А если нет?»

«Придется сделать операцию».

«А что будет в результате?»

«Ничего страшного. Не беспокойся, я не собираюсь уменьшать твой коэффициент ценности. Просто реакция на убийство станет нормальной».

«А я смогу после этого убивать… по необходимости?»

«Естественно. Я не собираюсь оставлять тебя беззащитным».

«А к чему приведет психокоррекция?»

«К тому же, в случае успеха. Просто оперативное вмешательство дороже, сложнее и рискованнее. Это не совсем стандартная операция. Ну, что ты согласен на психокоррекцию?»

«А куда мне деться?»

«Тебе очень дорого чувство удовлетворения от убийств?»

«Нет! Конечно, согласен».

«Тогда закрой глаза и расслабься».

Андрей послушался и погрузился в состояние, сходное с гипнотическим. Все вокруг исчезло, только звучал в голове голос товаби. Когда дери очнулся он не помнил ни слова из того, что во время сеанса психокоррекции говорил господин, только слегка болела голова.

«Все, вставай. Следующий сеанс через десять дней. В девять утра я тебя жду. Сегодня может болеть голова. Не пугайся. Это нормально. К вечеру пройдет».

«Уже болит», — вздохнул Андрей, приложив ладонь к затылку.

«Ничего, потерпишь. До свидания».

Лена встретила его на пороге и бросилась на шею.

— Слава Богу! Живой!

— Как видишь, — улыбнулся он.

— Что он тебе прописал?

— Психокоррекцию. Следующий сеанс через десять дней.

Андрей не стал вдаваться в подробности.

Всего оказалось три сеанса. Этим господин удовлетворился, и до операции дело не дошло. Правда, колледж пришлось оставить. Товаби запретил Андрею продолжать образование в военной области.

А еще через четыре года господин разрешил сервентам иметь ребенка. У них родился мальчик, которого назвали Дмитрием. Результаты генетических анализов на прогнозированные нежелательные особенности оказались положительными, то есть неутешительными. Но, по словам товаби, ребенку поставили имплантат нового поколения, который полностью нейтрализует эту вредную наследственность. Так что дополнительных операций или тем более остановки сердца не потребовалось.

Через полгода на неисследованную планету Истар снаряжалась экспедиция, которую вместе с еще двумя Высшими должен был возглавить Сергей Бекетов. Товаби решил взять Андрея с собой. Лене с маленьким ребенком, несмотря на все ее протесты, было приказано остаться. На время путешествия Сергей передал их в качестве дери Тиму Поплавскому. При временной передаче фамилии сервентов не менялись, так что Лена и Дмитрий остались Бекетовыми, хотя в их имплантатах теперь в графе «господин» стояло «Тимофей Поплавский».

Перед отлетом Андрей пошел проститься с женой и сыном. Лена имела вид весьма надутый. Она знала, что их разлука объясняется в большей степени ни приказом Сергея Бекетова, а собственным желанием Андрея лететь. Товаби не настаивал на экспедиции, просто предложил, и Андрей не мог позволить себе упустить такой шанс.

Экипаж корабля состоял из трех Высших: Сергея Бекетова, Владислава Завадского и Марии Андросовой; их сервентов: Андрея, а также Риты и Петра Бекетовых, Виктора и Вероники, Бориса и Надежды, а также Романа Завадских и Евгения и Веры Андросовых. Рите и Петру было уже лет по сорок, и у них были взрослые дети, которых на период экспедиции товаби тоже передал Тиму Поплавскому. Андрей был обязан считать их своими братом и сестрой, хотя они ему совсем не нравились. Но так было принято. Даже имелось особое название такого родства: братья и сестры по господину.