Истребитель (СИ) - Кощеев Владимир

Сила, вытягиваемая «Пастью», хлынула ко мне, оставляя для ловушки лишь необходимую для функционирования часть. Но такой подпитки было мало — демон оказался откровенно слабоват. Пришлось еще немного подождать, прежде чем ко мне прыгнуло новое чудовище.

Его постигла та же судьба, что и первого, но теперь я просто поддерживал облако молчания и принялся плести второй прорыв сразу же за первым. Пальцы немели от напряжения, по лбу струился пот. Меня трясло от приведенных в действие сил, но я не прекращал работы, пока второй круг не загорелся внутри провала.

Второй кристалл этерния пошел в ход, и я поспешил продолжить действо.

Призвав на помощь силу демона Злобы, чтобы защитить пальцы от тех, кто решит меня укусить, я нарастил костяную перчатку по самое плечо, и лишь затем сунул кисть внутрь демонического слоя.

Пространство между провалами, заполненное клубящейся чернильной тьмой, вспыхнуло. Два круга потянулись друг к другу сверкающими нитями, которые переплетались между собой, сливаясь в единое целое, пока не образовался сплошной тоннель глубиной в полметра.

И на той его стороне я увидел свой кабинет в Чернотопье. С моего последнего визита в нем, вроде бы, ничего не изменилось, но подробно изучать его я не стал.

В «Пасти» догорел умирающий демон, и расход магии стал просто непомерным. Так что, не став соваться в тоннель, я нанес пальцами в костяной перчатке печать прямо на стену коридора, закрывая оба прорыва одновременно.

Свечение погасло мгновенно, только легкий дымок поднимался от пола.

Постояв немного, пока в голове не уляжется, что мне только что удалось сделать, я сел на пол и прислонился спиной к лабораторной двери.

Получилось. Я создал то, чего еще не было в Эделлоне. Магию телепортации.

Королевский дворец Крэланда.

Его величество Равен Второй сидел на троне, подперев подбородок кулаком, и со скукой наблюдал, как его гвардия вводит человека в тяжелых цепях. Губы короля презрительно скривились, когда до него дошел смрад немытого тела.

Трясущийся пленник стучал зубами, его глаза бесцельно бегали по тронному залу, нигде не задерживаясь, а с губ слетала пена. Некогда приличное платье давно превратилось в гнилое дырявое тряпье, покрытые коростами конечности были болезненно худы.

— Ваше величество, — начал было начальник дворцовой стражи, но Равен взмахом ладони заставил его заткнуться.

Несколько минут в зале висело напряженное молчание, наконец, король медленно поднялся с трона и шагнул к пленнику. Верные бойцы тут же ударили изможденного по ногам, заставляя опуститься на колени, и тот рухнул на пол, скуля, как побитый пес, и прикрываясь руками от будущих побоев.

Кроме короля и гвардейцев с изможденным пленником в зале никого не было. Его величество даже отослал обычно наблюдающих за подобными мероприятиями дознавателей тайной стражи. Слухи о его непомерной жестокости уже бродили по Херцштадту, и Равен не хотел их поддерживать, ведь после сегодняшнего его наверняка посчитают вконец обезумевшим.

— Ничего человеческого в тебе не осталось, — с улыбкой произнес его величество, обходя стоящего на коленях несчастного. — Неман Шрайберг, ты понимаешь, кто с тобой говорит?

Заключенный, услышав собственное имя, дернулся. Его взгляд остановился на стоящем перед ним короле. Однако толком ответить он не мог — палачи вырвали бывшему герцогу язык по приказу его величества. Так что Неману оставалось лишь склонить голову.

— Это хорошо, что понимаешь, — продолжая улыбаться, заявил король, отходя на шаг. — Ты поднял восстание против меня. Впутал в эти дела весь свой род и получал деньги и оружие на мятеж у Меридийского посла из твоего же клана.

Герцог замычал, но Равен не обратил внимания на попытку что-то сказать.

— В результате твоих действий погибло много моих подданных, — произнес его величество, заложив руки за спину. — Так что я считаю справедливым, что весь твой род будет уничтожен за предательство своего короля. Сегодня тебя вытащили из камеры только ради того, чтобы ты лично присутствовал на казни, где я собственными руками сожгу твою дочь и внука.

Глаза Немана вспыхнули гневом, но цепи не давали явить даже маленькой искры дара. А когда он рванулся, стараясь вскочить, стоящие на страже гвардейцы дубинками привели увечного в чувство.

— Они умрут из-за тебя, — продолжил речь Равен Второй, с равнодушием глядя в сторону. — Род Шрайберг прервется на твоих глазах. Но ты не умрешь. Твою камеру заложат камнем, чтобы ты не смог выбраться, оставят лишь щель, через которую тебе будут передавать воду и еду. Я прослежу, чтобы их было достаточное количество, чтобы поддерживать жизнь в этом разрушенном теле.

Герцог сжался в комок у ног его величества, скуля и всхлипывая от слез. Однако Равен Второй смотрел на это безразлично, давно прошли те дни, когда глаза короля пылали Огнем.

— А сейчас тебя проводят в покои, где тобой займется лекарь. Стража, уведите его.

Неман сжался в комок, гремя цепями, его трясущиеся руки потянулись к сапогу короля, но тот просто шагнул в сторону, не позволяя худым пальцам коснуться начищенной до блеска обуви. Равен Второй отвернулся от своего бывшего вассала и тут же выбросил его из головы.

Пара гвардейцев подхватила тщедушное тело под руки, и герцог повис на них, не оказывая сопротивления, пока те ставили его на трясущиеся ноги. Но стоило стопам Шрайберга коснуться пола, как аристократ рванулся в бешеном рывке, разбрасывая стражников в стороны.

Цепи, лишающие пленника магии, взметнулись в воздух, с грохотом обрушились на голову короля. В одно мгновение Неман опутал Равена блокирующими чары цепями. И пока другие стражники рванули к своему повелителю на помощь, Шрайберг распахнул рот и, захрипев, впился оставшимися расшатанными зубами в шею своего бывшего сюзерена.

Воздух задрожал, подчиняясь воле короля, но даже когда кожа Немана покрылась волдырями и стала сползать с костей, он до последнего сжимал зубы на плоти правителя Крэланда. И уже воя от предсмертной боли, герцог рванул в сторону, отрывая внушительный клок мышц.

Отпугнутые мощью короля стражи не рискнули подступиться к Равену Второму, а тот, поглощенный болью, зажимал шею, и его кровь, обильно поливающая торжественный наряд, мгновенно вскипала на воздухе.

Тлеющие кости Немана Шрайберга распались в пепел, а его величество упал на колени, бледный от кровопотери. Его глаза обшаривали лица собравшихся, но никто не рискнул сунуться к его величеству — созданная им родовая способность просто сожгла бы их заживо, как только что убила герцога.

Равен открыл рот, чтобы отдать приказ, но в этот момент начальник дворцовой стражи отобрал у своего подчиненного копье и, размахнувшись, всадил его наконечник прямо в глотку своего господина, даруя ему последнюю милость.

Нанизанный на обугленное копье Равен Второй рухнул на пол тронного зала, и волна жара стала угасать так же быстро, как жизнь покидала короля Крэланда. Гвардейцы в немом изумлении смотрели на своего начальника, сделавшего то, чего не удалось добиться всем мятежникам в ходе затянувшей гражданской войны.

— Неман Шрайберг, — произнес он, оглядывая своих подчиненных. — Это герцог убил его величество, когда понял, как тот поступит с его дочерью и внуком. Это всем ясно?

Воины переглядывались друг с другом нерешительно, однако и перечить своему прямому командиру не спешили. Одно дело признаться в том, что не справились с увечным герцогом, известным магом великой силы. И совсем другое — рассказать, что причастны к убийству монарха.

— Ну?! — рявкнул начальник стражи, переходя на крик.

— Неман Шрайберг убил его величество, — один за другим повторяли воины, глядя на лежащее на полу тело.

Кивнув подчиненным, капитан вздохнул и указал на ближайшего гвардейца.

— Сообщи всем. Сегодня его величество был убит. Пусть делают то, что должно.

Он раздал каждому по поручению. Все равно никто не рискнет призывать короля из мертвых, чтобы разобраться в произошедшем. А опростоволосившаяся гвардия будет расформирована и разослана по стране в пограничные ли крепости или на фронт — бороться с Меридией. Но зато смута кончится, а на трон взойдет кто-то другой, возможно, даже не настолько обезумевший от вседозволенности, каким стал Равен Второй.