Однажды, однажды, может быть (ЛП) - Лорен Грэм

"Как бы там ни было, он нашёл меня, - с гордостью подумала я про себя. - То, что он каким-то образом нашёл меня, означает его хотя бы небольшую заинтересованность во мне.

- Мы все есть, э, в списке контактов на курсах. Я живу недалеко от тебя.

О. Точно. Список контактов Ставроса. Я забыла о нём. У нас у всех есть адреса и телефоны друг друга, чтобы мы могли репетировать вместе. Посему, догадываюсь, что ему не пришлось особо утруждаться, чтобы найти меня. Но он же попросил мой номер телефона. Зачем он его просил, если он и так был у него?

- Тогда, какой был смысл просить мой номер?

Я закрыла глаза и съёжилась. "Заткнись, - сказала я сама себе. - Нам предстоит работать вместе следующие три-четыре недели вместе. Будь милой".

- Думаю, потому что я хотел позвонить тебе.

- А почему просто не воспользоваться списком контактов?

По какой-то причине я пыталась разрушить всё, пока есть, что разрушать.

Он прочистил горло.

- Потому что я хотел позвонить тебе лично, а не официально, взяв номер телефона из списка контактов.

Я превратилась из неуклюжего идиота в настоящего гения, хотя лишь в своей личной оценочной системе. Я была решительной и смелой, как по-настоящему самоуверенная женщина, и в ответ на смелость я получила прямой и приятный ответ. Мне всегда нужно быть отважной и воодушевлённой. Как женщины в рекламах парфюма. Я с кейсом в руке несусь по Манхеттену в струящемся жёлтом брючном костюме и на невероятно высоких каблуках, и я знаю, что я не только невероятно успешная и независимая, но и неотразимая. Я представила, как мы с Джеймсом, держась за руки, прогуливаемся по Бруклину, а я ведь никогда не с кем не прогуливалась здесь, держась за руки.

Я потрясла головой, пытаясь очистить её. Нелепо, думать о Джеймсе, как о потенциальном бойфренде. Он всего лишь партнёр по сцене. Мы вместе занимаемся на курсах. Мы работаем вместе, вот и всё. То, что он сказал про "позвонить лично", конечно, мило, но он же до сегодняшнего дня не звонил, следовательно, это ничего не значит. Кроме того, насколько мне известно, он до сих пор встречается с Пенелопой, что означает, что ему нравится человек, в чьей подписи стоит смайлик в имени в букве "о". Если она ему нравится, то я определённо не в его вкусе. Я должна держать себя с Джеймсом более профессионально. Он же на самом деле работает в том мире, который я себе только воображаю, и я хочу сконцентрироваться, чтобы научиться чему-нибудь у него.

- Мы оба в мартинсах! - взвизгнула я, когда вышла на крыльцо. Да уж, это было слишком для холодного профессионализма.

Но, кажется, ему совсем не было неприятно. Наоборот, на его губах появилась лёгкая усмешка, как будто я только что сказала самые восхитительные слова.

- Не хочешь для начала кофе? - спросил он.

Он сказал, что его квартира недалеко, но пока мы шли к Пятой Авеню, я поняла, что никогда не была настолько далеко на юге своего же собственного района. Бруклин, насколько я знаю, быстро изменяется, гигантские деревья сменяются переполненными мусорными баками, элегантные дома из песчаника уступают место более простым, тесно жмущимся друг к другу рядам домов. Мы остановились, чтобы взять кофе, в месте, где я никогда не бывала, где кофе готовили за защитной металлической решёткой и отдали нам через маленькое окошко, которое открыли только тогда, когда мы расплатились. Мужчина за решёткой посмотрел на меня так, что у меня возникло ощущение, что я что-то нарушила.

- Я люблю это место, - сказал Джеймс, дуя на кофе, чтобы остудить его. - Настоящий кубинский кофе. Напоминает мне о месте в Хобокене, неподалёку от которого я вырос.

Я сделал глоток кофе и чуть не подавилась от того, какой он был горячий, крепкий и чуть ли не острый.

- Ммм, вкусно, - сказала я, принуждённо улыбаясь. - Стой, ты из Нью-Джерси? Забавно. По определённым причинам я думала, что ты с Юга. Мы с моей соседкой представляли тебя эдаким ковбоем.

Не нужно было говорить, что мы обсуждали его. Я слишком быстро раскрылась. Кажется, на мгновение я потеряла все желанные качества дамы из рекламы парфюма. Но в этот раз он покраснел.

- О. Ага. Извини. Я...

Он замолчал, подняв глаза к небу. Я заметила, что у него одна из тех румяных физиономий, которые быстро краснеют. Я представила его, пасущим овец где-нибудь в туманных болотах Шотландии или Ирландии, одетого в крупной вязки свитер кремового цвета и зелёные резиновые сапоги, может быть, курящим трубку.

Интересно, что в Джеймсе Франклине заставляет меня постоянно представлять его в роли кого-то другого, в другом месте, особенно тогда, когда он прямо передо мной. Разве это не означает, что я о нём фантазирую? Хотя это и не совсем фантазия. Я думаю о нём, это правда, но это же просто работа с однокурсником, которого я нахожу привлекательным, что скорее не фантазия, а просто по-настоящему хороший день.

- Вероятно это из-за того, что сейчас я работаю над кое-чем, в смысле, кое-чем для работы, и, думаю, даже не заметил, как это пробралось в мою реальную жизнь.

Я была впечатлена. Джеймс работал над героем, возможно, для фильма с Артуром Денуччи, и он так предан делу, что бессознательно продолжил говорить с акцентом своего персонажа, даже находясь вне съёмок. Мне хотелось расспросить его об этом, но, думаю, что уже и так слишком сильно польстила ему. Сейчас я восстановила самообладание дамы из рекламы парфюма, и не хочу, чтобы оно снова исчезло.

Сцена, на которую мы были назначены, была из пьесы с двумя действующими лицами, которая недавно прошла вне Бродвея и называлась "Голубая хижина". О женщине, которая сбегает со свадьбы прямо перед тем, как должна была сказать "Беру". Она бежала в свадебном платье, пока могла, а потом обнаружила, что находится неизвестно где, и постучала в дверь единственного убежища, которое смогла найти, одинокую хижину в лесу. Ей нужно было лишь место, чтобы поспать и сначала не хотела иметь ничего общего с грубым одиночкой, которого обнаружила внутри, а он не хотел, чтобы она вторгались в его личную жизнь, но, в конечном счете, они открылись друг другу и влюбились.

Квартира Джеймса располагалась на первом этаже рыже-коричневого кирпичного дома. Когда мы вошли, было темно, сначала я даже не могла различить комнату, но потом увидела сад на заднем дворе. Он сказал, что делит его с соседом сверху, но была часть сада, отгороженная лично для него.

- Открытая терраса для курящих, - сказал он.

Он не включил свет, но начал зажигать свечи, что обычно я бы восприняла, как романтический жест, но в этот раз я отказывалась думать в таком ключе. Дама в жёлтом брючном костюме из рекламы парфюма не позволила бы себе оторваться от работы из-за нескольких свечей, которые, возможно, и не предназначались, чтобы добиться её.

Когда глаза привыкли, я увидела, что хоть комната и маленькая, но чистая и хорошо обставленная. Не знаю, почему меня это удивило. Думаю, жилище большинства парней, которых я знаю, не похоже на них самих.

У Джеймса было немного мебели, но та, что была, точно соответствовала месту, где стояла, и чем больше я видела, тем больше понимала, насколько она старая и дорогая. Всё выглядело настолько грандиозно, что комната, которая вообще-то была в полном порядке, на контрасте выглядела виновато потрёпанной.

Даже на стенах висели подходящие картины: несколько написанных масляными красками, на одной мужчина в униформе, на другой чаша фруктов и несколько рисунков углём, которые были настолько хороши, что могли бы висеть в музее. Его кровать была аккуратно застелена и уложена подушками, а на двух маленьких окнах, которые выходили в сад, висели тёмно-красные бархатные занавески.

- Вау.

- Спасибо, - он немного помолчал. - Думаю, что очень важно жить в красивом месте, поскольку актеры, прежде всего артисты, и мы очень сильно подвержены влиянию окружающей нас обстановки. Плохо подобранная меблировка, препятствия, которые мы расставляем на пути, когда боимся сказать правду.

Затем он остановился, и его лицо загорелось.

- Извини. Кажется, я говорю слишком вычурно.

В сознании всплыла моя спальня на Восьмой Авеню: на стене постеры без рамок, скомканная пижама на кровати, полотенца на рабочем кресле, и обувь, разбросанная по всему полу. Неужели у меня беспорядок, потому что я избегаю какой-то "правды"? Я всегда думала, что я просто самая обычная неряха. Но, может быть, отсутствие аккуратности пытается мне сказать что-то? Что бы было, если бы я отнеслась к этому вопросу серьёзнее и назвала бы себя, как Джеймс, "артистом"? Его слова прозвучали несколько заносчиво. Или, может быть, так только кажется тем, кто не заправляет свою постель.

- Вовсе и не вычурно. На самом деле, это вдохновляющая концепция. Мне никогда не приходило в голову думать о своей комнате, как, эм, о продолжении моего ремесла. Я больше человек, который думает, что и вправду у кого-то есть на это время, понимаешь? - я засмеялась, но звук смеха показался каким-то неправильным. Он был слишком громким и неконтролируемым в этом прекрасном месте. Я чувствовала себя такой же неряшливой, как и моя комната.