Ганнибал - Томас Харрис

Пацци подбежал к ней и прорычал, как будто она была во всем виновата:

— Отправляйся в квартиру. Я тебе позвоню. Пропуск для проезда в старый город у тебя? Уходи. Уходи, тебе говорят!

Затем Главный следователь сел на мотороллер и покатил по мосту через мутный, как нефрит, Арно в том направлении, куда двинулся доктор. Пацци думал, что окончательно потерял след Фелла, однако на другой стороне реки он снова увидел объект наблюдения. Доктор задержался ненадолго у аркады Лунгарно, чтобы бросить взгляд на работу уличного художника. Когда Фелл зашагал снова, размашисто и быстро, Пацци догадался, что доктор держит путь в собор Санта-Кроче. Чтобы выдержать безопасную дистанцию, Пацци ехал очень медленно, игнорируя проклятия, доносящиеся из обгоняющих его машин.

Глава 26

Францисканская церковь Санта-Кроче. Под ее сводами одновременно звучат восемь языков, а орды туристов бестолково топчутся, старясь изо всех сил не потерять из виду цветные зонты своих гидов. Туристы в темноте роются по карманам в поисках монеты в двести лир, чтобы опустить ее в автомат и в сиянии вспыхнувшего света целую минуту любоваться великолепными фресками часовен. Они считают эту минуту самым славным мгновением своей жизни.

Ромула, войдя в собор из яркого солнечного утра, постояла недолго рядом с гробницей Микеланджело, чтобы дать возможность глазам привыкнуть к темноте. Заметив, что она стоит на вделанном в пол могильном камне, Ромула прошептала «Господи, помилуй!» и сошла с плиты. Живущие под землей мертвецы были для Ромулы не менее реальны, чем толпящиеся в соборе туристы, и, вне всякого сомнения, более могущественны. Дочь и внучка гадалок и хироманток, Ромула считала, что люди внизу и люди наверху — две части одной толпы, разделенной лишь ведущей в смерть дверью. Те, кто обитал внизу, были, по ее мнению, старше и умнее оставшихся на поверхности и поэтому имели преимущество над последними.

Она поискала глазами служку, человека, известного своей неприязнью к цыганам, и спряталась за колонной рядом с творением Антонио Росселлино «Мадонна молочная». Ребенок Ромулы, воспользовавшись моментом, принялся сосать грудь матери. Там и нашел ее Пацци, скрывавшийся до этого у могилы Галилея.

Движением головы он показал в глубину собора, где в темноте за трансептом[30] словно молнии блестели вспышки запретных фотоаппаратов и потрескивали таймеры, пережевывая монеты достоинством в двести лир, поддельные металлические кружочки, а иногда даже и австралийские четвертаки.

Великолепные фрески то появлялись в ослепительных вспышках, то снова исчезали в темноте. Когда загорался свет, Христос опять рождался, его снова предавали и пригвождали к кресту. Паломники топтались в темноте, держа в руках путеводители, которые было невозможно прочитать. Запах потных тел и аромат курений создавали невообразимое амбре в согретом теплом свечей воздухе собора.

В левом трансепте, в капелле семейства Каппони, трудился доктор Фелл. Самая знаменитая капелла Каппони, как известно, находится в церкви Санта-Феличита. Однако доктора Фелла интересовала именно эта, отреставрированная в XIX веке, так как через реставрационные работы он мог заглянуть в прошлое. Доктор занимался тем, что втирал древесный уголь в бумагу — иного способа скопировать и прочитать наполовину затертые надписи на камне не было.

Проследив за деятельностью Фелла через небольшую подзорную трубу, Пацци понял, почему доктор явился в собор лишь с небольшой пластиковой сумкой. Все необходимые для работы инструменты и материалы он хранил за алтарем капеллы. Пацци чуть было не решил отказаться от услуг Ромулы и отпустить ее домой. Отпечатки можно получить и с инструментов доктора. Однако от этой идеи пришлось отказаться, так как, посмотрев внимательнее, полицейский увидел, что доктор, дабы не запачкать рук, трудится в перчатках.

Их задачу никак нельзя было отнести к числу легких. Способы, которые в своем ремесле использовала Ромула, предназначались для улицы. Однако, с другой стороны, цыганка была последним человеком, способным вспугнуть преступника. Ее поступок не подтолкнет доктора к бегству. Нет. Если он и схватит воровку, то в худшем случае передаст ее служке. Пацци сможет вмешаться позже.

Но они имеют дело с безумцем. А что, если он убьет ее? А если он убьет ребенка? Чтобы принять решение, надо ответить на два вопроса. Вступит ли он в схватку с доктором, если возникнет угроза убийства? Да, ответил себе Пацци. Может ли он, чтобы получить деньги, допустить, чтобы Ромула и дитя слегка пострадали? Да, ответил он самому себе.

Надо просто дождаться момента, когда доктор Фелл снимет перчатки, чтобы отправиться на обед.

Шагая взад и вперед по трансепту, Пацци и Ромула обсуждали план дальнейших действий, и в этот момент полицейский заметил в толпе туристов знакомое лицо.

— Кто следит за тобой, Ромула? Выкладывай. Я видел эту рожу в тюрьме.

— Это мой друг, который задержит преследователей, если придется бежать. Он ничего не знает. Ничего. Для вас же лучше. Вам не надо будет мараться.

Чтобы убить время, они заглянули в несколько боковых приделов и вознесли молитвы. Ромула шептала что-то на непонятном для Пацци языке, а самому ему тоже было о чем попросить Бога. Он молился о доме на берегу Чесапикского залива и о некоторых иных вещах, о которых в церкви думать вообще не полагалось.

Сквозь гул толпы прорывались сладкозвучные голоса приступивших к спевке хористов.

Прозвучал колокол, объявляя о полуденном закрытии собора. Появились служки и, звеня ключами, приготовились опорожнить ящики для сбора пожертвований.

Доктор Фелл оторвался от своих трудов и, встав рядом с Пиетой, работы Андреотти, стянул с рук перчатки и надел пиджак. Большая группа японцев, истощив монетные ресурсы, растерянно топталась в темноте, не понимая, что пора уходить.

Пацци без всякой на то необходимости толкнул Ромулу в бок. Цыганка и так знала, что пришло ее время. Она поцеловала темечко покоящейся на деревянной руке головки младенца.

Доктор приближался. Толпа заставит его пройти совсем рядом с ней.

Ромула сделала три быстрых длинных шага и, оказавшись перед доктором, подняла руку так, чтобы та попала в поле его зрения. Затем она поцеловала пальцы и приготовилась коснуться ими щеки Фелла. Скрытая под муляжом другая рука была готова нырнуть в его карман.

Вспыхнул свет, кто-то, видимо, нашел монету, и, протягивая руку к щеке доктора, она ненароком взглянула ему в глаза. Красные точки в центре его зрачков неудержимо потянули Ромулу к себе. Цыганка похолодела, ее сердце бешено застучало о ребра, а рука, дернувшись назад, закрыла личико ребенка. Пробормотав «Простите, простите, синьор!» — она повернулась и бросилась прочь. Доктор смотрел ей вслед до тех пор, пока не погас свет и пока он сам снова не превратился в темный силуэт на фоне теплящихся в часовне свечей. Затем доктор легкой, быстрой походкой направился к выходу из собора. Побледневший от ярости Пацци нашел ее у чаши со святой водой. Цыганка снова и снова брызгала воду на головку младенца и промывала ему глазки на тот случай, если он ненароком посмотрел на доктора Фелла. Когда полицейский увидел искаженное лицо воровки, проклятия замерли у него на губах.

Во взгляде ее он прочитал ужас и печаль.

— Это дьявол, — прошептала она. — Шайтан, Сын утра. Теперь я видела его.

— Я отправляю тебя назад в тюрьму, — сказал Пацци.

Ромула посмотрела на личико ребенка и обреченно вздохнула. Так вздыхают лишь коровы, когда их ведут на убой, слышать такой вздох не было сил. Цыганка сняла широкий серебряный браслет, омыла его святой водой и сказала:

— Пока не надо.

Глава 27

Если бы Ринальдо Пацци решил выполнить свой долг, как положено офицеру полиции, он мог задержать доктора Фелла и без труда установить, является ли тот Ганнибалом Лектером или нет. В течение получаса он мог получить ордер на задержание и вытащить доктора из палаццо Каппони. Даже самая совершенная система охраны не смогла бы помешать ему сделать это. Он по своей воле, не предъявляя формальных обвинений, мог держать доктора под стражей достаточно долго для того, чтобы установить его личность.

Дактилоскопия, проведенная в Квестуре, уже через десять минут скажет, является ли доктор Фелл Ганнибалом Лектером, а более сложный анализ ДНК подтвердит идентификацию.

Однако всеми этими ресурсами Пацци, увы, не располагал. Решив продать доктора Лектера, он из офицера полиции превратился в частного сыщика, действующего в одиночку и вне закона. Даже от его тайных агентов не может быть никакой пользы, так как мерзавцы тут же начнут слежку за самим Пацци.

Задержка выводила Пацци из себя, но он по-прежнему был преисполнен решимости. Он заставит работать этих проклятых цыган…