Василий Теркин. Стихотворения. Поэмы - Александр Твардовский

В наступлении

Столько жили в обороне,Что уже с передовойСами шли, бывало, кони,Как в селе, на водопой.И на весь тот лес обжитый,И на весь передний крайУ землянок домовитыйРаздавался песий лай.И прижившийся на диво,Петушок – была пора —По утрам будил комдива,Как хозяина двора.И во славу зимних буденВ бане – пару не жалей —Секлись вениками людиВязки собственной своей.На войне, как на привале,Отдыхали про запас,Жили, «Теркина» читалиНа досуге.Вдруг – приказ…Вдруг – приказ, конец стоянке.И уж где-то далекиОпустевшие землянки,Сиротливые дымки.И уже обыкновенноТо, что минул целый год,Точно день. Вот так, наверно,И война, и все пройдет…И солдат мой поседелый,Коль останется живой,Вспомнит: то-то было дело,Как сражались под Москвой…И с печалью горделивойОн начнет в кругу внучатСвой рассказ неторопливый,Если слушать захотят…Трудно знать. Со старикамиНе всегда мы так добры.Там посмотрим.А покаместДалеко до той поры.

Бой в разгаре. Дымкой синейСерый снег заволокло.И в цепи идет Василий,Под огнем идет в село.И до отчего порога,До родимого селаЧерез то село дорога —Не иначе – пролегла.Что поделаешь – иномуИ еще кружнее путь.И идет иной до домуТо ли степью незнакомой,То ль горами где-нибудь…Низко смерть над шапкой свищет,Хоть кого согнет в дугу.Цепь идет, как будто ищетЧто-то в поле на снегу.И бойцам, что помоложе,Что впервые так идут,В этот час всего дорожеЗнать одно, что Теркин тут.Хорошо – хотя ознобцемПронимает под огнем —Не последним самым хлопцемПоказать себя при нем.Толку нет, что в миг тоскливый,Как снаряд берет разбег,Теркин так же ждет разрыва,Камнем кинувшись на снег;Что над страхом меньше властиУ того в бою подчас,Кто судьбу свою и счастьеИспытал уже не раз;Что, быть может, эта силаУцелевшим из огняЧеловека выносилаДо сегодняшнего дня, —До вот этой борозденки,Где лежит, вобрав живот,Он, обшитый кожей тонкойЧеловек. Лежит и ждет…Где-то там, за полем бранным,Думу думает своюТот, по чьим часам карманнымВсе часы идут в бою.И за всей вокруг пальбою,За разрывами в дымуОн следит, владыка боя,И решает, что к чему.Где-то там, в песчаной круче,В блиндаже сухом, сыпучем,Глядя в карту, генералТе часы свои достал;Хлопнул крышкой, точно дверкой,Поднял шапку, вытер пот…И дождался, слышит Теркин:– Взвод! За Родину! Вперед!..И хотя слова он эти —Клич у смерти на краю —Сотни раз читал в газетеИ не раз слыхал в бою, —В душу вновь они вступалиС одинаковою тойВластью правды и печали,Сладкой горечи святой;С тою силой неизменной,Что людей в огонь ведет,Что за все ответ священныйНа себя уже берет.– Взвод! За Родину! Вперед!..Лейтенант щеголеватый,Конник, спешенный в боях,По-мальчишечьи усатый,Весельчак, плясун, казак,Первым встал, стреляя с ходу,Побежал вперед со взводом,Обходя село с задов.И пролег уже далекоСлед его в снегу глубоком —Дальше всех в цепи следов.Вот уже у крайней хатыПоднял он ладонь к усам:– Молодцы! Вперед, ребята! —Крикнул так молодцевато,Словно был Чапаев сам.Только вдруг вперед подался,Оступился на бегу,Четкий след его прервалсяНа снегу…И нырнул он в снег, как в воду,Как мальчонка с лодки в вир.И пошло в цепи по взводу:– Ранен! Ранен командир!..Подбежали. И тогда-то,С тем и будет не забыт,Он привстал:– Вперед, ребята!Я не ранен. Я – убит…Край села, сады, задворки —В двух шагах, в руках вот-вот…И увидел, понял Теркин,Что вести его черед.– Взвод! За Родину! Вперед!..И доверчиво по знаку,За товарищем спеша,С места бросились в атакуСорок душ – одна душа…Если есть в бою удача,То в исходе все подрядС похвалой, весьма горячей,Друг о друге говорят..– Танки действовали славно.– Шли саперы молодцом.– Артиллерия подавноНе ударит в грязь лицом.– А пехота!– Как по нотам,Шла пехота. Ну да что там!Авиация – и та…Словом, просто – красота.И бывает так, не скроем,Что успех глаза слепит:Столько сыщется героев,Что – глядишь – один забыт,Но для точности примерной,Для порядка генерал,Кто в село ворвался первым,Знать на месте пожелал.Доложили, как обычно:Мол, такой-то взял село,Но не смог явиться лично,Так как ранен тяжело.И тогда из всех фамилий,Всех сегодняшних имен —Теркин – вырвалось – Василий!Это был, конечно, он.

Смерть и воин

За далекие пригоркиУходил сраженья жар.На снегу Василий ТеркинНеподобранный лежал.Снег под ним, набрякши кровью,Взялся грудой ледяной.Смерть склонилась к изголовью:– Ну, солдат, пойдем со мной.Я теперь твоя подруга,Недалеко провожу,Белой вьюгой, белой вьюгой,Вьюгой след запорошу.Дрогнул Теркин, замерзаяНа постели снеговой.– Я не звал тебя, Косая,Я солдат еще живой.Смерть, смеясь, нагнулась ниже:– Полно, полно, молодец,Я-то знаю, я-то вижу:Ты живой, да не – жилец.Мимоходом тенью смертнойЯ твоих коснулась щек,А тебе и незаметно,Что на них сухой снежок.Моего не бойся мрака,Ночь, поверь, не хуже дня…– А чего тебе, однако,Нужно лично от меня?Смерть как будто бы замялась,Отклонилась от него.– Нужно мне… такую малость,Ну почти что ничего.Нужен знак один согласья,Что устал беречь ты жизнь,Что о смертном молишь часе…– Сам, выходит, подпишись? —Смерть подумала.– Ну что же, —Подпишись, и на покой.– Нет, уволь. Себе дороже.– Не торгуйся, дорогой.Все равно идешь на убыль. —Смерть подвинулась к плечу. —Все равно стянулись губы,Стынут зубы…– Не хочу.– А смотри-ка, дело к ночи,На мороз горит заря.Я к тому, чтоб мне корочеИ тебе не мерзнуть зря…– Потерплю.– Ну, что ты, глупый!Ведь лежишь, всего свело.Я б тебя тотчас тулупом,Чтоб уже навек тепло.Вижу, веришь. Вот и слезы,Вот уж я тебе милей.– Врешь, я плачу от мороза,Не от жалости твоей.– Что от счастья, что от боли —Все равно. А холод лют.Завилась поземка в поле.Нет, тебя уж не найдут…И зачем тебе, подумай,Если кто и подберет.Пожалеешь, что не умерЗдесь, на месте, без хлопот…– Шутишь, Смерть, плетешь тенета. —Отвернул с трудом плечо. —Мне как раз пожить охота,Я и не жил-то еще…– А и встанешь, толку мало, —Продолжала Смерть, смеясь. —А и встанешь – все сначала:Холод, страх, усталость, грязь…Ну-ка, сладко ли, дружище,Рассуди-ка в простоте.– Что судить! С войны не взыщешьНи в каком уже суде.– А тоска, солдат, в придачу;Как там дома, что с семьей?– Вот уж выполню задачу —Кончу немца – и домой.– Так. Допустим. Но тебе-тоИ домой к чему прийти?Догола земля раздетаИ разграблена, учти.Все в забросе.– Я работник,Я бы дома в дело вник.– Дом разрушен.– Я и плотник…– Печки нету.– И печник…Я от скуки – на все руки,Буду жив – мое со мной.– Дай еще сказать старухе:Вдруг придешь с одной рукой?Иль еще каким калекой, —Сам себе и то постыл…И со Смертью ЧеловекуСпорить стало свыше сил.Истекал уже он кровью,Коченел. Спускалась ночь…– При одном моем условье,Смерть, послушай… я не прочь…И, томим тоской жестокой,Одинок, и слаб, и мал,Он с мольбой, не то с упрекомУговариваться стал:– Я не худший и не лучший,Что погибну на войне.Но в конце ее, послушай,Дашь ты на день отпуск мне?Дашь ты мне в тот день последний,В праздник славы мировой,Услыхать салют победный,Что раздастся над Москвой?Дашь ты мне в тот день немножкоПогулять среди живых?Дашь ты мне в одно окошкоПостучать в краях родных?И как выйдут на крылечко, —Смерть, а Смерть, еще мне тамДашь сказать одно словечко?Полсловечка?– Нет. Не дам…Дрогнул Теркин, замерзаяНа постели снеговой.– Так пошла ты прочь, Косая,Я солдат еще живой.Буду плакать, выть от боли,Гибнуть в поле без следа,Но тебе по доброй волеЯ не сдамся никогда.– Погоди. Резон почищеЯ найду, – подашь мне знак…– Стой! Идут за мною. Ищут.Из санбата.– Где, чудак?– Вон, по стежке занесенной…Смерть хохочет во весь рот:– Из команды похоронной.– Все равно: живой народ.Снег шуршит, подходят двое.Об лопату звякнул лом.– Вот еще остался воин.К ночи всех не уберем.– А и то устали за день,Доставай кисет, земляк.На покойничке присядемДа покурим натощак.– Кабы, знаешь, до затяжки —Щей горячих котелок.– Кабы капельку из фляжки.– Кабы так – один глоток.– Или два…И тут, хоть слабо,Подал Теркин голос свой:– Прогоните эту бабу,Я солдат еще живой.Смотрят люди: вот так штука!Видят: верно, – жив солдат.– Что ты думаешь!– А ну-ка,Понесем его в санбат.– Ну и редкостное дело, —Рассуждают не спеша. —Одно дело – просто тело,А тут – тело и душа.– Еле-еле душа в теле…– Шутки, что ль, зазяб совсем.А уж мы тебя хотели,Понимаешь, в наркомзем…– Не толкуй. Заждался малый.Вырубай шинель во льду.Поднимай.А Смерть сказала:– Я, однако, вслед пойду.Земляки – они к работеПриспособлены к иной.Врете, мыслит, растрясете —И еще он будет мой.Два ремня да две лопаты,Две шинели поперек.– Береги, солдат, солдата.– Понесли. Терпи, дружок.Норовят, чтоб меньше тряски,Чтоб ровнее как-нибудь,Берегут, несут с опаской:Смерть сторонкой держит путь.А дорога – не дорога, —Целина, по пояс снег.– Отдохнули б вы немного,Хлопцы…– Милый человек, —Говорит земляк толково, —Не тревожься, не жалей.Потому несем живого,Мертвый вдвое тяжелей.А другой:– Оно известно.А еще и то учесть,Что живой спешит до места, —Мертвый дома – где ни есть.– Дело, стало быть, в привычке, —Заключают земляки. —Что ж ты, друг, без рукавички?На-ко теплую, с руки…И подумала впервыеСмерть, следя со стороны:«До чего они, живые,Меж собой свои – дружны.Потому и с одиночкойСладить надобно суметь,Нехотя даешь отсрочку».И, вздохнув, отстала Смерть.

Теркин пишет