Противостояние - Юрий Иванович

– Вот потому и надо спрыгнуть с этого места, пока нас не засадили в банку с двойными стенками и не выставили под лучи сразу трех солнышек.

– Кстати, о солнышках: если мы отправимся вниз, то неизвестно вообще, в какие глубокие дебри попадем. Вдруг там ни лягушек, ни улиток, ни относительного тепла, ни, что самое главное для нас, выхода на поверхность. Ведь недаром нас именно сюда загнали. Вполне возможно, что и древнее русло реки просчитано и учтено как одна из версий нашего побега.

Светозаров тяжело вздохнул и озвучил очевидную истину:

– Чем дольше муха находится в паутине, тем меньше шансов у нее вырваться оттуда. Так что надо рвать когти в любом направлении.

Кажется, Гегемон понял иносказательность последнего выражения и вынужденно с ним согласился. Иные варианты пока не просматривались.

Глава девятнадцатая

СЛОН, РАЗЪЯРЕННЫЙ КОМАРАМИ

Истинный и единственной исполинский Хозяин горного массива планеты знал, что он силен. И даже догадывался, что на самом деле он еще сильней. Может, даже многократно, а то и неограниченно. Вот только жил он всегда сам, никто его не учил, родители Ситиньялло не воспитывали и наследственных указаний не оставили, а значит, доводилось ко всему приходить только своим собственным умом и врожденным соображением.

Так, например, было очень обидно осознать после периода бурного взросления, что он бездумно пустил на свой корм целую популяцию местных аборигенов. При теперешнем знании и опыте селекции он бы мог легко утроить количество местных обитателей и больше никогда не знать проблем с выращиванием высокомолекулярного органического вещества.

Но чего уж там вспоминать, коль шанс упущен и утерян.

Не совсем дальновидно он поступил и с «санитарами космоса», которые пытались «зачистить» горы по причине своей излишней агрессивности и фобии к иным, непонятным для их интеллекта созданиям. Это уже совсем недавно Подрикарчер подумал более интенсивно, обсудил проблему со всех сторон и понял, что следовало одного из пленников отпустить с определенными условиями. Дескать, остальных твоих друзей отсюда могут забрать только их самочки. Ну или как они там этих самочек называли? Ладно, пусть будут женщины. Женщины бы прилетели, ловушки бы сработали, и новая популяция аборигенов начала бы свой выпас на тучных лугах и плантациях.

Конечно, технически вооруженные пришельцы – это не аборигены с кремниевыми топорами, но что бессмертному существу даже такой взрыв, который бы сровнял гигантские горы с уровнем пустыни? Пустяк. Мало того, у Хозяина была уверенность: расколись планета на куски и мелкие астероиды – он все равно выживет. Упади эти все астероиды и обломки на одну или на все ярко светящие звезды – тоже не пропадет. Так, по крайней мере, казалось.

Да и вообще порой в сознании Ситиньялло просыпалась уверенность, что родители подарили ему этот мир в личное пользование не просто так, а чтобы никто на него не позарился, кроме него. И скорее всего, аборигенов заранее принесли в жертву на период взросления. Может быть, гигантское существо, не знающее ни своего рода-племени, ни своего предназначения, так бы и существовало бездумно, поглощая все и вся живое, до чего могло дотянуться. Но после уничтожения аборигенов и при использовании последних запасов высокомолекулярных органических веществ оно сделало важное открытие: желанные белки, оставшиеся после человека разумного, помогают ему умнеть, растить свой мозг и устранять из него какие-то мешающие мышлению наросты.

Увы, нужные белки при выращивании лягушек и прочей живности не получались.

Вот потому и появилась у него идея фикс о выращивании поголовья людей в глубоких недрах. И готовилось существо к этому событию долго. Тысячелетиями. Очень уж хотелось поумнеть и полностью прояснить свое сознание.

Но вот время прошло, и оказалось, что не все готово в царстве недр для приема и ублажения дорогих объектов массового развода. И ладно бы еще, что самочек пока не хватало, вернее, совсем отсутствовали, так еще и пойманные самцы вели себя совершенно непредсказуемо и странно. То вначале они мечтали убить друг друга и стремились к этому со всей своей не только физической силой. Но когда вдруг поняли, что лишены при атаках друг на друга своих невидимых простым взглядом структур, сразу забросили довольно интересное для Хозяина сражение. Вместо этого принялись спорить о будущих угодьях, плантациях и выпасах словесно (а о чем они еще могут спорить, мысленно спрашивал сам себя Хозяин гор, как не о корме, воде и самочках?). Причем перешли при этом на совершенно непонятный для Подрикарчера язык.

Язык был очень сложен и интересен для совершенствования в разгадывании. Но ведь для этого нужно было время! Тогда как Хозяин желал знать немедленно, о чем таком переговариваются его пленники. Но ведь, с другой стороны, подобные существа не вечны, нуждаются в частом сне, корме и отдыхе, уж это Ситиньялло усвоил давно. Так что никаких мер к инициации новой драки предпринимать не стал. Просто наблюдал и пытался расшифровать новый язык.

А два самца и дальше вели себя очень странно: после приема пищи они принялись резвиться в озере, словно лягушки во время брачного периода.

«Неужели они сумели договориться между собой и готовы разделить территории полюбовно? – дивилось бессмертное существо. – Или это у них такие ритуальные танцы перед решающим сражением? У аборигенов, как мне помнится, было нечто подобное. Жаль, тогда я не обладал такой совершенной памятью. Кстати, их прежние разговоры и обращения ко мне я понимал прекрасно, можно было попробовать и откликнуться. Особенно этому Умнику ответить стоило, он с таким азартом и готовностью предлагал любые подарки».

Подобные обещания Подрикарчера и в самом деле сильно заинтересовали. Если Птица больше ругался за отобранные его вещи и злобно употреблял для этого слишком уж сложные обороты, то Умник только посмеивался и говорил, что представит Врубу все, что угодно, пусть только попросит. Хозяин помнил, что так его называли съеденные им в юности аборигены, но, с другой стороны, как об этом мог узнать ныне появившийся здесь пришелец? Об этом даже «санитары космоса» не ведали.

И простая логика подсказывала: если этот человек так много знает и так легко, с очевидной радостью и благодушием обещает все, что угодно, то он может оказать некую помощь и добровольно. Хотя бы в том же вопросе по привлечению в недра необходимого для расплода контингента самочек. Дальше этого подарка мысли Подрикарчера не двигались. Для него это считалось в данный момент пределом мечтаний.

Но с другой стороны, времени много, спешить некуда. Первый и Второй накормлены, напоены и спят, значит, можно будет уже в следующем цикле досмотреть их поединок, развести по выделенным пастбищам, а потом… Потом можно будет и сделать попытку разговора с Умником.

«Смешно, конечно, будет выглядеть, – сам себе удивлялся Хозяин. – Я! И буду общаться со сгустком разумного белка, который я собираюсь употребить для своего усовершенствования. Это все равно как если бы эти пленники стали общаться с лягушками, перед тем как их съесть. Нет, еще мельче: с улитками, которыми питаются лягушки!..»

Неизвестно почему, но после таких мыслей сознание Подрикарчера неожиданно прояснилось, появилась бодрость и желание перевернуть горы. Сам-то он не понял, но его аморфное, многотонное тело испытало нечто сродни смеху, и эта встряска сказалась положительно на всех биорецепторах организма.

Только вот горы сворачивать было нельзя: могли пострадать пастбища с лягушками, да и сами уснувшие пленники. А вот заняться вредными, никак не поддающимися поимке летательными устройствами как раз стоило. Под хорошее настроение и охотиться в радость. С этими намерениями массивные телеса Подрикарчера стали просачиваться на более высокие уровни лабиринтов и каскадов пещер. Потому что именно там как раз и началась крупномасштабная война с жидкими заслонами из сетей, завалов и осыпей.

Вообще-то Хозяин мог единовременно заниматься сразу несколькими делами и следить, а то и воевать с десятком объектов одновременно. Хотя и в этой его многогранной раздвоенности интеллекта существовал предел. В данный момент он несколько отвлекся на сражение самцов, а впоследствии на детальную синхронизацию обоих новых языков общения, поэтому не слишком присматривал за обороной на верхних уровнях. Вот потому и весьма удивился, когда осознал, что рубежа обороны как такового уже не существует. Все обвалы спровоцированы, осыпи – тоже, а сети, настроенные хватать и уничтожать все, что движется, уничтожены сами. И самое поразительное: механических устройств в недрах оказалось десятикратно большее количество, чем прежде!

К летающим агрегатам добавились ползающие, вгрызающиеся в твердь пород, плюющиеся кислотами, огнем, едким газом и все разрывающимся железом. И все они действовали удивительно синхронно, в едином командовании, подчиняясь единым направлениям и весьма удачно, не просто подстраховывая друг друга, но и быстро откапывая своих металлических сверхпрочных собратьев из-под любых обвалов или оползней. Ну а само направление просматривалось более чем четко: вниз! К тем самым дремлющим после сытного ужина и водных процедур самцам.