Дурочка (Ожидание гусеницы) - Нина Васина

— Это вы тоже только сейчас вспомнили, да? — раздраженно спросил участковый.

— Да. Когда увидела, как во-о-он тот сержант мочится у крыльца.

Под крыльцо полез сержант, на которого указала Смирновская. Потом он вылез и бросился в дом. После чего под крыльцо залезло еще два милиционера, потом вдруг все девять человек бросились от дома к забору, где она стояла. Двое молодых людей подхватили обалдевшую Смирновскую под мышки, проволокли по ее участку к террасе и посадили на ступеньку.

— Неужели бомба?.. — оживилась Лукреция.

Один из притащивших посмотрел внимательно в ее лицо. Дочка генерала вела себя спокойно, в обморок падать не собиралась. Казалось даже, что она получает от всего этого удовольствие. Милиционер снял фуражку, вытер ее изнутри носовым платком и решился:

— Пластид. Грамм двести.

— Значит, теперь ждем людей из Конторы, — кивнула Лукреция, — Я знала, что этим все кончится.

— Из Службы безопасности, — поправил ее милиционер.

Серый фургон без надписи с четырьмя мужчинами в штатском приехал вместе с фургоном «скорой помощи». Одного из мужчин общими усилиями экипировали, после чего он стал похож на космонавта и ползком полез в тяжеленном комбинезоне и защитном шлеме под крыльцо отсоединять пластид от детонатора. Потом все вернулись на участок Ционовского. Милиционеры — закончить с телом, а федералы — обыскивать дом.

Лукреция и Туся напряженно отслеживали происходящее из окна второго этажа. Укрытое с головой тело занесли в фургон, вместе с ним туда же положили пакет с кусками капусты. Один человек в штатском достал из легковушки металлоискатель и пошел с ним по участку. Лукреция посмотрела на Тусю с озарением.

— Интересная мысль, — прошептала она.

— Нет, — покачала Туся головой. — Никто не стал бы зарывать что-то важное на чужом участке. Хотя…

— Согласись, будет очень смешно, если кто-то из нашей компании перепрятал Наташкину коробку на том участке, а не на моем, и федералы сейчас ее найдут.

Совместная жизнь сблизила этих женщин до понимания на уровне мыслей.

— Да, — уныло кивнула Туся. — Будет смешно.

Осмотр дома Ционовского и всех помещений длился еще часа три. Раков сидел у окна в комнате Аглаи в полнейшей отстраненности от происходящего, покачивая задремавшую у него на коленях жену. Он сам не знал — хочет или нет, чтобы «вальтер» нашли сейчас. В какой-то момент ему стало жалко молоденького милиционера, который в поисках оружия проверял выгребную яму за уличным туалетом. Милиционера вырвало и он потом засунул голову в бочку, как это сделал сам Раков в ночь убийства. Совсем стемнело. Милиционеры начали понемногу разъезжаться. Когда на участке Ционовского остался только серый фургон, в дом Смирновской пришел человек в штатском взять у нее и Туси показания.

Снизу доносился вкрадчивый мужской голос, располагающий к доверию. Голос уверял, что ситуация под контролем, дело об убийстве и покушении на убийство одного или нескольких лиц расследовать будет ФСБ. Раков услышал, как Смирновская твердым голосом задавала вполне профессиональные вопросы и получила на них исчерпывающие ответы.

Целью намеченного взрыва скорей всего являлась она или члены ее семьи. Пульт, который приводил самодельную бомбу в действие, был найден в саквояже, саквояж принадлежал члену бандитской группировки по кличке Бек. Участковый, проявивший халатность в ходе осмотра помещений и самого саквояжа, из которого он достал поддельный паспорт Бека, будет привлечен к административному расследованию. Точное время смерти Бека определить затруднительно из-за быстрого разложения тела. Оружие, которым убили Бека, не найдено. Оцепление оставят еще на пару дней и…

— Вот, распишитесь, пожалуйста.

— Что это? — спросила Лукреция.

— Расписка об изъятии принадлежащего вам пистолета, здесь указан номер регистрационного свидетельства… для проведения экспертизы на предмет исключения данного пистолет из следствия.

— Я что, останусь тут без оружия? — возмутилась Смирновская.

Тот же вкрадчивый голос предложил приставить к ее дому двух охранников. Лукреция отказалась:

— До утра понедельника здесь зять побудет. А там посмотрим.

— У зятя есть оружие? — заинтересовался голос.

Раков вздохнул и осторожно положил Аглаю на кровать. Он спускался, когда голос уверял Лукрецию, что «небольшой» досмотр ее дома и гаража не стоит считать обыском, а вот ее враждебность по этому поводу и нежелание помогать следствию…»

— Раков Антон Макарович, отдел по борьбе с бандитизмом ФСБ. — Сказал лейтенант, заходя в гостиную. — У меня нет оружия.

— Раков… Раков, — пожилой мужчина с серым лицом кабинетного человека, редко бывающего не свежем воздухе, начал листать свои бумажки. — Нашел. Вы в данный момент работаете в информационном секторе.

— Так точно.

— Тело… видели? — вкрадчиво поинтересовался мужчина.

— Видел. Женщины позвали меня, когда его обнаружили.

— А вы случайно не изучали материалы по делу некоего… Исламбекова? Боевик со стажем в группировке Слона.

— Так точно, изучал, — Раков вопросительно посмотрел на мужчину, потом, нахмурив брови — в пол. Потом — в озарении — на серое лицо. — Это… он?.. Извините, но тело некоторым образом…

— Да, конечно, сейчас его опознать затруднительно, — мужчина встал и чуть поклонился Смирновской. — Если возникнут вопросы или передумаете с охраной, звоните лично мне. Имя и должность — на расписке. Следственный отдел ФСБ.

И ушел, цапнув напоследок Ракова холодным взглядом. 

Бывший любовник

В воскресенье в восемь утра приехал Крылов. Он посигналил, обнаружив на воротах замок. Потом долго звонил. Таисия, набросив халат, поспешила к лестнице, пошатываясь спросонья.

— Нет! — крикнула Лукреция, заметив ее у открытой двери своей комнаты. — Я сама! — она встала от стола с компьютером, потянулась и посмотрела в окно с отчаянной решительностью.

— Неужели прогонишь? — не поверила Туся.

— На месте решу, — Лукреция отстранила ее и пошла к лестнице.

— В пижаме?..

— Плевать!

Полковник Крылов смотрел, как Лукреция идет к воротам. Босиком — по траве, в серой шелковой пижаме, с распущенными волосами шла женщина, из-за которой он когда-то бросил семью. И вот ему — пятьдесят четыре, а сердце опять дрогнуло, а сердцу… вредно уже так реагировать…

— Чего надо? — спросила Лукреция, не собираясь отпирать ворота.

— Поговорить.

— Говори.

— Я привез кое-какие записи Санитара… — Крылов показал тонкую бумажную папку с тряпичными завязками. — В общем, его жена отдала мне бумаги и фотографии, где вы — с ним, то есть, где мы все вместе… Через неделю после похорон отдала. Сказала, что умрет, а не продаст бумаги тебе даже за бешеные деньги. Ты что, ей деньги предлагала? — Крылов не выдержал холодного взгляда Лукреции и закричал, дергая калитку: — Открой, наконец!

— Будешь орать на радость соседям? — спокойно отреагировала Лукреция.

— Что ты хочешь доказать? У тебя на участке убит бандит, а ты звонила Наташке с выговором, что это она своего человека прислала. Сходи, наконец, к психиатру!

— Ладно, — кивнула серьезно Лукреция. — Схожу.

Повернулась и пошла к дому.

— Да подожди ты, черт тебя дери!

— В каком смысле «дери»? — повернулась Смирновская.

— Санитар выяснил по номерам машин, кто следил за твоей квартирой. У него есть запись, что это люди Слона. Вскрытый сейф и пропажа пистолета твоего отца тоже, вероятно, их дело. Во что ты вляпалась?

— Я?.. — Лукреция возмущенно ткнула себя в грудь пальцем.

— Короче, — устало отмахнулся Крылов. — Вся эта паранойя по поводу слежки… Можешь нас вычеркнуть. Ищи концы в другом месте.

Лукруция вернулась к воротам.

— Это же была твоя версия. Что обиженный Санитар мог проболтаться друзьям по отсидке о перепрятанных счетах.

— Не сходится, — помотал головой Крылов. — Если он привлек к поиску блатных, зачем заводить такую папку и потом следить за ними?

— Санитар взял с собой в колонию мою фотографию! Ключи от квартиры могли попасть к бандитам в девяностом, когда Санитар притащил туда раненого. Все сходится.

— Да ничего не сходится! Я знаю о взрывчатке под крыльцом профессорского дома. Зачем кому-то тебя убивать, если счета не найдены? Пусти меня, давай поговорим спокойно. Я твой друг, пойми!

— Нет, — помотала головой Лукреция.

— Ну почему?! — взвыл Крылов, подняв руки к небу.

— Ты не друг. Ты бывший любовник. Заразивший меня в пятьдесят лет гонореей!.. Знаешь, кто ты после этого?.. — прошипела рассерженная Лукреция, тяжело дыша. Осмотрелась, выдохнула злость и устало потребовала: — Давай сюда папку и убирайся. 

Новый поворот следствия