«Порог толерантности». Идеология и практика нового расизма - Виктор Шнирельман

Это отношение к чужакам независимо от их происхождения и физического облика дожило в Европе до 1970-х гг., и лишь с конца 1980-х гг. в мигрантах, прибывших из других стран Европы, стали видеть «своих», в отличие от мигрантов из стран третьего мира, так и оставшихся «чужаками». В последнюю категорию включаются, в частности, мусульмане, даже если они являются жителями Европы и говорят на индоевропейских языках, как, например, албанцы или боснийцы[681]. Наконец, Новые правые загоняют сами себя в тупик, с одной стороны отстаивая сохранение культурной мозаики, а с другой – апеллируя к якобы единой монокультурной индоевропейской Европе. И что означает их призыв к возрождению единой индоевропейской цивилизации, как не стремление к созданию новой элитарной культуры, соответствующей любезному им принципу иерархии? Иными словами, фактически не считаясь с современными реалиями, Новые правые хотят видеть Европу изолированным от мира материком, неприступной крепостью, ворота которой надежно закрыты от «зловредных иммигрантов»[682]. При этом Европа отождествляется с «западной цивилизацией», которая противопоставляется «восточному деспотизму» и «африканскому варварству». Западные антропологи прозорливо усматривают в этом скрытый расизм[683]. И действительно, биолого-генетические факторы неизменно привлекают внимание Новых правых, и среди их излюбленных авторов фигурируют А. Дженсен, Г. Айзенк, Р. Гернштейн и даже Ваше де Ляпуж и Л. Вольтман[684], хорошо известные специалистам как сторонники расовых концепций.

Мало того, зовя людей назад к патриархальному быту, Новые правые поступают наперекор бурно развивающейся в мире тенденции к урбанизации и не хотят мириться с ее размахом. А ведь, по данным ООН, к началу XXI в. около половины населения мира уже жили в городах. В высокоразвитых странах городское население достигало 80 %, в странах Латинской Америки и Карибского бассейна оно составляло 75 %, в арабском мире – 56 %, в Азии и Океании – 35 %, в Субсахарской Африке – 34 %. И, по оценкам экспертов, эта тенденция будет нарастать[685]. Другое дело, что современная городская жизнь порождает новые сложные проблемы: социальное расслоение, бедность, нехватка благоустроенного жилья, деградация окружающей природной среды и т. д. Однако в наше время многие люди стремятся в города, и остановить этот поток, похоже, никому не удастся. Города же становятся новыми очагами культурной мозаики. Между тем Новые правые хотели бы законсервировать традиционные этнические культуры и пожертвовать социальным и экономическим прогрессом во имя «культурной самобытности»[686].

Не менее очевидно, что многие лозунги традиционализма заимствованы Новыми правыми у Старых правых[687]. Известно, что ностальгические чувства как европейских, так и русских консервативных направлений (например, евразийства) довоенного времени, как правило, были обращены к местному средневековому прошлому[688]. Это была тоска по средневековой Европе с ее феодальной иерархией, в обоснование правомочности которой немалый вклад внесло христианство. В этом смысле чувства ортодоксальных правых гораздо больше соответствовали реальности, чем мифы о дохристианском прошлом, культивируемые Новыми правыми. Действительно, прославляя местные дохристианские культуры и бездумно обличая христианство, Новые правые, похоже, готовы отказаться от всего культурного багажа, накопленного Европой за последние 1500 лет. Ведь можно ли представить себе Баха, Рембрандта, блестящие достижения средневековой архитектуры и даже основы современной науки без христианства? А если отбросить все эти достижения как производные от христианства, то о какой культуре вообще рассуждают Новые правые? О первобытной культуре, вовсе не знавшей тех этнических образований, которые они стремятся защищать и сохранять? Да и расцвет социальной иерархии, которую так превозносят Новые правые, приходился именно на эпоху Средневековья. А трехчастное деление первобытного индоевропейского общества, во-первых, являлось не более чем зачатками иерархии, а во-вторых, было связано прежде всего с идеологическими представлениями, суть которых еще нуждается в дополнительном анализе. Ведь эта структура, реконструированная по лингвистическим и фольклорным данным, могла выражать главным образом некую идеологическую схему[689], связь которой с реальностью, судя по исследованиям того же Леви-Стросса, могла быть далеко не такой однозначной[690].

Конец ознакомительного фрагмента.

Сноски

1

О том, как инсценируются такие сцены, см.: Liberation: Кремль вскармливает неонацистов для борьбы с «оранжевыми» и «голубыми» // Новости России 2006. 7 июня. (http://newsru.com/russia/07jun2006/neoss.html). О работе журналистов на заказ см.: Петровская И. Партия сказала «Надо», журналист ответил «Есть» // Известия. 2006. 24 марта. С. 9; Фаляхов Р. Денег не надо // Газета. 2006. 17–19 февраля. С. 2.

2

Baker L. D. From savage to Negro. Anthropology and the construction of race, 1896–1954. Berkeley: University of California Press, 1998. P. 132–133.

3

В антииммигрантском дискурсе иммигрантов нередко сравнивают с «грязью», «нечистотами». Именно это и имеют в виду радикалы, говоря о «загрязнении» городов. Об этом на примере Германии см.: Christenfeld T. Wretched Refuse Is Just the Start // New York Times. 1996. 10 March Sect. 4. Р. 4. В свою очередь, последователи американской расистской Церкви Творца используют для небелого населения термин «грязные расы». См.: Gardell M. Gods of the blood. The pagan revival and white separatism. Durham: Duke Univ. Press, 2003. P. 130–131.

4

Братерский А., Дичев М. Антифашистский тест для партий // Известия. 2006. 30 января. С. 1–2.

5

Представляется неслучайным, что подписание пакта не привело в дальнейшем к каким-либо массовым общественным выступлениям против нарастающего расизма. По сути, на этом поприще подписавшие его партии никак себя не проявили. Не лучше обстояло дело и с общественными движениями, созданными 22 июня 2006 г. для противостояния экстремизму (см.: Михайлова Т., Дульман П. Элита сплачивается против ксенофобии // Российская газета. 2006. 23 июня. С. 3).

6

Szwed J. F. An American anthropological dilemma: the politics of Afro-American culture // Hymes D. (ed.). Reinventing anthropology. New York: Pantheon, 1972. P. 153–154; Stocking G. W. Race, culture, and evolution. Essays in the history of anthropology. Chicago: Univ. of Chicago Press, 1982. P. XII–XIII; Dominguez V. R. A taste for «the Other» // Current Anthropology. 1994. Vol. 35. № 4. P. 333–338; Lewis H. S. The misrepresentation of anthropology and its consequences // American Anthropologist. 1998. Vol. 100. № 3. P. 716–731; Michaelsen S. The limits of multiculturalism. Minneapolis: Univ. of Minnesota Press, 1999. P. 1–32.

7

Rapport N., Dawson A. Home and movement: a polemic // Rapport N., Dawson A. (eds.). Migrants of identity. Perceptions of home in a world of movement. Oxford: Berg, 1998. P. 23. Также см.: Clifford J. The predicament of culture. Cambridge, MA: Harvard University Press, 1988.

8

Roseberry W. Multiculturalism and the challenge of anthropology // Social research. 1992. Vol. 59. № 4. P. 850–857.

9

Shaeffer R. K. Understanding globalization. The social consequences of political, economic, and environmental change. Lanham: Rowman & Littlefield Publishers, 1997; Rapport N., Dawson A. (eds.). Migrants of identity. Perceptions of home in a world of movement. Oxford: Berg, 1998.

10

Marcus G. E., Fisher M. M. J. Anthropology as cultural critique. Chicago: The Univ. of Chicago Press, 1999.

11

Hall S. The question of cultural identity // S. Hall, D. Held and T. McGrew (eds.). Modernity and its futures. Cambridge: Polity Press in association with the Open University, 1992. P. 274–316; Roseberry W. Multiculturalism and the challenge of anthropology. P. 841–858; Friedman J. Cultural identity and global process. London: Sage, 1994; Featherstone M. Undoing culture. Globalization, postmodernism and identity. London: Sage, 1995; Appadurai A. Modernity at large. Cultural dimensions of globalization. Minneapolis: University of Minnesota Press, 1996; Solomos J., Back L. Racism and society. London: MacMillan, 1996. P. 121–155; Werbner P., Modood T. (eds.). Debating cultural hybridity. Multi-cultural identities and the politics of anti-racism. London: Zed Books, 1997; Cornell S., Hartmann D. Ethnicity and race. Making identities in a changing world. Thousand Oaks, London: Pine Forge Press, 1998; Meyer B., Geschiere P. Globalization and identity: dialectics of flow and closure. Oxford: Blackwell, 1999; Baker L. D. (ed.). Life in America. Identity and everyday experience. Malden, MA: Blackwell, 2004.

12

Solomos J., Back L. Racism and society. London: MacMillan, 1996. P. 122–123.

13

Shanklin E. Anthropology and race. Belmont, CA: Wadsworth Publishing Company, 1994; Idem. The profession of the color blind: sociocultural anthropology and racism in the 21st century // American Anthropologist. 1998. Vol. 100. № 3. P. 669–679; Mukhopadhyay C. C., Moses Y. T. Reestablishing ‘race’ in anthropological discourse // American Anthropologist. 1997. Vol. 99. № 3. P. 517–533.