Огненное сердце (СИ) - Светлана Катеринкина

Они появились из-за ближайшего холма. Широкоплечие, сгорбленные фигуры с свисающими ниже колен руками, в которых были каменные топоры — излюбленное оружие транкулов. Девушка пока ещё не заметила их и неслась прямо к своей гибели. Она и не слышала их голосов, ведь сама продолжала орать и обвинять меня во всех бедах нашего народа. Транкулы, заприметив человека, подняли такой гомон, перемешанный с рычанием, что безумная, наконец, обнаружила их. Девушка резко остановилась, потрясённая жутким зрелищем: на неё уже неслись три здоровенные фигуры, вырвавшиеся вперёд из основной массы подземных людей. Где-то сбоку послышался боевой клич, означающий, что часть транкулов ринулась к лагерю. Нет, они не могли знать, что там расположились на ночлег люди. Средство, изготовленное из экскрементов плотоядных червей, надёжно скрывало человеческий запах. Но у транкулов есть одна особенность: когда они обнаруживают в Степи человека, то некоторые из них кидаются на добычу, а остальные разбегаются в разные стороны и прочёсывают местность, надеясь, что человек путешествовал по Степи не один. Я понял, что транкулы неизбежно обнаружат лагерь. Да, у нас много воинов, но так же много женщин и детей, которые могут пострадать во время схватки.

— Проклятье! — вырвалось у догнавшего меня Одноглазого.

— Они сожрут её! — выпалил подоспевший Гурик. Он хотел кинуться вперёд, чтобы защитить девушку, но я остановил его.

— Назад! — потребовал я. — Её не спасти да и тебе не справится в одиночку с таким количеством врагов. Бежим в лагерь! Наши люди нуждаются в защите!

Соратники без пререканий подчинились мне, и мы со всех ног помчались обратно. Я знал, что подбежавшие к девушке транкулы первым делом размозжат её череп каменными топорами. Они всегда так делают. Сразу после расправы, подземные дикари примутся поедать мозг жертвы. Это у них что-то вроде ритуала: мозг первого убитого в схватке человека, по их поверьям, необходимо сожрать, чтобы племя одержало победу.

К счастью, мы подоспели к лагерю минутой раньше, чем наши противники, и я успел поднять тревогу. Что тут началось! Крики, вопли, плач и стон. Чуть позже ко всем этим звукам присоединилось рычание транкулов и хруст раздробленных костей. Наши воины мужественно держали оборону. Я остановился и сосредоточился. Усилием воли вытаскивал я из глубин души ярость, облачённую в огонь. Кожа моя треснула, и лицо объяло пламя. Первая струя огня, исходившего из моей ладони, опалила здоровенного транкула. Я видел, как его глаза, расположенные на коротких хоботках, бешено вращаются, а с кривыми зубами рот исказился от боли. Враг заметался по земле, сжигаемый заживо огнём. Его сородич, оказавшийся неподалёку, направил оба хоботка, увенчнные глазами, на меня. Определив источник опасности, транкул швырнул в меня свой каменный топор с такой силой, что я еле успел увернуться от стремительно летящего в мою голову орудия. Но на этом транкул не остановился. Он издал клич, в результате чего ему на подмогу тут же явились ещё пять подземных людей. Их сгорбленные фигуры начали окружать меня. Я направил огненную струю в метателя топора, однако он был уже готов к такому манёвру и отскочил. Тут же я почувствовал удар в плечо: кто-то отпихнул меня. Я обернулся. Это был Санбек. Парень уже сражался с транкулом, который, видимо, подкрался ко мне сзади и хотел пробить череп, но вовремя подоспевший Санбек отпихнул меня, чем спас от тяжёлой травмы. Я, упав, смог с неожиданной точки метнуть струю пламени в свирепого транкула, который намеревался вернуть свой топор. В тот момент, когда он нагнулся к земле, чтобы поднять оружие, то на мгновение потерял меня из поля зрения. Я не мешкал ни секунды, и вскоре здоровяк с леденящими сердце криками запылал подобно огромному факелу. Его серая кожа лопалась, в результате чего вытекавшая бурая кровь начинала пениться и шипеть.

Между тем схватка продолжалась. Женщины, дети и старики сбились в большую кучу, которую плотным кольцом окружили сражающиеся. Я обвёл взглядом поле битвы и ринулся туда, где в ряду обороняющихся уже начала образовываться брешь. Я не мог без разбора метать огненные струи, боясь испепелить не только врагов, но и соплеменников. Пришлось на время забыть про огонь и обнажить меч. Лезвие легко пронзало грубую серую кожу и отсекало противные хоботки, на которых располагались глаза. Благодаря этим хоботкам, подземные люди могут отлично обозревать окрестность. Хоботки крепились к макушке и имели возможность вращаться независимо друг от друга. Поэтому транкул может одновременно видеть и перед собой, и то, что происходит у него за спиной. Я ослеплял врагов, разрубая мечом эти мерзкие глазастые отростки. Как только транкул лишался зрения, он был обречён.

В пылу битвы я не прекращал думать об Илоне. Моя душа рвалась к ней, но я не имел права поддаваться эмоциям. Мне надо было командовать воинами и поспевать туда, где дела были совсем плохи. Вот я увидел Одноглазого, которого швырнул на землю транкул. Хорошо, что они не сцепились в схватке. Транкул не бросился на старика, а решил прикончить его ударом топором. Когда длиннющая рука замахнулась, я, воспользовавшись моментом, направил огонь на нападавшего. Ладони мои гудели, потрясаемые мощным потоком, вырывавшимся из моей плоти. Транкул моментально вспыхнул, выронив топор. Убедившись, что с Одноглазым всё в порядке, я поспешил к Марику, который почему-то сражался левой рукой, видно, правая конечность была повреждена. Толстый транкул махал каменным топором, тесня Марика. Тот в свою очередь предпринимал попытки с помощью кистеня лишить противника оружия. Соратник мой замахнулся, и верёвка, крепившая каменное било к рукояти, несколько раз обмоталась вокруг рукоятки топора противника. Мирак резко дёрнул рукой, вырвав оружие из ладони транкула. Если бы правая рука воина была цела, то он, несомненно, нанёс бы последующий решающий удар. Но Мирак не смог это сделать из-за ранения. Я кинулся прямо на врага и обхватил его руками. Мы упали на землю. Транкул яростно рычал, пытаясь вырваться из моих объятий. Я зажимал руки всё тесней, пока не раздался хруст ломающихся рёбер. Вскоре враг был обезврежен. Он тяжело дышал, видно, сломанные кости пронзили его лёгкие в нескольких местах сразу. Марик удивлённо посмотрел на меня. Ещё бы! Кости подземных людей обычному ахару сломать не под силу. Но многое во мне изменилось после той памятной ночи, когда я, прикованный цепями к столбам, ожидал смерти.

Битва продолжалась ещё долго, но в конце концов враг отступил. В предрассветных сумерках мы, обессиленные, повалились на землю. Надо было прейти в себя после жестокой схватки. Даже я нуждался в отдыхе. Ко мне, ковыляя, подошёл Джек и