Партизанское движение в Приморьи. 1918—1922 гг. - Николай Ильюхов

«Революционный партизан» быстро привился среди читателей. Здесь каждый находил свое родное, понятное и близкое. Идейно-политическое направление газеты было насыщено лозунгами, призывающими к борьбе за власть советов, за власть рабочих и крестьян. Эти лозунги красовались в заголовке каждого номера газеты. Боевизм и порыв к решительной борьбе были заложены в газете. В сохранившемся у нас третьем номере «Революционного партизана» в виде эпиграфа помещено следующее призывное четверостишье:

Мы не уступим, мы не устанем,Мы дружно станем, как грозный вал,И на призывы мятежных братьевМы всех поднимем, кто духом пал.

Круг корреспондентов-сотрудников газеты был сначала очень незначителен, но постепенно он нарастал. Партизаны начали присылать свои корявые статейки; появились робкие, неуклюжие стихи, сочиненные ими же и отражавшие дух времени. Деревня вообще горазда до поэзии, и во все времена она умела отразить в своих частушках особенности каждого момента своей жизни. Партизан стал теперь весьма популярной фигурой деревни, и о нем шла речь, что называется, в песнях и сказках. Вот начало одной из многочисленных частушек:

На Сучане есть дорога —Маленьки вагончики[8].Партизаны — парни славны,Прямо симпомпончики.

Весь присылаемый партизанами материал пересматривался, подправлялся и, если можно было, шел в печать. Заголовок первых номеров писался от руки, но потом наш резчик Ганя Лисовой, пролив семь потов, преподнес редакции подарок — деревянное клише с названием газеты.

Организация Ревштаба и дальнейшие успехи партизан были сигналом для рабочих города. Если до этого приток городских сил в партотряды был крайне скромен в силу того, что города довольно скептически смотрели на крестьянские восстания и плохо верили в успех дела, то теперь Ревштаб стал показателем широкого движения, глубоко охватившего крестьянство. С другой стороны, усиливающиеся репрессии в городах, облавы на молодежь с целью поставить ее под ружье, аресты, расправы, вообще весь удушливый смрад колчаковской реакции заставляли рабочих искать выход из несносных условий жизни. В марте-апреле к нам рекой потянулись матросы и рабочие не только из Владивостока, но и из других рабочих центров, каменноугольных копей и железной дороги. Партизанство стало единственной возможностью для открытой вооруженной борьбы с противником. Актуальное значение этому вопросу придавала и передовая учащаяся молодежь города, так или иначе связавшая себя с революцией. С рабочими и матросами из Владивостока к нам пришли через сопки, по малодоступным тропам, новые молодые силы. Здесь были: Игорь Сибирцев, Андрей Попов, Саша Булыга (Фадеев), Нерезов, Седойкин, Зюк-Дольников, Шафир, Проноза-Судаков и ряд других товарищей. До этого вместе с Иваном Харитоновым прибыла Тамара Головнина, причем они приехали из города под видом кооперативных инструкторов. Теперь уже музыка пошла не та. Эти молодые силы с кипучей энергией и энтузиазмом накинулись на агитационно-пропагандистскую работу. Газета расширилась в размере (ее теперь назвали «Вестник партизана»), стала живей, содержательней. Появился даже особый литературно-художественный отдел, где печатались стихи и рассказы, преимущественно произведения этой молодежи, причем выделялись своей красочностью и художественностью стихи поэта-самородка долины Сучана — Кости Рослого. Кстати, его фамилия совершенно не гармонировала с его внешностью. Этот лядащий, сутулый, скобкообразный, белобрысый Костя с ранних лет писал стихи; у него есть масса народных сказок, легенд и былин, написанных в легкой и изящной форме. Не преувеличивая, можно сказать, что его дарованию могли бы позавидовать многие и многие из современных столичных писателей. Написанная им «ода» о партизанстве нами не раз с затаенным дыханием была прослушана в его же неподражаемой декламации. Этот любимец бойцов, этот весельчак и теперь крестьянствует на полях родного Сучана[9]. Писал в нашей газете и Николай Хренов, молодой учитель, направлявший тогда стези свои по футуристической дорожке. Партизанам нравились его «заковырки и вычуры», как они говорили.

На еще более широкую ногу удалось поставить печатное дело после удачно сделанного налета на завод Пьянкова, в результате чего Ревштаб обогатился восемью хорошими пишущими машинами, лентами к ним, копировальной и писчей бумагой. Дело информации и пропаганды значительно шагнуло вперед. При всех недочетах вольных и невольных, какими страдал «Вестник партизана», он все же оказал нам огромнейшую услугу в деле разъяснения и закрепления лозунгов, под которыми шла борьба, помог очистить от излишней обывательской плесени сознание широких крестьянских масс, создавал нужное настроение; через него организовывались бойцы и все население, укреплялась революционная дисциплина; он освещал также, хотя и в небольшой степени, положение дел в РСФСР и пробуждение рабочих в других странах. Это был маленький светильник, проливающий свет в глухую пору нависших темных туч реакции, и без такого освещения борьба была бы обречена на большие неудачи.

Если раньше для развития движения нехватало, помимо прочего, живых пропагандистских сил, то с приходом владивостокской молодежи этот пробел был значительно заполнен. Ревштаб немедля разослал прибывших товарищей по всем весям Приморья, в такие отдаленные и глухие уголки, где революцией и не пахло, где жизнь не была еще затронута происходившими событиями и где крестьяне о них слыхали лишь краем уха. Перевалили агитаторы и в соседние уезды, с которыми у нас были чрезвычайно слабые связи и мы имели мало данных о положении дел у них. Движение крестьянства в Никольско-уссурийском и Иманском уездах в своем развитии значительно отстало от Ольгинского уезда: в этих районах оно стало заметным лишь весной. Вообще, чем дальше лежал район от железной дороги, каменноугольных копей и других экономических факторов, т. е. чем больше он был удален от пунктов, где концентрировались рабочие — носители революционных настроений, тем больше сказывались деревенский консерватизм и инертность крестьянства; кроме того, здесь контингент «стодесятинников» был больше, — вот причины более медленного нарастания движения и более позднего приобщения к вооруженному восстанию населения этих уездов Приморья. Не меньшую роль в этом торможении революционного движения играло, очевидно, и то обстоятельство, что там, где не было рабочих центров и было менее революционно настроенное крестьянство, там мало осело и революционных работников, укрывавшихся от всевидящего ока колчаковских контр-разведчиков после падения советов на Дальнем Востоке. В Иманском уезде организатором движения были учитель Думкин-Морозов (в партизанстве Морозов) и бывший эмигрант Гурко, а в Никольско-уссурийском районе мы знали только тт. Степаненко и Туманова; партизанскими гнездами последних были селения Ивановка и главным образом Анучино. В названные два района и были преимущественно направлены наши пропагандисты и работники вообще. Другая часть пошла по Ольгинскому уезду — с информационными целями по восставшим волостям, а также с целью поднять на борьбу не втянутые до сих пор села Петровской долины; оттуда, вскоре после удачно проведенной работы, явилась в распоряжение сучанского отряда вновь сформировавшаяся группа партизан в числе около 50 вооруженных бойцов во главе с посланными Ревштабом тт. Тамарой Головниной, Григорием Пронозой, Иваном Харитоновым и др. Ново-литовская волость довольно радушно приняла наших ребят. Старики, старухи, жены с полной готовностью провожали своих детей и мужей, набивали их заплечные сумки «жратвой» и давали для передачи другим партизанам полотенца, рубахи, портянки и прочие необходимые для бойца вещи. Важно отметить, что с этой группой в партизанские отряды влились два учителя: Самойленко (по-партизански Салов), погибший от белых, и Татаринов. Оба вскоре получили от Ревштаба назначение на командные должности и до конца были активными работниками. Первая группа, ушедшая в соседние уезды, влилась в действовавшие там отряды и фактически послужила звеном, связывающим разрозненные до того времени партизанские районы. Влияние Ольгинского ревштаба теперь выходило уже далеко за пределы уезда, распространяясь фактически на все движение в Приморской области.