Партизанское движение в Приморьи. 1918—1922 гг. - Николай Ильюхов

Резиденция Областного ревкома в 1919 году.

Цели и задачи нового Облревкома были в сущности те же, что и у Ольгинского ревштаба, лишь масштаб их простирался на всю область. Структура Ревкома должна была быть, собственно говоря, копией Ольгинского ревштаба, но нужно сказать прямо, что новорожденный Ревком оказался не совсем полнокровным и мощным. По существу это был преждевременный плод от не вполне созревшего в значительной своей части (Никольско-уссурийский и Иманский уезды) партизанского движения, с одной стороны, и труднейших объективных условий для работы — с другой. Мы не хотим этого затушевывать. Трудности, перед которыми предстал Облревком с первых же дней своей деятельности, заключались в условиях связи. Приморская область, как и все дальневосточные области, представляет собою огромнейшую территорию, слабо заселенную, с громадными массивами лесов, тайгой, при отсутствии хоть сколько-нибудь сносных путей сообщения. Так, наш уездный центр находился в 3—4 днях пути от Анучина по таежной тропе, идущей через реки, лесные дебри и высокие горы. Даже лошади порожняком трудно проходили по этим тропам. Эти центры мы все-таки связали телефонной и телеграфной линиями. Не лучше дело обстояло и в отношении условий связи с другими повстанческими участками. Кроме того, дни Ревкома были недолговечны еще и вот почему. Противник чуял, что в области крестьянство и рабочие совсем выпряглись из оглобель; бешеным потоком разрастающееся движение не только не давало белогвардейцам показать носа в деревню, но и стало угрожать непосредственной опасностью городам, где на гнилых тронах восседали гг. «наместники» со своей «шатией». У них оставалось одно: или признать свое бессилие перед восставшими, или же еще попытаться показать, что у них есть «порох в пороховницах». Избрав последнее, враги в июне начинают копошиться, усиленно бьют челом перед «самураями» и «янки» и под прикрытием этих нянюшек делают новые налеты на партизанские районы — с переменным впрочем успехом для обеих сторон. Это — одно из главнейших и решающих условий, которые не дали дозреть и набраться полных соков и сил вновь созданному Областному революционному комитету. Все же нельзя не указать на то, что Облревком проделал большую работу в деле вовлечения новых масс населения в партотряды, организационно усилил их и одержал с ними ряд побед над противником, что заметно подняло революционный дух отрядов и их уверенность в собственных силах. Так например, под руководством члена Облревкома т. Белкина и при участии остальных его членов партотряды этих двух районов дали хорошую потасовку белым под Яковлевкой и Ивановкой, а на станции Ипполитовка Уссурийской железной дороги разбили и поголовно уничтожили японский отряд численностью в две роты.

ГЛАВА VIII.

Неудачная попытка белых к высадке десанта. — Эскадра союзников атакует партизан. — Находкинские бои.

Итак, непосредственной целью организации Революционного штаба и собирания сил явилось желание возможно быстрее изгнать из Сучана карательные отряды белогвардейцев и очищение всего южного Приморья от враждебных нам сил, чтобы на более широкой основе развернуть партизанское движение и создать прямую дорогу к Владивостоку, этой командной высоте контр-революции. Первым и самым трудным делом в выполнении этого плана являлось овладение сел. Владимиро-Александровкой и вообще завоевание Сучана. На одном из заседаний Ревштаба было поручено командующему партотрядами т. Ильюхову разработать оперативный план и срочно приступить к боевым действиям. 6 марта все партизанские силы повели наступление в направлении Владимировки. Без боя противник оставил сначала село Перятино, затем Унаши, Екатериновку и Голубовку и укрепился во Владимировке. Он быстро начал возводить окопы на улицах, на сопках, обволакиваться густой цепью проволочных заграждений, устраивать блиндажи, покрывать деревни целым лабиринтом ходов для сообщения. Для этих фортификационных работ было мобилизовано все население, все живое; видимо враг готовился к самой упорной обороне своего единственного теперь опорного пункта. При такой ситуации мы, не имея артиллерии и пулеметов, не хотели итти напролом на замуровавшегося противника и решили попытаться взять деревню внезапно — после того, как силы колчаковцев будут подорваны нашими частичными операциями и блокадой. Унаши занял ольгинский отряд в 250 чел. под руководством т. Глазкова, а деревни Екатериновку, Голубовку и бухту Находку (откуда ожидалось подкрепление белым из Владивостока) сучанский отряд в 600—700 штыков под командой Либкнехта. Силы белых определялись примерно в 1 200 чел.; командовал ими ген. Волков — герой разгона эсеро-кадетского коалиционного «Всероссийского временного правительства», без сколько-нибудь существенного сопротивления уступившего место адмиралу Колчаку. Таким образом Владимировка превратилась в крепость, осажденную со всех сторон партизанами и лишенную возможности связаться с Сучанскими рудниками и Владивостоком. Началась длительная и упорная борьба. Партизаны со всех сторон каждую ночь нападали на заставы противника, на дома, занятые колчаковцами, не давали ни минуты покоя обороняющимся, держа их в страхе и трепете. Так продолжалось 8 труднейших, бессонных суток. Для того чтобы определить настроение белых, мы включились в телеграфную линию и от имени начальника американского гарнизона на Сучанских рудниках начали вести с ними разговор по прямому проводу. Разговор состоял примерно в следующем. Мы называем фамилию американского начальника Пендельтона и вежливо, с нотками сочувствия, спрашиваем начальника белых:

— Верны ли наши сведения, полученные частным путем, о том, что партизаны обложили со всех сторон Владимировку, лишили связи господина ген. Волкова с правительственными войсками и ген. Ивановым-Риновым?

Начальник штаба белых отвечает:

— Да.

«П о л к о в н и к  П е н д е л ь т о н»: Есть ли у вас уверенность в том, что господин ген. Волков сможет самостоятельно восстановить эту связь, чтобы получить поддержку извне и разрушить партизанскую блокаду?

О т в е т: Трудно сказать, но такой уверенности мы все же не теряем.

В о п р о с: Не могу ли я надеяться на счастливый для нашей армии случай, чтобы помочь уважаемому генералу?

О т в е т: Я об этом доложу, лично же думаю, что генерал будет рад вашему предложению и поспешит выразить свою сердечную благодарность вашей доблестной армии.

В о п р о с: А известно ли вам, подлец, что это говорят красные партизаны, что вы непредусмотрительно разболтали ваши секреты о вашем отчаянии?