Красные врата - Михаил Ежов

— Откуда тебе всё это известно? — прямо спросил Рэмдал.

Необходимость глотать капсулы с порошком его совершенно не вдохновляла — как и вообще идея связываться с магией Чёрной Звезды. Всем известно, что она, прежде всего, порождает чудовищ, и подчинить её без вреда для себя и окружающих очень трудно.

— У нас много источников и разведчиков, — уклончиво ответил Киймирр. — Информация — сила, с которой нельзя не считаться.

— Да, я вижу, — мрачно кивнул лесовик. — Что ж, я проверю, не солгал ли ты. И тогда приму решение.

— Если решишься, оставь здесь монету, — сказал кентавр. — У подножия белого камня.

— А если нет?

— Тогда Туманный Бор будет уничтожен надвигающимся хаосом, — ответил кентавр жёстко.

— Что это значит⁈ О какой опасности ты всё время твердишь? Нельзя ли поконкретней?

Кентавр покачал головой.

— Я и сам не знаю. Но она близится. Спроси свою сестру-гадалку, если не веришь, — с этими словами кентавр развернулся и направился к лесу. — Я буду ждать монету! — бросил он через плечо.

Рэмдал не стал ждать, пока кентавр скроется за деревьями. Он поспешил в свои покои, чтобы убедиться, что рукоять молота действительно пуста. Конечно, имелась вероятность, что в капсулах содержится яд, и Рэмдала просто пытаются вынудить отравиться, но зачем это может понадобиться Киймирру? Ответа на этот вопрос лесовик не находил, а это означало, что кентавр мог сказать и правду. В любом случае, существовал только один способ это выяснить.

Войдя в свои покои, Рэмдал сбросил на спинку стула плащ и, не задерживаясь, направился в трофейную. Здесь, среди множества доказательств его личной доблести, находился молот Грангнеха. Грозное оружие лежало на низком дубовом столе, завёрнутое в кусок зелёной ткани.

Рэмдал подошёл к нему и развернул несколькими резкими движениями. Молот был просто огромным. В эту комнату его с трудом принесли два лесовика. Принц всерьёз задумался, нужно ли будет таскать эту штуку с собой или достаточно просто съесть капсулу. Кстати, пора проверить, на месте ли она. Рэмдал осмотрел рукоять и обнаружил, что её конец действительно отвинчивается. Открутив стальной набалдашник, лесовик подставил ладонь, и в неё упали три продолговатых капсулы из мягкого материала. Отложив две, Рэмдал подошёл к окну, разглядывая третью. Швов на ней не было, так что посмотреть, что внутри, можно было, только разрезав оболочку, тем самым испортив капсулу.

Рэмдал вернулся в спальню и налил в стакан воды. Потом положил капсулу на блюдце и сел в кресло, задумчиво сложив ладони. Ему предстояло, возможно, самое трудное решение в жизни. Поставить всё на карту — вот что значило принять эту капсулу! Рэмдал потёр ладонью лоб, пальцами помассировал виски. Нет, он пока не был готов. Или всё-таки был? Принц подался вперёд и взял капсулу. Её оболочка прогибалась при нажатии и вообще казалась довольно хрупкой. Рэмдал несколько мгновений рассматривал её, а потом быстро сунул в рот и торопливо запил несколькими большими глотками — словно боялся одуматься. Поставив со стуком стакан на столик, он откинулся в кресле и, вцепившись в подлокотники, замер.

Глава 31

Корабли нифилимов принесли Самарказа, Ашаха, северян, трёх мурскулов и аватару Мард-Риба Риалею в Кар-Мардун, или Ничейную землю — край, населённый жуткими и опасными животными. Обычные люди никогда не появлялись здесь, справедливо почитая эти земли проклятыми. Здесь стоял замок Ирдегуса, желавшего относительного уединения, здесь был Остронордский лес, кишащий кровожадными тварями, и здесь находился вулкан Мальтан, у подножия которого и опустились небесные корабли.

— Это здесь? — спросил Самарказ Риалею, когда они вышли из кораблей. — Тут Красные Врата?

— Да. Но сейчас их, естественно, не видно.

— Мы здесь одни? — охотник огляделся.

Вокруг виднелись только голые скалы и ущелья. Справа текла широкая река, вода в которой казалась алой. Мальтан не был самой высокой горой. Можно было легко заметить пики повеличественнее него. Но его покатые склоны и мощное подножие вселяли чувство, похожее на благоговение. Кроме того, он находился ближе других скал, а потому выглядел особенно могучим. Самарказ заметил, что к кратеру вела тропинка, петлявшая среди валунов и складок застывшей магмы.

Прибывшие расположились лагерем возле её начала. Погода стояла прохладная. Привыкшие к тёплому климату джунглей Самарказ и Ашах постоянно мёрзли, кутались в плащи и грелись у костра. А вот мурскулы, похоже, чувствовали себя прекрасно. Теперь они держались друг друга, а с людьми почти не разговаривали. Охотники поглядывали на них с опаской, но Риалея заверила их, что нет причин опасаться Искушённых.

— Они нужны Мард-Рибу, — сказала она. — Вы должны были привести их сюда, вы это сделали. Отдыхайте и ни о чём не волнуйтесь.

Но Самарказу спокойно не сиделось. Он хорошо помнил слова Махраджана о том, что с помощью Искушённого можно досрочно открыть Красные Врата и получить прощение всех грехов. Его взгляд всё чаще обращался к мурскулам, и, в особенности, к Ар-Аман-Размалю, ведь именно о нём шла речь.

Однажды ночью, когда охотник лежал без сна, уставившись в потолок палатки и думая о том, как открыть Врата, к нему вошла Риалея. Аватара молча остановилась у порога, глядя на Самарказа. Охотник видел, как блестят её глаза.

— Ты чего⁈ — спросил он шёпотом.

Вместо ответа Риалея подошла и опустилась на одеяло рядом с Самарказом. От того, что она молчала, было страшно и волнительно. Если бы это была обычная девушка, охотник истолковал бы её появление однозначно, но допустить мысль, что аватара сына Яфры могла подарить простому смертному свою любовь, Самарказ не решался.

— Что случилось⁈ — обеспокоенно спросил он, садясь.

— Ш-ш! — Риалея приложила палец к его губам. — Всё в порядке, — она убрала руку и провела ладонью по волосам Самарказа.

Её лицо медленно приближалось. Охотник почувствовал цветочный запах и едва уловимый аромат то ли масла, то ли притирания. Терпкий и сладковатый. Аватара, без сомнения, собиралась поцеловать его. Он не мог в это поверить.

— Люби меня! — вдруг выдохнула женщина Самарказу в лицо и порывисто приникла к его губам.

У охотника закружилась голова. На несколько мгновений он даже перестал дышать. Сердце замедлило удары и почти остановилось. Самарказ вдруг вспомнил, что у него уже очень давно не было женщины. Не говоря уже об аватаре бога! Сомневаясь, не совершает ли он