Замуж за 25 дней - Алина Кускова

Иржик, услыхав еще одно знакомое имя, очнулся в кресле, покачал головой и потребовал «мани».

– Какой упертый, – расстроилась Лариса. – Пакуйте хрусталь, если нет миллионов. Пока постоит у меня в квартире, а там посмотрим. Тише, парень, не буянь, лучше синица в руке…

– Подожди, – одернула ее Соня, указывая на Иржика, – мы не можем за него решать.

– Жениться хочешь? – Лариса указала на сметанник в серванте. Иржик радостно закивал. – А хрусталь, из которого можно пить теа? – Тот снова обрадовался. – Видишь, он согласен. Пакуйте, дамочка, не сомневайтесь.

– Стойте, – не сдержалась Соня, – а что, собственно, ему завещано, можно узнать?

Нонна Дмитриевна недовольно хлюпнула носом, однако послушно поднялась, как бы подчиняясь судьбе. С обиженным видом «будь что будет, но я хочу вместе со своей совестью спокойно спать» она полезла в ящик серванта, немного покопалась там и выудила на белый свет пожелтевшее письмо.

– Вот. – Она прижала письмо к тому месту на пышной груди, где, по ее мнению, должно было находиться сердце. – Его последняя воля. – И всхлипнула.

– Ну! – не терпелось Ларисе.

– Мани? – очнулся Иржик.

Письмо доверили читать хозяйке, потому как почерк усопшего местами был довольно неразборчив. Написал он коряво, мало и очень своеобразно.

– Дорогой друг! – прочитала Нонна Дмитриевна.

– Кто друг? – не поняла Соня.

– «…мой племянник Иржик! – многозначительно взглянув на девушку, чтобы та не перебивала ее, продолжила хозяйка. – Завершая свою дурацкую и никчемную жизнь в полурастительном существовании, но, по мнению придурков-врачей, находясь в здравом уме и трезвой памяти, я завещаю тебе самое ценное, что у меня есть. Почему тебе, поинтересуешься ты. Потому как твоя полоумная мать вовремя сбежала замуж из нашего дебиль…» Ну, дальше тут непонятно.

Нонна Дмитриевна попыталась что-то пропустить.

– Давайте я разберу, – нашлась Лариса. Она подскочила к хозяйке и вырвала письмо. – Все понятно: «…из нашего дебильного семейства. Хоть твой отец и был настоящим идиотом, у меня все же осталась надежда, может, ты – человек!»

Иржик вопросительно посмотрел на Ларису. Та на пальцах попыталась ему перевести дядюшкино письмо с русского языка на более-менее понятный. Она показала сначала на письмо, потом на семейную фотографию, висевшую на стене в мелкий розовый цветочек, покрутила пальцем себе у виска. Немного подумав о том, как перевести фразу «Иржик, может, ты – человек», Лариса расставила руки, потрясла ими, воздев глаза к небу, и указала на Иржика, выражая взглядом восхищение. Тому понравилось. Он удовлетворительно качнул головой. Не понравилось только хозяйке дома, которая выхватила у Ларисы письмо и продолжила сама.

– «…меня окружают одни маньяки и дуреломы. Нонна…» Снова непонятно, – вздохнула она. Но, поймав на себе прищуренный взгляд Ларисы, продолжила: – «…дура, каких мало. Вышла замуж за остолопа, который поломал всем нам жизнь». Ну, это он слишком необъективно. После того как я за ним ухаживала почти каждый день почти в каждом месяце раз в год!

– Пардон, маман, – встрял сын, – в этом есть своя доля правды. Порой ты бываешь такой неадекватной.

В глазах Нонны Дмитриевны заблестел мстительный огонек.

– «…сын ее – раздолбай безмозглый!»

– Он не мог так думать обо мне, – возмутился раздолбай.

– На, – та сунула ему под нос письмо, – читай сам!

– «…раздолбай безмозглый. Женился на кретинке, которая его бросила через пару месяцев и забрала все имущество». – Сын вернул мятый листок матери.

– «Хоть ты, Иржик, не женился! Тем самым обеспечил себе безбедное существование. Именно потому, что ты не женат, я и завещаю тебе свою бесценную коллекцию марок», – дочитала та.

– Марки?! – разочаровалась Лариса. – Кому они нужны. Пакуйте хрусталь.

– Подожди, – не согласилась Соня, – почему ты решаешь за него?

– Я ему практически жена или ты?

– Ага! – встрепенулась Нонна Дмитриевна. – Я так и знала, что яблоко от яблони недалеко падает!

– К чему вы подводите своими агрономическими знаниями? – поинтересовалась Лариса.

– Если Иржик женат, он ничего не получит, – радостно пояснил сын, прикидывая, куда он денет дядюшкин альбом.

– Ну и не надо, возьмем хрусталем.

И они вступили в неравный спор. С одной стороны оборону держали хозяйка с сыном, с другой – одна Лариса. Соне не нравилась идея с посудой. Иржик смотрел на компанию мутными глазами и требовал деньги. Одни доказывали, что раз чех женат, то и хрусталь ему не светит. Другая, поняв, что настаивать на своем – себе в убыток, решила открыть всю правду.

– Да я вижу вашего Иржика первый раз в жизни!

– Так я и поверила! У вас, милочка, пардон, уже и повадки как у жены.

– Я случайно подобрала его на улице.

– Конечно, тугуевские улицы битком забиты иностранцами. Они просто валяются под ногами. Каждая, если захочет, может подобрать себе парочку?

– Да мне повезло, – сопротивлялась Лариса.

Они бы еще долго спорили, но Соне это порядком надоело. Девушка не понимала, почему подруга вцепилась в Иржика мертвой хваткой. Если принимать во внимание то, что он ей дико понравился с первого взгляда, еще ладно. Встретились, выпили за знакомство – на первый раз хватит. Ругань с его родственниками лучше отложить на пятый-шестой день. А то дело до свадьбы вообще не дойдет. Хотя почему они решили, что Иржик холостяк? Соня пригляделась, у того на безымянном пальце блестело кольцо. Оно не было похоже на обручальное. Маленькое, тоненькое, из похожего на золото металла. Рука, на которой оно блестело, была левая. По народной примете, если у нашего мужика кольцо на левой руке – значит, он точно разведен. Стоп! Это у нашего. А Иржик – чех! У них-то все наоборот!

– Лариса, – отвлекла Соня подругу и коротко поделилась своими умозаключениями.

Та обхватила ладонями голову и сделала испуганные глаза.

– Неужели мы ошиблись? Иржик, ты женат?

Все присутствующие в комнате замолкли и повернулись к заморскому гостю. Иржик, устремив взор на сметанник, радостно закивал.

– Нужно посмотреть его документы, – заявила родственница и ринулась к сидящему в кресле иностранцу.

– В правом боковом кармане, – подсказала Лариса, знавшая, после того как парень расплатился в «Ладушках», где находится тугой бумажник.

Нонна Дмитриевна хмыкнула и твердой рукой залезла в карман Иржика, который заржал как конь и заерзал.

– Вот! – Хозяйка потрясла бумажником. – Здесь паспорт. Если обнаружится, что Иржик женат, марки наши.

– Отдайте хоть вазочку. – Лариса почувствовала приближение безжалостного финала, втайне надеясь, что надписей на чешском языке родственникам все равно не разобрать.

Но разбирать ничего не потребовалось. Из бумажника, словно гигантский вредитель бабочка-капустница, вылетела фотография. Жених с невестой, запечатленные на ней, выглядели счастливо и безмятежно. Один из них был Иржик.

– Так ты женат?! – возмутилась Лариса. – И ничего мне не сказал? Обманул доверчивую русскую девушку! Обвел вокруг пальца.

– Не переживайте, – встрял хозяйкин сын, – марки на самом деле не такие уж и дорогие.

– Я не из-за них, – хлюпнула носом Лариса. – Я так, в целом. Слушайте, а правда, что вы недавно развелись? У меня на примете есть одна очень интересная особа, совсем не кретинка, а современная симпатичная деловая девушка.

– Мерси, конечно, за предложение, но мне хватило в предыдущем браке. Знаете, – разоткровенничался сын, – дядюшка во многом прав. Наше семейство – сборище дураков. Кстати, Иржик тому лишнее подтверждение. Ну кто бы мог, приехав в незнакомую страну, отправиться пьянствовать с первыми попавшимися девушками. А если бы вместо вас ему подвернулись, пардон, мошенницы?

– Да, точно. Мы – не мошенницы, – сразу согласилась Лариса. – Потому и оставляем вашего родственника вам. Мы уходим, – она бросила прощальный взгляд на чеха. Тот радостно попросил у нее чаю. – Жаль, конечно, мы уже практически нашли общий язык.

– Звоните, если что, по телефону. Наш номер 911, – сказала на прощание Нонна Дмитриевна, закрывая за девушками дверь.

Спускаясь по лестнице, они услышали радостный вопль матери и сына. Наследство досталось им. Правда, непонятно, почему так люди радуются каким-то маркам. Вот если бы действительно достался миллион, можно было бы поорать на всю тугуевскую. А из-за таких мелочей… Лариса тряхнула рыжей головой и приободрила Соню. Одним иностранцем меньше, одним больше. Какая разница. Скоро у Сони их будут тысячи. Главное, не сомневаться, смело идти напролом и хвататься за каждую соломинку. Авось какая-нибудь да выдержит.

День девятнадцатый. В таких случаях оголяют грудь

Высокий, импозантный, привлекательный – словом, сногсшибательный брюнет в синем костюме под цвет своих глаз открыл дверь приемной главного архитектора. Затем стремительно подошел к Ларисе с охапкой белых роз и многообещающей улыбкой на уставшем от бизнесменских дел лице. Девушка вздрогнула и потерла глаза. Ну надо же, уснула за рабочим столом. Понятное дело, обеденный перерыв только что закончился, шеф спит в своем кабинете на диване, она тоже не железная…