Есть время жить - Пауль Локамп

Поговорили с Альгисом; он, как всегда, вытер руки ветошью, обошёл вокруг дома и, немного подумав, предложил:

— Смотрите, парни, у вас веранда на сваях, под ней с давних времён лежат обрезки брёвен и разная деревянная мелочь, которую надо бы пустить на дрова, но у вас всё руки не доходят, лентяи офисные. Залезаете туда, где-нибудь посередине разбираете брёвна и копаете яму, что-то вроде погреба. Метра два в длину, метр в ширину и глубиной в метр-полтора. В общем, как могилу. Крышку для этой захоронки я вам сделаю, изнутри обошьём досками, просмолим, загрузим, а сверху завалим брёвнами и щепками. Можно туда ненужное оружие складывать, консервы и еще что-нибудь, одежду зимнюю или патроны, если лишние будут. Но это для долговременного хранения. Есть вариант где-нибудь в стороне сделать, в лесу, например, но там есть риск, что найдут, причём совершенно случайно, а тут, даже если и полезут, вряд ли обнаружат.

— Как вариант, — Айвар нагнулся и посмотрел под веранду. — Робби, я туда не пролезу, придётся тебе одному копать.

— Конечно, нашёл экскаватор, — я усмехнулся. — Залезешь, помогу, лопатой подтолкну, если застрянешь. Ладно, это завтра, а сейчас поехали в город, может, разживёмся чем-нибудь полезным.

— Кстати, — Альгис хлопнул себя по лбу, — вчера нашел пачку пластиковых хомутов, знаете, для проводов. Так вот, я по телевизору видел, что такими можно и руки связать, возьмите — вдруг пригодится. И канистры захватите, попадутся машины — слейте бензин.

Дробовики и Сайгу решили оставить дома, Айвар вооружился AR-15, я еще вчера на неё коллиматор поставил и пристрелял, в багажник положили чехол с Ремингтоном, набросали в мародёрку побольше патронов, уложили два пакета с сухпайком — кто знает, вдруг до завтра застрянем? Пистолеты? Куда же без них, это теперь больше, нежели тщательно повязанный галстук в мирное время. Можешь быть полуголым, но пистолет должен быть при тебе. Наш новый сосед, Валерка, начал переселяться с самого утра — мотался, как челнок, перегружая какие-то ящики, банки, канистры и прочие запасы. Как хомяк, ей-Богу — полезное качество. Знакомство с его домашними отложили на вечер. Альгис для них аккуратно вскрыл дверь соседней дачи, и у нас появились новые соседи, у них даже кошка есть. Ну всё, Лёвка теперь оторвётся по полной, считай, пару дней дома не будет. Перед отъездом обсудили некоторые форс-мажорные вопросы, которые могли возникнуть в... хм... в плане нашей поездки, и уехали. Проезжая по дачам, заметили — несколько семей активно сворачивали свои пожитки. И куда поедут? Так и будут слоняться по Литве? Ну их к чёрту, такие марафоны!

Роберт. 3 апреля, день.

На окраине Кармелавы остановились, вылезли из машины и начали осматривать городок. В мирное время здесь жителей тысяч десять было, не больше. Со стороны Йонавы, откуда мы приехали — перпендикулярно дороге выстроились кирпичные пятиэтажки, в советское время там жили семьи военных. По левую сторону — дома из белого силикатного кирпича, построенные в брежневские времёна, а по правую, — двухэтажные хрущёвки из красного, офицерские общежития для холостяков. В последнее время в этих бараках селились так называемые «асоциальные элементы» — алкоголики, пропившие квартиры в городе и прочая шушара. Неподалёку виднелся Т-образный перекресток, налево — Каунасский аэропорт, прямо — дорога на Каунас, с обеих сторон зажатая «индивидуальным сектором» — небольшими двухэтажными и трёхэтажными домиками.

Осмотрелись; вот хоть режьте, жутко не хотелось соваться в этот городок, словно что-то не пускало, удерживало. Вроде и дорога пустынная, даже бродячих зомби почти не видно. Есть, конечно, не без этого — бродят вдоль дороги. Судя по настороженному виду коллеги, он тоже особенным желанием не горел.

— Роберт, слушай, а может — ну его, этот городок, давай его по велосипедной дорожке объедем, вдоль реки?

— Хорошая мысль, — я отбросил сигарету, — можно даже сказать, умная, и главное — своевременная. Поехали, чего столбом встал?

Дело в том, что вдоль реки была сделана велосипедная трасса, излюбленное место отдыха для горожан. В своё время по этой дорожке от Каунаса можно было доехать до окраины Кармелавы, причём всю дорогу не выезжая из лесу — она шла параллельно дороге Каунас-Йонава. Красиво, тихо... Чем ближе мы подъезжали к городу, чем чаще начали попадаться зомби. Двое из них, в рабочих жилетах дорожной службы, замерли у канавы, словно ждали чего-то; через сто метров мы увидели другого — довольно шустрого, который доедал корову, «припаркованную» на лугу. Пристрелить бы его, а то разъестся до шустрика, но времени нет, не за этим ехали.

То, что на этой дорожке полно крутых поворотов и густых зарослей орешника, нас и спасло; если бы у этих отморозков музыка в машине не орала, то выехали бы мы прямо на них. А тут, на просеке, дорогу преградила большая лужа, перед которой Айвар и притормозил, посмотреть, — проедем или нет. Я вышел, а вдалеке «Владимирский централ» на весь лес заливается — устроили, понимаешь, «пикник на обочине». Машину оставили на дороге и тихо двинулись через лес по направлению к концерту. Сразу за поворотом среди кустов виднелись белый БМВ и Пежо синего цвета. За рулём сидел какой-то бугай в спортивной куртке, на которого я и указал Айвару, на что он только кивнул и присел за деревом, выцеливая объект. Я, ступая как можно тише, «на три точки», медленно обошел по дуге, и теперь передо мной предстала вся картина. На каких-то тряпках лежала женщина, на ней ёрзал здоровенный голозадый мужик, а метрах в пяти от них валялся труп мужчины с разнесённой головой и девочка с окровавленным лицом.

Выстрел хлопнул даже для меня неожиданно, хотя его и ждал, взяв на прицел одного из бандитов — щенка лет двадцати, расслабленно стоящего у багажника малолитражки. До него было метров двадцать, можно было аккуратно попасть в бедро — нам был позарез нужен пленный.

Когда рванули на дорогу, то один, получив от Айвара пулю, завалился лицом на руль, второй был удачно ранен в ногу и, схватившись за рану, лежал на земле. Третий бандит скатился с женщины и попытался достать пистолет. Ты, сучонок, выбирай — или штаны натягиваешь, или пистолет достаёшь! Пулю в плечо, бандит получил быстрее, чем смог вытянуть застрявшую в кармане куртки волыну. Теперь и он смирно лежал на земле и не дергался. Смерть — вещь такая, этот праздник всегда хочется отдалить. Когда рассмотрели картину вблизи, то первым желанием было сразу убить их нахер. И не просто так, а медленно, с расстановкой, с чувством — чтобы до их гнилого ливера боль дошла! На земле лежала девочка лет десяти-двенадцати. Она была застрелена в голову, а что с нею произошло до этого, думаю, объяснять не нужно — и так понятно. Страхуя друг друга, мы осмотрели машины, оружие сбросили на обочину, причём Айвар еще и ногу прострелил насильнику, видно, не терпелось ему прикончить эту падаль. По всей видимости, бандиты случайно перехватили семью, которая выбиралась по этой дорожке из города и, пристрелив мужчину, занялись его женой и ребёнком. Женщина наверняка сопротивлялась — у водителя свежие царапины на морде. Жаль, очень жаль, что он так быстро умер! Раненых мы быстро обыскали, предварительно связав найденной в машине верёвкой.

Одного из отморозков, привалив к машине, посадили на землю и начали то, что называется экспресс-допросом. Суть проста — узнать всё, что тебя интересует, и при этом не растекаться мыслью по древу, вдаваясь в ненужные уговоры. Это, может, в фильмах на это время есть — взывать к благоразумию и с пленным слюнявые разговоры разговаривать. У нас не было ни времени, ни желания. Пока Айвар, следил за дорогой и вторым пленным, я занялся нашим первым респондентом, раненым в ногу парнем лет тридцати. Лысоватый, по фигуре видно, что в хорошей спортивной форме, на скуле небольшой шрам.

— Давай, парень, по-быстрому, спрашиваю — отвечаешь, время дорого. Как зовут, откуда приехал, сколько вас и где обосновались? — я оттянул двумя пальцами его нижнюю губу и посмотрел в глаза. — Ответишь — умрёшь быстро и без боли, обещаю.

— А не пошёл бы ты... — промычал он. Дальше приводить его слова, состоящие по большей части, из угроз, смысла нет — сами представляете. Как говорится: товарищ на контакт идти явно не хотел, что и дал нам понять своим некультурным поведением. Хм, мы тоже люди занятые, поэтому сделал проще: наступил на раненую ногу, с удовольствием послушал его крик и, содрав с одной ноги кроссовку, предложил — или общаемся по-хорошему, или за каждый отвергнутый вопрос отстреливаю один палец на ноге. Потом, когда он останется без пальцев — прострелю живот и брошу подыхать на дороге. Послушал очередную порцию нецензурщины и угроз, выстрелил. Гоблин визжал так, словно ему заживо почку вырезали. Вот так всегда — чем крупнее выглядит, тем быстрее ломается. Задал ещё один вопрос, а в ответ опять мат. М-дя, видно, тупой — не дошло с первого раза. Пришлось еще несколько пальцев отстрелить, чтобы понял, — шутить здесь никто не будет, да и пальцы скоро закончатся.