Бывшие. Мой секрет (СИ) - Юдя Шеффер

— Прости, Ритуш, но в понедельник никак не получится. Мы с папой едем к Коптеловым, я давно обещала тете Любе помочь с кустами, и вот мы, наконец, договорились. Не хочу снова отменять, это будет уже неприлично. Но я постараюсь закончить побыстрее и вернуться в среду.

— В среду? — удивилась я. — А папе разве не надо на работу?

— Он взял несколько дней в счет отпуска. У них с Вовкой тоже намечается обширная "развлекательная" программа.

— Ясно. Ну повеселитесь там. И передавай им привет.

— Давай я позвоню своей маме, — Димка, в отличие от меня, ничуть не удивлен. — Я же сразу тебе предлагал. Ты знаешь, мои будут только рады помочь.

— Знаю, — наваливаюсь на него плечом. — Но неловко их напрягать.

— Почему? Они ей такие же бабушка и дед, как и твои.

— Ну, не такие же, — мягко возражаю, улыбаясь, чтобы сгладить жестокость своих слов, но промолчать не могу.

— Скоро будут такими же, — твердо. — Как только ты перестанешь тянуть и мы оформим официально и наши с тобой отношения, и мои с Евой. Все заявления у меня написаны. Тебе нужно всего лишь определиться с датой.

Определиться — это самое сложное…

Тем более теперь, когда Потемкин требует от меня совершенно другого. Противоположного!

Он ни за что не позволит Димке удочерить его ребенка.

А если мы поторопимся и оформим все до того, как он получит результаты ДНК, боюсь, будет только хуже. Кирилл развернет против нас полномасштабную военную операцию.

С танками и вертолетами.

Как, кстати, он собирается заполучить Евин образец ДНК — через суд, как все? Или прибегнет к читерскому выдергиванию ее волос при "случайной" встрече?

Он может…

— Так что, я звоню своим? — давит Дима.

— А, может, лучше к Лизке?.. — мямлю неуверенно — не хочу еще сильнее его обижать.

— Чем это лучше? — встает передо мной в демонстративном ожидании ответа, и я трусливо сдаюсь:

— К твоим так к твоим. Завтра до вечера.

— До среды, — отрезает он, набирая номер.

Глава 34. Ловушка

— Доехала?

— Почти. Полтора километра до поворота, — бросаю взгляд на дисплей навигатора. — Вот что ей опять понадобилось из-под меня, а? Утром же была, про люстру ее итальянскую в очередной раз выслушивала.

Тянет изобразить фейспалм, но я за рулем, поток сегодня какой-то бешеный, поэтому ограничиваюсь тем, что на секунду поднимаю глаза к потолку в машине. Типа закатываю.

— Сие неведомо, — философски изрекает Шагалов, вещающий по громкой связи. — Может, нашумевшая люстра уже доставлена? И боярыня торопится ее тебе живьем показать?

Ржет.

— Чур меня! На сон грядущий такое смотреть вредно — кошмары замучают. Сто пятьдесят килограммов хрусталя и латуни! Трехметровая стеклянная… ёлка! "Как в Ла Скала", — голосом воспроизвожу томные интонации Кошкиной. — Блин!

Рома хмыкает — здесь однозначно напрашивается ругательство позабористей. Но такие эпитеты я позволяю себе только мысленно. Я же приличная девочка.

— Венецианский стиль, — и я живо представляю, как он при этом играет бровями. — Ну, хочет дамочка жить в театре, сделай ей театр.

— Театр начинается с вешалки, — бурчу, не желая соглашаться, хотя знаю, что он тысячу раз прав.

Желание клиента… Чтоб ее!

— А у нее с люстры. Имеет право.

— Конечно, вешалка-то у нас с тобой. От попыток хоть как-то поженить ее разностилье, чтобы это не выглядело полным трэшем.

— Кончай ты париться из-за отсутствия у нее вкуса, Ритк, — теряет Ромка терпение. — Так бывает. Не у всех он безупречный, да и не должен быть. Ну, она же не первая клиентка, кто…

— Не первая, но у других за вкус отвечали мы, а за это убожество я отвечать отказываюсь.

— Поздновато ты отказываешься, Сумишевская. Мы уже два месяца "творим добро" в этом КП и давай не сбиваться с курса. Лады?

Мне еще есть что возразить, но этот разговор у нас не далеко не первый, и бывали дни, когда за нытье и реплики "шеф, всё пропало" отвечал Шагалов, а я выступала голосом разума и островком адекватности, поэтому исход этой словесной дуэли нам обоим уже известен. Нет смысла продолжать.

— Уговорил, — соглашаюсь на выдохе.

Тем более я уже останавливаюсь у нового забора. Кирпичного и девственного белого, конечно же.

Несмотря на сильную специфичность вкуса Кошкиной я научилась предугадывать ее предпочтения. И когда показывала ей варианты ограждения ее "садов", заранее знала, который из них она выберет. И не промахнулась.

— Сейчас узнаю, чего ей вдруг приспичило. Она украла у меня вечер, между прочим. В отсутствие Евы у нас с Димкой намечалась date-night.

— Это она зря, конечно. Пипец теперь ее люстре, — ерничает зам, намекая на мою мстительность.

— Иди ты! — с улыбкой обрываю вызов и иду к входу в дом.

На ходу отмечаю, что на участке непривычно тихо. В это время тут еще вовсю кипит работа, строительные бригады и декораторы трудятся обычно до темноты. Но сейчас никого не слышно и не видно.

Странно.

Нужно будет узнать у подрядчиков, что за несогласованные простои. Я считаю дни до конца проекта, а они отдыхают?! Я им устрою…

Слегка накрученная и злая, поворачиваю ручку на двери.

— Ольга, — зову свою рабовладелицу, иначе искать ее в этом огромном домине я буду до утра.

— Ольги нет, — раздается голос из гостиной, — Но, надеюсь, тебя это не расстроит.

Вздрогнув, поворачиваю голову на звук.

Кирилл выходит из-за угла и останавливается в геометричном арочном проеме.

Проем красивый — одно из немногих мест в доме, которым я полностью довольна и даже чуточку горжусь.

Кирилл тоже.

Не гордится, а тоже красив. У меня комок в горле от того, насколько он идеален. В любой одежде и обстановке — и в дорогом строгом костюме в своем офисе, и в простом расслабленном кэжуале, как сейчас.

Широкие плечи, рельефный торс, подчеркнутые тонким трикотажным лонгсливом. Кнопки на вороте расстегнуты, и мой взгляд задерживается на треугольнике видимой загорелой кожи. Раньше я любила зарываться в этот треугольник носом, согреваться теплом и вдыхать мужской аромат его тела.

Вдыхать я могу и сейчас, на расстоянии, а вот зарываться…

Покраснев от своих мыслей, скольжу взглядом дальше, на заниженный пояс возмутительно узких джинсов, плотно обтягивающих его ноги легкоатлета. Такие длинные, прямые и стройные, что им позавидует любая девушка.

И завидует. Я, например.

— Выкуришь со мной трубку мира? — спрашивает, жестом приглашая меня в гостиную.

— Ты не куришь, — напоминаю я, не двигаясь с места. — Как и я.

Тревожный колокольчик внутри трезвонит как оголтелый, призывая меня отказаться от предложения и, сделав