Десант в настоящее - Владимир Яценко

— …людям? — закончила за него Лиля.

— Да, — с облегчением согласился Отто. — Насколько он строг к своим людям?

— Не строже, чем капрал в период военных действий к вернувшемуся из самоволки пьяному рядовому, — бодро доложил Первый.

Отто почувствовал, что время пришло. Необходимо прямо сейчас выяснить их настроения. Если этого не сделать, в скором будущем возникнут большие осложнения.

— Дамы и господа, — чувствуя приятное, предмордобойное возбуждение, повысил голос Отто. — Прошу учесть, что я — командир, и требую от каждого выполнения главного условия нашего сотрудничества: "сдохни, но приказ выполни!" Это будет первая статья нашей конституции. Прошу замечания, вопросы…

Он разглядывал их. Никакой пощады. Никаких поблажек.

Если они собираются выжить, то кто-то должен взять на себя ответственность руководства, и распоряжения командира должны выполняться любой ценой.

— Второе, — продолжил Отто, не дождавшись обычного в таких случаях неосторожного вздоха, закатывания глаз или улыбки… хоть какого-то проявления легкомыслия, к которому можно было бы придраться и тут же наглядно продемонстрировать, что именно подразумевалось под условием "сдохни". — Сейчас каждый ответит на вопрос: "Чьи распоряжения в нашей команде имеют большую силу: мои или господа?". Итак, — он обвёл всех глазами. — Катерина!

— Твои, Отто Пельтц.

Отто на мгновение смешался. Он почему-то не рассчитывал на столь лёгкую победу.

— Маша?

Они не стали с ним спорить. Отто даже показалось, что этот опрос лишний, но, начав, прекратить его было уже невозможно.

— Первый?

— Ваши, сэр.

— Кстати, как к тебе лучше обращаться?

— Я привык к своему номеру, сэр. Мне это имя по душе.

— Седьмой?

— То же самое.

Ну, наконец-то!

— Ты так со своей тёщей на кухне разговаривай, — мгновенно закипая, зарычал Отто. — Забыл, что такое дисциплина?!

Седьмой вскочил с кресла. Вытянулся и чётко доложил:

— Никак нет, сэр. Не забыл, сэр! Буду исполнять ваши указания, сэр. В случае поступления противоречащих друг другу приказов, буду исполнять тот, который поступил последним…

— Молодец, — отечески похвалил его Отто, остывая. — Вольно, солдат, можешь сесть.

Он чувствовал укоризненные взгляды девушек, но и не думал что-то пояснять.

— Третье, верите ли вы своему господу?

— Мы верим в бога, но не верим ему, — рассудительно сказала Лиля.

"Ого! — подумал Отто. — Замысловато, однако".

— Мы верим в то, что бог нас создал, — видя его замешательство, пояснила Маша. — Это считается известным фактом. Но неопределённость цели нашего создания освобождает от доверия создателю. У него свои цели. У нас — свои. И если нет уверенности в себе, то веру можно поискать в том, кто большим числом результативных решений доказал свою эффективность.

— И кто же это?

— Ты!

— Мы верим тебе, — ответила за всех Катерина.

Отто не мог вот так, сразу, просчитать все следствия, вытекающие из этого заявления. "Культ Отто Пельтца? Борца за свободу бесправных и угнетённых? — подумав несколько секунд, он был вынужден признать: — непонятно. Вот уж не думал, что у меня "большое число результативных решений"… надо будет всё-таки заглянуть в комиксы. Что там обо мне придумали…"

— Почему?

— Новые горизонты, сэр! — гаркнул, вскакивая, Седьмой.

— Можешь сесть, — разрешил Отто. "Парень совсем не так прост, — подумал он. — Надо же, "новые горизонты!" — Четвёртое, вынужден признать, что чувствую себя малолетним несмышлёнышем: за эту неделю после своего…

Он опять замялся, подыскивая нужное слово. У него язык не поворачивался называть вещи своими именами.

— …счастливого воскрешения, — подсказала Лиля.

— …пробуждения, я ещё мало что понимаю. В связи с этим, я буду задавать вопросы, тот… или та… — он улыбнулся девушкам, — кто полагает, что может ответить, пусть говорит. Остальные должны внимательно следить за беседой, и, в случае необходимости, дополнить, или поправить отвечающего. Итак, кто из вас самый старший?

— Я, — откликнулся Седьмой, не вставая.

Отто был вынужден признать, что парень чётко контролирует ситуацию: прекратил паясничание за секунду до очередной взбучки.

— Сколько тебе, э-э… — никто не рискнул помочь. — По местному времени?

— Выхожу из дошкольного возраста, сэр, — без тени улыбки ответил Седьмой. — Пять лет, сэр.

Отто тяжело вздохнул. Его надеждам, что в составе команды окажутся ветераны зачистки Базы, не суждено было сбыться.

— А кто-нибудь из вашего отряда рассказывал о том, как здесь было в первое время? Хоть что-нибудь? Истребление недобитков, переоборудование…

— Никак нет, сэр, — Седьмой прочно взял инициативу в свои руки. — Мы все одного призыва. Всем по пять лет.

— Ну, наверное, не всем, — усмехнулся Отто. — Ты же сказал, что старше всех, значит, Первый, всё-таки, моложе.

— Да, сэр. Когда я воскрес, Первого ещё не было. Он пришёл к нам последним.

— Странная нумерация, — удивился Отто. — Но тогда, ты воскрес первым?

— Именно так оно и было.

Это следовало запомнить. Почему нумерация с конца?

— А вам сколько? — обратился он к девушкам.

— Четыре, — Лиля.

— Два, — Маша.

— Один, — совсем тихо ответила Катерина.

— Вот-вот, — обрадовался Отто. — С кем вы летали до того, как в кресло первого пилота села Катерина?

Девушки переглянулись.

— Мы не летали, — ответила Маша. — Мы были заняты…

— …другими делами, — перебила её Лиля.

Отто смотрел на них, думая о своём:

— Получается, что вы все видели Базу только в том виде, в каком она существует сегодня?

— Да, мы её видели только такой.

Отто чувствовал, что теряет опору.

— Все кабели маркированы IBM, детали, блоки, корпуса, наверное, тоже? — спросил он Катерину.

— Да, конечно.

— Год? — не спросил, а выдохнул Отто. — Какой год стоит на маркировке?

Но Катерина лишь покачала головой:

— Год не проставлен, Отто. Мне самой было интересно, я искала. Ничего нет.

Но Отто не собирался так легко сдаваться:

— Возможно, вы общались с другими катеринами…

— С кем? — чуть ли не хором переспросили Лиля и Маша.

"Вот это, да! — подумал Отто. — Похоже, в этой компании я один зрячий…"

— Вы что, не видите своё сходство?

— Видим, — подтвердила Лиля. — Такими нас создал господь.

— Назовём его "Василий". Это его имя. Незачем загромождать речь громкими званиями и должностями.

— Как-то непривычно… — Маша.

— А это обязательно? — Лиля.

— Пусть будет "Василий", — Катерина.

— Привыкнешь, обязательно, спасибо, — откликнулся Отто и вопросительно посмотрел на Первого и Седьмого.

Те пожали плечами:

— Всё равно, — Первый.

— Приказ, есть приказ, — Седьмой.

— Итак, вас создал Василий, — Отто выдержал паузу, все слушали внимательно. Тут ему пришла в голову новая мысль: — Бойцы, но вы-то видите своё сходство?

— Такими нас создал Василий.

— Но вы похожи и на меня, — торжествующе заявил Отто и прикусил язык, заметив у Седьмого подобие улыбки.

Но сказанного было не вернуть.

— А у вас какое-то особенное происхождение, сэр?

— Да, я помню, что меня родили папа с мамой!

— Вот как? — Лиля.

— И что из этого следует? — Седьмой.

"Расчётливые скептики, — понял Отто. — Принимают в штыки любую новую идею. Ничему не верят. С принятием решения не торопятся. Похоже, они — истинные заводилы этой компании. Если в кратчайшие сроки очевидными успехами не подтвердить свой авторитет, ситуация может осложниться".

— Из этого следует, что мужчины и женщины Базы скопированы с ограниченного количества оригиналов. Всего их пять, если быть точным. Мужчин по семь копий с четырёх оригиналов, женщин, человек тридцать, с одного оригинала. Первый и Седьмой — мои копии. Все женщины скопированы с той, которая в прошлом должна была стать моей женой. Её звали Катерина. Это была моя судьба. Я её очень любил, — он почувствовал, как сдавило горло. — Я, конечно же, тоже копия. Но копия настолько близкая к оригиналу, что отождествляю себя с ним. Я полагаю, что я и есть Отто Пельтц.

Отто остановился. Он был доволен речью. Предельно сжато, лаконично, точно. И, кажется, ничего не забыл…

— Ну и что? — сказал Седьмой. — Во-первых, ваши слова ничего не меняют. Мы знаем, что Василий нас создал, и вы это только что подтвердили. То, что он создавал нас копированием с неизвестных нам оригиналов, ничего не меняет: мы все чувствуем себя самостоятельными личностями, и нам этого достаточно, чтобы считать себя людьми. Во-вторых, нам известно о детородных функциях женщин, и мы можем представить себе общество, которое эксплуатирует эти функции. Ну и что? Даже если вы помните, что наш общий оригинал был рождён женщиной, и его бесчисленные предки прошли унизительную и болезненную для обеих сторон процедуру рождения, то, во-первых, к вам это имеет такое же отношение, как и к нам. То есть — никакого. И, во-вторых, всё равно где-то в глубине веков найдётся первая женщина и первый мужчина, которые были созданы. Может, копированием с нескольких оригиналов, а, может, все копии были сделаны с одного оригинала. Может Василием, а может с Василия. А может ещё что-то, что вам неизвестно так же, как нам неизвестно о нашем происхождении.