Капитан Крокус - Федор Кнорре

Шеф всплеснул руками во второй раз, а это с ним бывало очень редко. Обычно он не чаще чем один раз в год всплёскивал руками от удивления.

— Какая роскошь! Кошмарный заговор! Чучел теперь у нас будет, чучел!.. И очень много этих заговорщиков?

Тити Ктифф пустил струю вверх и, дождавшись, когда она достигла потолка, торжествующе процедил:

— Масса!.. Я раскрыл тайну вертящихся носов и жирных пятен. Носами они подают сигналы, а пятна делаются оттого, что они прячут в карманах бутерброды и пирожки. По этим данным я сразу подсчитал число заговорщиков. Через два дня провёл второй подсчёт, и что же? Число заговорщиков увеличилось в два раза!

— Ай-ай-ай! Да это не заговор, а конфетка!

— Вот именно. Только не напоминайте мне о конфетках, а то как бы меня не стошнило… — продолжал крошка Тити Ктифф. — Я высчитал, что если так пойдёт дальше, то скоро больше пятидесяти процентов всех детей города станут заговорщиками. А когда число их снова удвоится, создастся невыносимое положение: детей станет не хватать! Заговорщиков будет больше, чем детей, а этого не может быть!

— Блестяще! Как только подойдёт к ста процентам, мы их сразу — цап! И потребуем награды за раскрытие заговора поштучно!.. Ещё рюмочку, прошу вас… Вам неудобно, что ножки у вас болтаются, не достают до пола? Вот обопритесь, тут скамеечка! Значит, вы проникли в среду заговорщиков?

— Я очень близок к самому центру. Ещё несколько дней, и всё будет как на ладони… Если выдержу эти сладкие сосульки, которыми они со мной делятся. Они прямо-таки суют мне в рот свои мерзкие сласти! Они меня, кажется, жалеют!

— Что это за слово, простите?

— Старинное, отменённое… Я нашёл в старом словаре… Но не вполне понял его значение. Теперь слушайте. Вот что мне понадобится для работы… — Он вынул и полистал маленький блокнотик. — Первое: папу и маму. Чертенята так и напрашиваются в гости, спрашивают, где я живу. Второе: квартирку, семейные альбомы с фотографиями, чтоб там было всё — бабушки, тётки и всякая чепуха… Это всё на всякий случай… Да, вот ещё: железную дорогу, кубики. Кажется, всё… Уфф, до чего я устал! Вот только сейчас, когда дышу воздухом Полицейского управления, отдыхаю душой!.. Чудесная сигара!.. Теперь извините, я не могу терять времени!..

Тити Ктифф достал из школьной сумочки коробку цветных карандашей, взял со стола лист бумаги с бланком Главного полицейского управления и со вздохом принялся рисовать.

— Сегодня же я должен выучиться рисовать картинку. Какой в ней смысл, я ещё не знаю. но все её почему-то рисуют.

Он нарисовал домик с двумя окнами, приделал красную крышу с трубой…

— Да, вот именно так это рисуется. И дым нужно пустить из трубы эдаким штопором!..

— Здорово получается! — следя за его рукой, сказал Шеф. — Очень недурно. А что это торчит зелёное?.. А-а, ёлка! Как это я сразу не догадался!.. А это что такое?

Тити Ктифф, склонив голову набок, пробормотал несколько невнятно из-за того, что кончик языка высовывался у него изо рта и двигался, помогая руке, водившей цветным карандашом:

— Дорога! Она должна втыкаться прямо в дверь. А потом как можно больше извиваться. Вот здесь она будет толстой-претолстой, а у края бумаги сойдётся в ниточку… Вот так… — И он начал потихоньку фальшиво напевать:

Плакса-вакса, гуталин.

На носу горячий блин!

— Это вам тоже нужно заучить?

— Обязательно!.. Ритуальная песенка, вернее всего, своеобразный пароль… Ну, мне пора. Перед сном надо ещё потренироваться скакать на одной ножке! А ёрзать носом я уже умею лучше многих!.. Ещё одну затяжку!.. Уфф!.. Всё бы ничего, но как вспомню обо всех этих размякших мармеладках и шоколадках, которые они мне суют в рот липкими пальцами! Брр! — Его передёрнуло, будто он сунул пальцы в штепсель. — Невыносимо! Прощайте. Шеф, не забудьте моё имя: Пафнутик!

Он сгрёб цветные карандаши, ссыпал в коробочку, засунул её в школьную сумку, в последний раз затянулся громадной крепкой сигарой, кивнул на прощанье своей большой тяжёлой головой на тонкой детской шейке и исчез, бесшумно притворив за собой дверь.

Глава 28. ПЫЛАЮЩИЕ КОСТРЫ И ТАЙНЫЕ ЗАГОВОРЩИКИ

Посреди главной площади города был круглый бронзовый бассейн с фонтаном, посреди бассейна была бронзовая скала, вокруг которой бушевали застывшие бронзовые волны, где резвились наяды и мальчики катались на дельфинах под присмотром бородатого Нептуна с трезубцем в руках.

А с вершины бронзовой скалы на проезжающие автомобили и прохожих, скрывая лёгкую улыбку на бронзовых губах, смотрели разные боги и богини: Аполлоны, Дианы и прочие.

Скульптура эта была очень старинная, так что её по-настоящему давно бы пора было уничтожить и пустить бронзу на что-нибудь полезное для автоматизации. Но она была оценена в такую громадную сумму, что её в городе уважали за дороговизну.

А после весёлого случая с полицейским, который измочалил свою дубинку, пытаясь разогнать это скопище древних богов, фонтаном стали интересоваться даже приезжие туристы.

Теперь невдалеке от фонтана дымило два громадных костра. Вся площадь была оцеплена полицейскими, и оркестры играли бодрые марши.

На одном костре, потрескивая, горели сотни больших и маленьких резиновых и деревянных, пластмассовых и всяких прочих фигурок: сотни разных Буратино, гномиков, осликов, зайчиков, Петрушек, поросят и обезьян, трубочистов. Дедов-Морозов, всяких игрушек, напоминавших о запрещённом сказочном народце.

На втором костре горели целые горы пёстрых книжек — это были сказки; их собирали по всему городу и свозили на площадь специальные команды.

И тут же на специальном помосте красовалась маленькая жалкая чучельная группа: старичок со старушкой, держащие на руках некрасивую, как следует не покрашенную собаку. А над их головами возвышался плакат:

Это они хотели ОБМАНУТЬ нашего ВЕЛИКОГО ГЕНЕРАЛ-КИБЕРНАТОРА и осмелились прятать эту СОБАКУ!

Смотрите с ОМЕРЗЕНИЕМ на их гнусные чучела!

У старичков вид был вовсе не омерзительный, а скорее очень удивлённый, такой, точно им не дали договорить чего-то, и они замерли на полуслове и им от этого немного грустно.

Бронзовые боги, купаясь в вонючем дыму, смотрели со своей скалы, пряча усмешку, а дельфины, казалось, с удивлением высовывали острые носы и не прочь были, кажется, вовсе нырнуть в свои бронзовые волны.

Игрушки корчились, лопались, обугливались и превращались в пепел, когда пожарные поливали их сверху лёгкими струйками горючего.

Книжки сказок вели себя по-другому. Их большие листы с пёстрыми картинками иногда вдруг распахивались п. подхваченные потоком горячего воздуха, взлетали над площадью, а многие даже перелетали через крыши, взмахивая обгорелыми краями страничек, как крыльями.

Большая часть вспорхнувших листков падала обратно на площадь, но некоторые улетали совсем, куда-то далеко, может быть за черту города, в те страны, где сказки не были запрещены. А некоторые падали на крышу дома, стоявшего на краю площади.

Но и эти листки не оставались там лежать спокойно — они. как птицы, только присаживались на минутку, взлетали и, пролетев несколько шагов, садились снова, а затем поднимались в воздух и улетали.

Несколько маленьких фигурок метались по крыше, запыхавшись, стараясь не упустить ни одного листка. Стоило какому-нибудь листку прикоснуться к крыше, как кто-нибудь на него кидался, накрывал, как бабочку, и бережно прятал за пазуху.

— Поймал! — пискнул Мухолапкин, подпрыгнув с опасностью для жизни, и шлёпнулся плашмя на самом краю крыши, так что голова свесилась над площадью.

Малыш и Щелкунчик схватили и оттащили его за ноги от края.

— Молодец! — сказал Щелкунчик. — Только в следующий раз ты так поймаешь тумбу там внизу, на площади, а лететь туда далеко!

— Держи-и! — закричал Ломтик и кинулся ловить в воздухе большой лист с нарисованными лебедями.

Лист покружился у него над головой и сел на крышу.

— Что у тебя? — крикнул Малыш, следя, задрав голову, за порхающими в воздухе листками.

— Сказка про лебедей! Только ни конца, ни начала!

— Ага, поймал «Красную Шапочку»! — торжествующе воскликнул Щелкунчик. Только волк оторван.

— А у меня даже названия нет. Какой-то король дерётся с драконом. II кажется, ему плохо приходится. Похоже, дракон его слопает… Тут еще замок и какая-то женщина с узлом, и из окон смотрят противные рожи и хохочут…

К тому времени, как догорел костёр, каждый из них набрал целую пачку обгорелых листочков, и на каждом из них так и теснились гномы, русалки, дурачки, короли, драконы, ведьмы, корабли, ковры-самолёты, джинны и сказочные города, хрустальные дворцы, пещеры и замки.

В то время когда с площади пожарные убирали остатки костров, в гуще толпы мелькнуло несколько мальчиков. Никто не обратил внимания на то, что все они выглядели странно пузатыми. У каждого под рубашкой был спрятан его улов полусгоревших сказок…