Опасные выборы - Алексей Макеев

– Вот именно, что скорее всего, – махнул рукой Гуров и пошел к выходу. – А нам надо знать точно.

Липатов вошел в номер, когда Гуров плескался в душе. Лицо референта вытянулось от удивления при виде подопечного. Красные от бессонной ночи глаза, широкая ссадина на скуле и ободранная тыльная сторона правой кисти. Гуров вытирался большим полотенцем посреди холла и с интересом ждал дальнейшей реакции Липатова.

– Лев Иванович! – чуть ли не со стоном выдохнул референт. – Да что же это такое? У вас же через два часа передача на местном телевидении. Чем вы занимались ночью?

– Развлекался, – буркнул Гуров, усаживаясь в кресло. – Представляете, на меня напали хулиганы. И мне, естественно, пришлось оказывать сопротивление. А что, так заметно?

– Да не то слово! – всплеснул руками Липатов, нервно ходя вокруг Гурова и осматривая его со всех ракурсов. – Вот неприятность-то…

Наконец он кончил причитать и полез за телефоном. Сделал три звонка, поспорил с какими-то людьми, кого-то долго уговаривал, то выходя на лоджию номера, то снова заходя внутрь.

– Сейчас приедет одна женщина и попытается привести вас в порядок, – сказал он с посветлевшим лицом.

– Кто такая? – осведомился Гуров с неподдельным интересом.

– Профессиональный художник-гример. Из театра.

– И вы думаете, что это, – широко обвел себя рукой Гуров, – можно без следа загримировать?

– Посмотрим. Это не главное, Лев Иванович; главное, как вы будете себя на телевидении вести.

– Как прилежный мальчик, – заверил Гуров. – А что вас беспокоит?

– Мне кажется, что вы не спали всю ночь. Вам ведь надо быть в хорошем тонусе, придется беседу выдержать, на вопросы отвечать. Сейчас я вам сделаю крепкий кофе.

Пока Гуров с референтом пил кофе и во всех красках расписывал свое воображаемое ночное приключение с нападением на него с дочерью хулиганов, в номер постучали. Не дожидаясь ответа, вошла высокая худая женщина неопределенного возраста, держа в руках небольшой серебристый чемоданчик. Липатов взвился и бросился встречать мастера, безбожно льстя на каждом шагу. Гуров смотрел на все происходящее, ловя себя на мысли, которая его всегда мучила: почему и в жизни, и в телевизионных рекламах все визажисты и мастера косметологи выглядят, как чучела? Как можно верить, когда на тебя смотрит с экрана неухоженная некрасивая женщина и заявляет, что она гримировала актеров в таком-то кассовом фильме? Как она может сделать кого-то красивым, если не умеет сделать красивой прежде всего себя? Это все равно, что прийти на прием к логопеду, не выговаривающему половины букв и цифр, или к дерматологу, который сплошь покрыт коркой экземы, весь в красных шелушащихся пятнах и постоянно чешется.

То же самое было и сейчас. Вот это неухоженное, прямо скажем, запущенное чучело сейчас будет делать его красивым. Ну-ну, подумал Гуров, пока его усаживали, укрывали до подбородка простыней и прилаживали настольную лампу ближе к лицу. К большому сожалению референта, все закончилось тем, что Гуров просто-напросто уснул в кресле задолго до того, как гример закончила над ним колдовать.

Сыщик проснулся от того, что его трясли за плечо. Он с трудом открыл глаза и увидел перед собой постную физиономию Липатова.

– Ну, как, получилось? – сонно спросил Гуров, пытаясь сфокусировать зрение на референте.

– Да, нормально. Только смысла в этом никакого уже нет.

– Что так?

– Я отменил передачу. Куда вам, Лев Иванович, в самом деле? Сейчас только людей смешить в таком состоянии. Вы прямо перед камерой заснете.

– Ну, и ладно, – успокоился Гуров и снова закрыл глаза. – Куда она денется, эта передача…

Ему показалось, что фразу договорить он так до конца и не смог. Снилось, что очень болят шея и поясница. Гуров все время ворочался, а тут еще Липатов снова и снова пытался потрясти его за плечо.

– Эдик! – сквозь сон пробормотал Гуров. – Если бы ты знал, как ты меня достал, ты бы удавился с горя.

Ответом ему был звонкий девичий хохот. Даже находясь в полусне, Гуров смутился, поняв, что перепутал сон с явью. Он с трудом открыл глаза и попытался принять более удобное положение. Спина и шея затекли так, что трудно было пошевелиться. А перед ним сияло довольное румяное лицо Кати с мокрыми волосами.

– Ну, вы и горазды спать, товарищ полковник! – веселилась девушка. – Вам бы пожарником быть.

– М-м! Ты чего такая веселая? – спросил Гуров, потирая лицо после того, как ему удалось сесть прямо.

– А я уже полчаса тут хожу, песни пою… Потом душ приняла, будить вас пыталась. Если бы вы слышали, как вы храпите! Оркестр парижской «Гранд Опера» отдыхает!

– Это потому, что лежать было неудобно, – пояснил Гуров. – А обычно я не храплю.

– Рассказывайте! Свидетелей-то нету. Ладно, – успокоилась девушка, – кофе хотите?

– Наверное. Еще не осознал.

– Тогда я сейчас сделаю и начну рассказывать новости.

Пока Катя занималась кофе, Гуров сходил в ванную и старательно умылся ледяной водой. Сонное состояние понемногу стало проходить. Сыщик удивлялся, как Катя, которая провела такую же бессонную и не менее напряженную ночь, могла выглядеть такой свежей и отдохнувшей.

– Теперь ответы на ваши вопросы, Лев Иванович, – расставляя чашки на столике, начала говорить Катя. – Эксперты в доме Чуканова поработали основательно еще в самом начале. Дело в том, что жена его не возражала. Очень она хотела понять, что случилось с мужем. Никаких следов порошка там не нашли.

– Стой, Катя. Ты говоришь, что жена Чуканова была за самый тщательный осмотр в их доме? А может, она кого-то конкретно подозревает?

– Нет, конкретно она никого не подозревает. На этот счет с ней поработали очень плотно. Могли подсыпать лекарство и в кабинете. Но там это сделать могла только секретарша. Однако в чашках набора, из которого секретарша поила чаем и кофе самого мэра и его значимых гостей, следов препарата тоже не найдено. Очень тщательно они вымыты. Однако если подозревать, что Чуканова отравили на работе, подозрение падает только на секретаршу.

– Почему? Любой мог подсыпать в чашку, если предварительно отвлек мэра.

– Большинство сотрудников при опросе показало, что мэр никогда так не барствовал при подчиненных. Если он хотел выпить чашку кофе, то пил ее один, и в этот момент секретарша в кабинет никого не пускала. Многие видели, как она кофе ему заносила на подносе, но никто не видел, как он его пьет.

– Значит, при подчиненных он кофе не пил? – задумчиво повторил Гуров. – Если секретарша отравила, она либо дура, потому что не могла не знать, что подумают прежде всего на нее…

– Либо дело не в ней, – возразила Катя. – Ее могли, например, целенаправленно подставить, чтобы отвести подозрение от себя, а навести на нее. Но беда в том, что ни в карманах секретарши, ни в сумочке, ни в столе никаких следов препарата. Кроме того, отношения у нее с мэром были просто прекрасные. Она с ним работает лет пятнадцать, пока он поднимался по служебной лестнице. Я знаю, что вы сейчас скажете, – вдруг рассмеялась девушка, – что она была его любовницей, а он так и не ушел от жены. За это секретарша его и отравила.

– Допустим, что я так сказал.

– Не было между ними таких отношений. Более того, Чуканов очень помог несколько раз семье секретарши. Ее отношение можно назвать беззаветной преданностью.

– Катька, – вдруг прищурился Гуров и откинулся на спинку кресла. – Сдается мне, что ты не зря сидишь и распинаешься тут с самым довольным видом. Что-то припасла на конец своего рассказа?

– Ага, – с готовностью согласилась девушка. – Я все так подробно рассказываю, чтобы вы убедились, что опера все проработали как надо. А вот вчерашние новости. После того, как все-таки поминутно отследили весь предыдущий перед гибелью день Чуканова, удалось установить, что вечером он буквально минут на двадцать заезжал в кафе «Лолита».

Гуров терпеливо ждал, пока девушка выдержит эффектную паузу.

– Согласитесь, Лев Иванович, человек, который пьет кофе на работе только при закрытых дверях, обедает, ужинает и завтракает только дома, вдруг оказывается отравленным препаратом немгновенного действия. Именно тогда, когда заезжает в кафе, и именно перед тем, как утром собрался ехать за рулем своей машины в Москву.

– Это я сообразил, – язвительно заметил Гуров. – Дальше-то что? Так просто заезжал в кафе? Опять наедине с собой чашку кофе выпить? Не томи, Катерина!

– С Захаровым, – коротко сказала Катя и развела руки в стороны, как актриса цирка после выполнения сложного номера. Ап!

– А вот это уже интересно, – насторожился Гуров. – Значит, со своим заместителем, который по уставу будет исполнять обязанности мэра в случае отпуска Чуканова, болезни или неожиданной смерти. И в последнем случае – до выборов нового мэра. Причем он сам имеет неплохие шансы в этих выборах победить. Забавно!