Жиган и бывший мент - Сергей Зверев

— Давайте без скандала, — предложил Макеев. — Можете, конечно, оставаться, объект все равно пока без присмотра. Но только до утра.

— Я не поняла — сказал парень. — Как это до утра? Ты, вообще, кто такой?

— Как это кто? — удивился Макеев. — Я главный инженер треста «Плодовощторг»

Макеев Александр Владимирович. Я вас предупреждаю, что завтра здесь будет ремонтная бригада. Через неделю здание сдается в аренду. И чтобы утром здесь никого не было. Вы здесь один? Впрочем, я это сам узнаю…

— Мать твою! — Парень встал из-за стола. — Ты охренел, дед? Ты куда?

Макеев сделал шаг к двери, но после того, как парень поднялся, остановился. От него до стола было всего метра три.

"Далековато! — подумал Макеев. — Ну давай, давай, голубчик, выходи. Ты же уже понял, что оставаться здесь до утра нельзя.

Ты же должен предупредить своего сообщника, пока я его не обнаружил".

— Я должен осмотреть все помещения, — сказал он. — Мне завтра нужно дать задание ремонтникам, определить фронт работ. Тут в одном подвале дел столько…

Только я не понимаю, почему вы, собственно, разговариваете со мной в таком тоне!

— Ты у меня сейчас все поймешь, — произнес парень, делая шаг к Макееву.

«Давай, давай, — думал в этот момент Макеев. — Еще чуть ближе! Я не могу рисковать. Давай, давай, шагай, ты же видишь, что я полный лох!»

В руке у парня действительно был пистолет. Макеев постарался принять вид самый жалкий — он не должен вызвать у этого бандита никакого чувства опасности.

Он выронил свою папку, из нее разлетелись листы бумаги, — это были черновики его диссертации, ничего больше под руку не попалось для реквизита, собирался впопыхах. Глаза Макеев раскрыл широко и смотрел на приближающегося парня растерянно. Губы его дрожали, он пытался выговорить что-то, но лишь беззвучно шевелил губами.

— Ты, придурок, — сказал парень, делая к нему еще шаг и на ходу засовывая пистолет за пояс, — встретишь утром свою бригаду прямо здесь. Так и быть, я смотаюсь отсюда. Но ты, дед, пожалеешь о том, что сюда пришел! Сильно пожалеешь!

— Я-а попросил бы вас все-таки!.. — пролепетал Макеев.

В это мгновение Макеев чувствовал удовлетворение от своего идиотского вида и жалкого состояния, которое должно вызвать у собирающегося на него напасть парня впечатление полной его беспомощности.

Откуда парню было знать, что Макеев на. самом деле очень четко фиксировал все его движения и ждал начала атаки. Самоуверенной, обреченной на неудачу атаки. Несмотря на свою кажущуюся растерянность, Макеев был предельно сосредоточен. Он ждал своего момента.

Макеев попятился, вынуждая парня сделать еще один шаг навстречу себе. Дистанция была критической, парню не хватало буквально нескольких сантиметров, чтобы нанести удар. Макеев поднял руки, по-женски загораживаясь от приближавшегося к нему парня.

Тот собирался без замаха легко пробить бестолково трепыхающиеся у груди руки Макеева и нанести сокрушительный удар в подбородок снизу. От такого удара Макеев отлетел бы к двери и вряд ли поднялся бы.

Макеев действовал четко, как на тренировке. Он настолько контролировал ситуацию, что сумел уловить смену выражения на смазливом лице парня, когда его казавшиеся такими беспомощными руки вдруг цепко поймали на взлете запястье наносящей удар руки и развернули руку вправо, давая ей выпрямиться по инерции, и слегка дернули кверху. Плечом он надавил на предплечье уже выпрямившейся руки парня, и тот, не удержавшись на ногах, врезался в пол лицом, не успев подставить свободную левую руку.

Мгновенье спустя Макеев привычным ментовским движением заломил ему руку, которую он так и не выпустил из своих ладоней, за спину парня и резко загнул ее кверху, к самому затылку.

Парень заорал благим матом. Он дрыгал ногами, дергал прижатой к полу головой, стараясь сбросить со спины навалившегося на него Макеева.

«Прости, внучек, но у меня совсем нет времени с тобой тут возиться!» — подумал Макеев и еще сильнее согнул ему руку.

Послышался характерный хруст, и тело парня обмякло. Макеев отпустил его руку и встал рядом с ним на колени. Рука так и осталась за спиной парня в совершенно невозможном положении, прикасаясь скрюченными пальцами к затылку. Орать он перестал и только обессиленно стонал и слегка подергивал ногами.

"Болевой шок, — определил Макеев. — Но с ним ничего страшного не случилось.

Даже руку, кажется, не сломал, всего лишь глубокий вывих".

Он вытащил пистолет у парня из-за пояса и, примерившись, ударил его рукояткой по затылку. Парень затих и перестал дергаться.

— Полежи, отдохни, — пробормотал Макеев, пару раз глубоко вздохнул, восстанавливая дыхание, и, перешагнув через тело парня, отправился на поиски подвала, в котором должен сидеть Константин.

"Остался еще один, — рассуждал он, идя по длинному коридору и оглядываясь в поисках лестницы, ведущей вниз. — Это по крайней мере. И еще тот, в машине на улице. Он, возможно, подтянется на помощь.

Хотя не думаю, что мое появление его сильно обеспокоило. Но медлить не стоит, если я не хочу больше никаких неприятностей".

Лестницу в пять ступеней он обнаружил в самом конце коридора. Она упиралась в массивную, обитую железом дверь, закрытую на висячий амбарный замок. Открыть его нечего было и думать.

— Да-а, — протянул Макеев, потрогав замок руками. — Тут, по-моему, только один вариант.

Проверив пистолет, он тщательно прицелился и выстрелил в замок.

Грохот от выстрела, казалось, должен был переполошить все близлежащие дома, у Макеева даже уши заложило. Но он прекрасно понимал, что на улице выстрела скорее всего даже не слышно, просто стрелял он в небольшом тесном помещении перед входом в подвал, да еще по железной двери. Черт с ним, с грохотом, главное, замок развалился и отлетел в угол. Вход в подвал был открыт.

Макеев потянул дверь на себя, и она подалась, издавая скрежет, от которого у него мурашки по спине побежали.

— Не стреляйте! — раздался из вонючей темноты подвала чей-то голос, но явно не Константина. — Мы безоружны! Не стреляйте, прошу вас!

«Кто это мы? — спокойно подумал Макеев. — И сколько вас тут?»

— Костя! — крикнул он. — Ты здесь?

— Сашка! Макеев! — услышал он радостный возглас из дальнего угла. — Фу, черт! Нашел меня! Ну, ты настоящий ментяра!

Макеев даже внимания не обратил, что его назвали ненавистным ему словом. Потому что голос явно принадлежал Константину.

Радость от того, что успел вовремя, вытеснила все остальные чувства.

— Дьявол! Я фонарик не взял, — воскликнул Макеев. — Костя, подай голос, я тебя так найду. И спиче нет, как назло.

— Освободите меня! — раздался голос из другого угла. — У меня есть спички.

— Кто это, Костя? — спросил Макеев. — Нетерпеливый у тебя сосед.

— Из-за этого соседа я тут и сижу, — услышал Макеев. — Это Славик Воловик.

Надо еще подумать, забрать его отсюда или оставить?

— Меня обязательно нужно отсюда забрать! — тут же вклинился Славик. — Что вы такое говорите, Александр! Ну пожалуйста! Я вас очень прошу!

— Да не Александр я! — не выдержал Панфилов. — Забудь это имя. Ты же слышал, дурья башка, меня зовут Константином.

— Какая разница, как вас зовут, — волновался Славик. — Заберите меня отсюда.

Я не хочу оставаться один. Денис меня убьет, когда вернется. ;

— Денис? — переспросил Макеев. — Это такой смазливый паренек, что ли?

— — Иди сюда, Макеев, я здесь, — позвал его Константин. — Кстати, этот паренек ненамного моложе меня. Просто сохранил, ся получше.

— А, Костя, вот ты где, — сказал Макеев, споткнувшись о ногу Панфилова. — Что там, наручники? Это не беда, у меня ключик есть, специально прихватил.

Он расстегнул на ощупь наручник на руке Константина и помог ему подняться.

— Давай ключи, — сказал Константин. — Надо этого наследничка освободить.

Когда Константин вывел из подвала Владислава Воловика, на запястьях у того красовались наручники. Славик смотрел на них возмущенно, но молчал, понимая, что не время предъявлять претензии.

В конце концов, быть пленником у этого Александра-Константина было гораздо лучше, чем у Дениса. Константин теперь казался ему таким спокойным и уверенным.

— Надо отсюда сматываться, — сказал Константин. — Мне уже осточертел и этот запах и вообще надоело тут до смерти! Что с Денисом делать будем?

— А на хрена он нам нужен? — спросил Макеев. — Пусть здесь лежит. Все равно, когда очухается, у него один путь — в больницу.

— Нет, — покачал головой Константин, — его надо с собой забрать. Он опасен.

Он от своей идеи не отступится. Это как болезнь, я по себе знаю. Даже не думаешь, что и зачем делаешь. Ноги сами бегут, а руки сами стреляют. А голова уже потом начинает соображать.

— Ну так давай заберем, — пожал плечами Макеев. — Он там, в комнате.