Рисорджименто - Олеся Шеллина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Только не нужно говорить о внезапно проснувшейся совести, — я хмыкнула, еле удержавшись, чтобы не плюнуть ему в лицо. — Ты не представляешь, сколько горя ты принес, просто своим пассивным участием и знанием о неизбежном. А сейчас, дай мне уйти, хоть что-то в своей жизни сделай по совести и чести, или убей. Я тут одна и стою перед тобой без оружия и защиты. У тебя хватит людей, чтобы перехватить мой отряд и просто закончить начатое.
Он смотрел на меня, не мигая, почти минуту, а потом просто отошел в сторону, давая мне свободно выйти. Подойдя к двери, я обернулась, глядя, как Лоренцо стоит ко мне спиной возле открытого окна. Я не понимаю, почему он меня отпустил, хотя, все прекрасно знают, что я не представляю какую бы то не было угрозу для него и Флоренции в целом.
— Ты никогда не получишь Имолу. Мне не нужен этот торговый узел, но я лягу костьми и буду грызть глотки каждому, посягнувшему на нее, просто ради того, чтобы город не достался никому. И можешь передать своим хозяевам из Рима, перед которыми ты в итоге склонился, несмотря на твои принципы, которыми я всегда восхищалась, и ради мести, которая тебя в итоге и сгубила, что эти земли не получит никто. Не стоит так наигранно удивляться и показывать, что не не знал о прямых вмешательствах Ватикана. Если я пойму, что не смогу отстоять Имолу, я просто утоплю ее в крови и разрушу до основания, чтобы на восстановление города ушли десятки лет и огромные вложения, которых у тебя никогда не будет.
Моя охрана обеспокоенно ждала возле входа, прислушиваясь к каждому шороху, доносящемуся из комнаты, держа руки на рукоятях своих мечей, готовясь в любой момент броситься на защиту своей сеньоры. Я кивнула им, и мы довольно быстро покинули ставший в мгновение ока негостеприимный дом. Ничего не мешало Медичи просто нанести мне удар в спину, но он этого не сделал, просто выпустив живой из города. Может и не нужно было вообще поднимать этот разговор, но придумать и объяснить зачем аннулировала все свои счета я не могла, да и не хотела. Во дворе стояли четыре жеребца под присмотром Джакомо, уже оседланные и бившие копытами по земле, и, хоть это было не принято на территории Флоренции, я, вскочив в седло, пришпорила застоявшегося в стойле коня, и пронеслась по главной дороге города, чтобы сюда больше никогда не вернуться.
Присоединившись к своей группе, которая уже отошла на довольно большое расстояние от города, я первым делом проверила сына, которому, кажется, было абсолютно все равно, куда его везут. Эдера, кормилица и нянька, которая постоянно находилась рядом с ребенком, дремала в повозке. Ей компанию составляло еще несколько девушек, которых я наняла ей на подмогу. Все же быть одной женщиной в мужском коллективе не слишком радужная перспектива. Немного понаблюдав за этим сонным царством, я подъехала к Бордони, который возглавлял отряд.
— Поворачиваем на Милан, — коротко приказала я ему, на что он даже не удивился, видимо ожидая именно такого приказа.
— Что вы хотите сделать? Поймите, у нас мало людей, еще и ребенок, которого нужно защищать, оставляя возле него охрану. Вы же просто решили поехать, чтобы навестить родню? — он усмехнулся, но оставался при этом предельно серьезным. — Вы можете нам доверять. Ваши люди, как и вы, до сих пор преисполнены решимости отомстить за графа, но кидаться в гущу боя с отрядом из пятидесяти человек, не самое лучшее решение.
— Я не знаю, — честно ответила я. — Сейчас Милан обескровлен. Они так же, как и Флоренция только что едва справились с мором, и потеряли по тем слухам, что до меня дошли, не одну сотню человек. Если Людовико не озаботился постоянной наемной армией, а, зная его, я думаю, что, скорее всего не озаботился, потому что не любит «лишних трат», то сейчас самое время наведаться к нему в гости. Но одно я знаю точно, Томмазо сыграет в нашем деле не последнюю роль, и нужно сделать все, чтобы избежать лишних стычек и кровопролития. У нас не будет огромной череды посредников, которые могут все запороть своей озабоченностью или тупостью. То, что получилось сделать у них, может вполне получится и у нас, надо только решить, что и когда делать, чтобы не потерпеть фиаско. А то, что любой город можно взломать и на глазах у сотен людей убить герцога Миланского, прекрасно показывает моя история, когда на моих глазах убили собственного отца. — Бордони, задумавшись, кивнул, и отъехал в сторону, по широкой дуге, разворачивая наш отряд к обители Сфорца.
Последней нашей остановкой перед Миланом стала небольшая деревушка в нескольких километрах от Вильгоцоне, которая была практически не заселена. Из населения довольно большой территории осталось около двадцати человек, остальные пали под натиском чумы и падальщиков, наживающихся на чужом горе. Деревня была практически полностью разграблена, почти все дома сожжены и разрушены. Оставшиеся без крова и на последних запасах еды люди, собирали остатки вещей и готовились выдвинуться в сторону Милана, осев по дороге в том же Вильгоцоне или в мелких городках, подобных ему, ближе к которому мы не подходили, все-таки вооруженный отряд в более крупных населенных пунктах привлек бы ненужное внимание.
Жители встретили нас не слишком дружелюбно, но, когда до них дошло, что мы не грабить их пришли, стали более приветливыми, особенно после того, как я расплатилась за ночлег, не став скупиться, глядя на чужое горе. Еды закупили в Вильгоцоне, поэтому никаких особых проблем для временного убежища у нас не было. Главное, чтобы местные не разболтали, но Бордони следил за каждым, не упуская никого из вида, что конечно не нравилось людям, но попыток сопротивляться и бросаться на вооруженных наемников они не делали.
Джакомо мы отправили в Милан в сопровождении Лорна. Они должны были разведать обстановку и сориентироваться на местности при помощи Томмазо, который уже был осведомлен о нашем скором визите. Переписку вел Джакомо, и на первый взгляд, никаких подозрений это вызвать было не должно. Капитан мне, правда, пару раз намекнул, что я слишком перестраховываюсь, но я наоборот была уверена, что многого не замечаю и действую слишком открыто.
Наконец, наши гонцы прибыли обратно и настало время решить, что, собственно, мы