Девушка из нежной стали - Алюшина Татьяна

Чья-то большая ладонь, зачерпывая воду, умывала Викино лицо.

– Его бы сейчас уже оперировали! – отплевывалась она от воды, отворачиваясь от жесткой руки. – Вчера бы нас отвезли неизвестно куда, а сейчас его бы уже резали!

Ее резко развернули, и Вика увидела Егора. Он прижал ее к себе и, поглаживая по спине, покачивая, успокаивал:

– Ну, не оперируют же! Ты молодец, ты умница! Ты все правильно сделала! Ты такая молодец, Вика!

Он обнял ее за плечи, вывел из туалетной комнаты, усадил в большое широкое кресло, стоящее возле низкого столика, достал платок и вытер ей лицо.

– Посиди немного, я сейчас вернусь.

Она кивнула, не слыша, что он говорит. Рыдания прошли, осталась какая-то гулкая звенящая пустота, дрожание рук и усталость.

Вика даже не услышала, когда вернулся Егор, и обнаружила его присутствие только тогда, когда он, закатав ей рукав свитера, сделал укол.

– Чем ты меня постоянно колешь? – спросила она, забирая у него ватку и прикладывая к месту укола.

– Это успокоительное.

– Мне нельзя успокаиваться. – Вика откинулась на спинку кресла и прикрыла глаза. – Мне надо в два часа позвонить Олегу Николаевичу, а вечером у нас «свидание» с Вениамином Андреевичем.

– К тому времени действие лекарства пройдет, – пообещал Егор.

– Где Степан?

– Со старшей медсестрой, открыв рот, рассматривает хирургический инструмент.

– Нам пора уезжать.

– Сейчас поедете, я уже вызвал шофера. Ну, ты как?

Вика открыла глаза и обнаружила Егора, сидящего напротив нее на стуле.

– Я в порядке. Это так, от облегчения.

– От облегчения так не рыдают, – не поверил он.

– Бывает. Извини за сцену. В последнее время у меня слишком многое происходит в туалете, это настораживает и наводит на философские мысли, – попыталась пошутить она.

– Мамочка! – влетел в кабинет возбужденный Степка, торопясь поделиться с миром своими открытиями.

Он остановился с разбегу возле кресла, в котором сидела Вика, и растерянно захлопал глазами.

– Почему ты плачешь?

– У тебя, Степка, талант появляться неожиданно. Наверное, это с рождения, ты и тогда умудрился появиться не в срок, – рассмеялась Вика, целуя сына.

– Что значит «не в срок»? – спросил ребенок.

– Это значит, что ты должен был родиться раньше, но тебе было уютно, и ты решил не торопиться, – пояснила она.

Вика только сейчас заметила, что в кабинете находится женщина в медицинской одежде, скорее всего, это и есть старшая медсестра.

– Здравствуйте, – проговорила Вика, почувствовав неловкость за свое заплаканное, опухшее от слез лицо.

– Здравствуйте, – ответила женщина и улыбнулась. – Егор Дмитриевич, машина ждет.

– Спасибо, Мария Викторовна, – ответил Егор.

Скрестив руки на груди, Егор смотрел в окно на «Волгу», увозящую Вику со Степкой.

У него было много неотложных дел: через час назначена сложная операция, план которой надо бы еще раз продумать, перед этим обход больных и бумажная волокита, но Егор смотрел вслед уезжающей машине.

Только увидев Вику скорчившейся на полу, рыдающей, зажав рот ладонями, чтобы никто не услышал, он понял, почувствовал, что она пережила. В один момент, как будто кто-то, причиняя боль, втолкнул эти знания ему в разум. Все скопом.

Князев увидел полную картину: как Вика узнает о страшном диагнозе сына, как не может понять, откуда грянула беда, и обвиняет себя, что не досмотрела, проморгала страшный диагноз ребенка. Как подслушивает разговор медсестер, переживая и облегчение великое, и страх за жизнь Степки. Он словно увидел, как она пробирается по темным коридорам, ворует бумаги, вытаскивает спящего сына по транспортной ленте. Убеждает родных, меняет машины, находит человека, с которым не виделась так долго… Ей никто не поверил до конца, и он, Егор, сомневался, хоть и видел, что Степка не болен. Ведь понимал, что мальчик здоров, но ей не верил!

Он не мог ответить себе на вопрос: сам бы он смог сделать то, что сделала Вика? Вот так отчаянно, с такой силой самообладания и решимостью?

Он ее такой не знал!

Он вообще ее не знал, слишком мало времени они были вместе.

Он и не подозревал, что она такая сильная, такая настоящая, неистовая. Он не хотел чувствовать боль, вспоминая о Вике Шалой.

Нет! Пусть все останется так, как есть!

Прожили, пережили, и будет с нас!

Первым появился Денис. Вика открыла ему дверь и сразу почувствовала, что от него не исходит прежней неприязни.

– Добрый вечер, Денис. Егора пока нет.

– Работает док в поте лица, – весело сказал Денис.

– Дядя Денис! Привет! – выскочил как черт из табакерки Степка.

– Привет, герой!

– Я еще не герой! – честно признался мальчик.

– Так будешь! – пообещал Денис. – Вика, чаем угостите?

– А мне сока! – потребовал Степан.

Напившись сока, Степик занялся своими важными делами, он что-то строил в гостиной из «лего», которое днем купила ему Вика.

– Егор мне звонил и рассказал про обследование Степана. Очень рад, что парень здоров.

– У вас есть какие-нибудь новости? – спросила Вика.

– Кое-что есть, но пока немного. А у вас?

– Да, есть.

Вика налила чаю, поставила на стол тарелку с пирожными и села напротив Дениса.

– Я сегодня разговаривала с отчимом.

– С Олегом Николаевичем Левиным? – уточнил Денис.

Не удивляясь его осведомленности, Вика кивнула.

– Каким образом вы с ним разговаривали? – сухо поинтересовался Денис.

– Я не объяснила вам в прошлый раз, как мы договорились связываться, – и рассказала, как осуществляла звонок из автомата, по всем правилам конспирации.

– Молодец! – похвалил гость. – Вас бы к нам в контору, с таким оперативным мышлением!

– Нет уж, спасибо. Так вот, Олег Николаевич рассказал, что вчера к ним приходили двое мужчин. Утром появился Вениамин Андреевич, расспрашивал про меня и пугал их с мамой, что Степик может умереть, если вовремя не сделать операцию. А вечером заглянул совсем другой товарищ, представился оперативником из полиции, показал удостоверение, липовое скорее всего, на имя Станислава Александровича Егорова.

– У вас хорошая память, – еще раз похвалил Денис.

– Это у Олега Николаевича хорошая память, но и я не жалуюсь, я бухгалтером работаю много лет. Сейчас я главный бухгалтер, поэтому с логикой, памятью и цифрами у меня полный порядок.

– Знаю, – кивнул Денис. Относилось это к ее мыслительным способностям или к месту ее работы, Вика уточнять не стала, знает и знает, работа у него такая.

– Этот «полицейский» сказал, что от врачей больницы поступил сигнал в органы, и завтра, если я не объявлюсь, меня объявят во всероссийский розыск. Потому что это уголовное дело и есть такая статья: умышленное неоказание помощи больному, в данной ситуации Степану.