Железная леди - Кэрол Дуглас

Годфри стряхнул Оскара с Ирен и повесил его на щебечущее растение с пухлыми листьями. На самом деле щебетание исходило от обитателя птичьей клетки, которую заслоняла листва.

Ирен подняла крышку и тронула клавиши:

– Сомневаюсь, что оно настроено. Музыка – не сильная сторона Сары. Но это будет плохим оправданием для концерта.

– У тебя есть оправдание, Ирен, – напомнила я подруге, стараясь, чтобы реплика не прозвучала слишком сочувствующе.

Она улыбнулась:

– Это верно, Нелл. Что значит музыкальная репутация мадам Нортон, если ее влечет любопытство?

– Речь не только об этом. – Годфри достал из золотого портсигара пару темных сигарет и предложил одну Ирен.

Через мгновение зажженная спичка замигала в нашем затененном углу салона, а потом тревожно, как глаза зверя в темноте, вспыхнули два ярко-красных огонька. Обгорелая спичка проделала дымящийся путь в пустое фарфоровое блюдце на рояле.

– Да, – с опозданием согласилась Ирен, задумчиво глядя на гостей сквозь занавес дыма.

Я последовала ее примеру, но никого не узнала, кроме жуткого убийцы медведей, и то только по его лысине. Салон приобрел загадочную ауру монмартрского бистро, настолько его заполнил дым. С сожалением должна отметить, что курение, даже среди женщин, вошло в моду в артистических кругах вроде этого. Мало кто возражал против миниатюрных сигарет, поскольку их запах был мягче, чем у сигар. И немало дам носили в сумочке портсигары, украшенные драгоценностями, как делала Ирен. Мне стало любопытно узнать, курит ли российская императрица.

– Годфри, – неожиданно сказала Ирен, – ты просматриваешь политические колонки в газетах. Что там пишут о России и тамошней королевской чете?

– Слишком большая тема для краткого изложения.

– Ты божественно умеешь излагать все в двух словах, – произнесла она с улыбкой. – Пожалуйста, расскажи.

– Считается, что Александр Третий абсолютный самодержец.

Ирен кивнула:

– А его супруга?

– Мать их шестерых детей. Он ее очень любит. Ее единственный недостаток – пристрастие к парижской моде.

– Значит, образцовый брак.

– С виду так и есть. Но царям нелегко сохранять голову на плечах. У династии Романовых длинная история предательств внутри семьи и убийств, организованных внешними врагами ради обладания троном. Германия отхватывает куски территории вдоль границ русского медведя. Англия неизменно препятствует продвижению России в сторону Индии.

– Значит, Франция – наиболее очевидный союзник России.

– На данный момент.

Ирен неожиданно выпрямилась и затушила сигарету в блюдце:

– Политика невероятно скучна, Годфри! Смотри, вон идет императрица – возможно, она спасет вечер. Предсказываю, что скоро прием станет гораздо более увлекательным.

Действительно, суматоха у входа сменилась появлением русского офицера с медалями на мундире, который объявил:

– Ее императорское величество царица Мария Федоровна, императрица всея Руси.

– Из твоих слов, Годфри, – прокомментировала Ирен вполголоса, – можно сделать вывод, что даже одной русской хватит, чтобы разобраться в ситуации, так же как и единственной кобры достаточно для тренировки в меткой стрельбе.

– Действительно, – сказала я, сосредоточившись на приближении первой в моей жизни императрице.

Представьте мое удивление, когда в салон вошла невысокая темноволосая женщина, тоненькая, как юная школьница. Однако ее изысканный наряд и драгоценности вызывали уважение, которое без них было бы невозможно при ее миниатюрности.

Она озарила задымленный декадентский салон, словно солнце, сияющее во всю мощь над сумрачным болотом. Платье из желтой тафты книзу переходило в водопад светлых кружев. Бриллианты канареечного оттенка обвивали ее шею и запястья и блестели в тиаре на ее темных волосах. Но особенно великолепной была радостная улыбка на ее лице.

Сара поднялась и сделала глубокий реверанс перед кукольной фигурой царицы. Обменявшись с ней несколькими неслышными словами, Бернар повернулась и представила Ирен, которая вышла вперед и тоже склонилась в глубоком, хотя менее театральном, чем у Сары, реверансе.

Следующим представили Годфри. Я ни разу не видела, чтобы он кланялся в пояс, но ему удалось сделать это вполне изящно. Затем – о боже! – настала моя очередь… Я плохо запомнила сам момент, что типично для меня в стрессовых ситуациях. Мы, девушки из Шропшира, с младых лет учились делать реверансы на маловероятный случай «встречи с королевой». Я никогда даже не мечтала встретить русскую императрицу, но все же изобразила перед ней почти такой же реверанс, какой предназначался бы нашей собственной королеве, решив, что этого достаточно. В конце концов, Годфи называл отношения между нашими странами «непростыми». Мне показалось уместным внести немного прохладцы. Больше всего мне запомнились замечательные глаза царицы: темнее, чем у Ирен, и блестевшие доброжелательным вниманием.

Представили остальных, в том числе шесть или семь спутников, прибывших с императрицей: крупные светловолосые мужчины в форме, напоминающей мундир короля Богемии; высокие женщины, блондинки и брюнетки, сияющие драгоценностями и чужеземными глазами. Лиц я не запомнила, кроме высокой светловолосой женщины, которую я заметила раньше, – так, значит, она тоже русская! Я осведомилась у Годфри, который час, и он, достав карманные золотые часы, ответил, что пятнадцать минут десятого.

Неожиданно рядом со мной появилась Ирен. Она взяла меня под локоть, а Годфри, к моему большому удивлению, воспользовался возможностью, чтобы уделить внимание варварскому буфетному столу. Ирен никогда не ела перед выступлением, и Годфри знал, что я не проглочу ни крошки со стола Божественной Сары; однако некоторые мужчины могут есть всё и везде. Сей факт заставил меня погрузиться в неприятные размышления о пищевых пристрастиях Квентина в прошлом.

– А теперь, Нелл, – обратилась ко мне Ирен, не беспокоясь о кулинарной неразборчивости Годфри, – тебе придется сесть за расстроенный рояль Сары и взять аккорд фа-минор.

– Мне? Ты раньше не упоминала, что потребуется моя помощь.

– Я планировала аккомпанировать сама себе, но не проверила инструмент Сары заранее. На него нельзя рассчитывать. Не пугайся. Я все предусмотрела и готова спеть а капелла, но мне нужно где-то начать. Один аккорд. Конечно, ты с этим справишься.

– Фа-минор?

– Фа-минор.

– По-моему… я помню, где это.

– Я тебе покажу, прежде чем мы начнем.

– А потом что мне делать?

– Оставайся сидеть и постарайся не привлекать к себе лишнего внимания, – сухо ответила примадонна.

– Значит, фа-минор?

– Да!

– Я немного играла на пианино в детстве.

– Знаю.

– Но раньше я никогда не выступала.

– Это не «выступление». Даже Казанова справился бы. Двумя лапами. Тебе же потребуется только одна рука.

– Сколько времени нужно держать аккорд?

– Пока я не начну петь.

– Понятно. – Она увлекла меня в угол с роялем и посадила на маленький стул, обитый кожей – изодранной довольно большими кошачьими когтями. – Ой!

– Ничего страшного, Нелл. – Ирен поместила мою правую руку на клавиатуру и направила пальцы на нужные клавиши. – Вот здесь. Просто нажми, подержи, а затем плавно отпусти.

Насколько плавно? Я собиралась задать вопрос, но Ирен уже повернулась лицом к салону. Я посмотрела на тех, кто находился за фигурой примадонны, и обнаружила, что во время нашей бурной дискуссии императрица и ее свита расселись полукругом вокруг нас и даже Сара Бернар заняла обычный стул с прямой спинкой! Я быстро взглянула на свои пальцы. Они не сдвинулись. Наверное. Но если палец соскользнул на соседнюю клавишу, когда мое внимание было отвлечено, то в результате я возьму катастрофический аккорд из других нот.

Ирен стояла в двух футах от меня, спокойно расправляя складки юбки и прочищая горло. Надо было напомнить ей, что курение не принесет голосу ничего хорошего. Вот сейчас я возьму неверный аккорд, а она как каркнет, и это станет концом маленькой шарады у Сары!

Несколько джентльменов стояли в глубине комнаты между декоративными пальмами, птичьими клетками и затаившимися змеями, и среди них сияла лысиной голова капитана с неутомимыми голубыми глазами. Ряд мужчин в вечерних костюмах напоминал шеренгу пингвинов или оловянных солдатиков. Это сравнение сразу же заставило меня вспомнить о первоначальной причине нашей экспедиции – о неожиданном исчезновении Квентина Стенхоупа. Мог ли он действительно появиться здесь? Увижу ли я его снова… или он увидит, как я выставлю себя дурой за клавиатурой заброшенного рояля? О боже…

– Моя многоуважаемая гостья, сопровождающие лица и мои дорогие друзья, – произнесла Сара, встав за спинкой своего стула. – По просьбе ее величества я представляю свою подругу мадам Нортон, которая исполнит песню по своему выбору. Она будет… ей аккомпанирует ее наперсница мисс Аксли.