Смертельный танец - Лорел Гамильтон

Мне пришлось начать глубоко дышать, сосредоточившись на ритме вдохов и выдохов, и когда шум крови в ушах стал тише, я медленно подняла голову и стала спокойно смотреть на публику и на пустую танцплощадку. Опустошенная, отстраненная, успокоенная. Так-то лучше.

К перилам перед моим столом подошел вампир. Вилли Мак-Кой был одет в костюм такого ядовитого зеленого цвета, что иначе как шартрезом его назвать было нельзя. Зеленая рубашка и широкий галстук с изображением Годзиллы, крушащего Токио. Никто и никогда не сможет обвинить Вилли, что он одевается по обстановке.

Я улыбнулась – не смогла сдержаться. Вилли был один из первых вампиров, перешедших из монстров в друзья. Он взял стул и сел так, что его спина была обращена к открытому месту, и сделал это нарочно. Мне не надо было даже притворяться, что я ему рада.

Вилли пришлось чуть наклониться ко мне, чтобы я расслышала его за шумом толпы. В нос ударил запах лака от его черных волос. От его близости я даже не напряглась – Вилли я доверяла больше, чем Жан-Клоду.

Как жизнь, Анита? – Вилли ухмыльнулся так, что клыки стали видны. Он пробыл мертвецом пока что меньше трех лет и был одним из немногих вампиров, которых я знала до и после смерти.

Бывало и лучше.

Жан-Клод сказал, что мы должны тебя охранять, но делать это незаметно. Мы тут и бродим туда-сюда, но ты что-то всполошилась.

Я улыбнулась, покачав головой.

Это так заметно?

Ну, для тех, кто тебя знает.

Мы с улыбкой переглянулись. Глядя с такого близкого расстояния в лицо Вилли, я поняла, что он в моем списке. В том, в котором Стивен. Если кто-то убьет Вилли, я найду убийцу. Меня удивило, что в этот список попал хоть какой-то вампир. Но Вилли туда попал, а если подумать, то еще один вампир там тоже был.

Жан-Клод возник на той стороне зала. Вот, помяни о черте, и он уж тут как тут. Откуда-то на него ударил прожектор. Наверное, из-под крыши, но так хорошо замаскированный, что трудно сказать точнее. Отличная позиция для стрелка со снайперской винтовкой.

Перестань, Анита. Не грызи себя.

Я даже не представляла себе, как людно будет на этом открытии. Одиночка Эдуард, ищущий одинокого убийцу в этой толпе, – слабый шанс. Пусть вампиры и вервольфы – всего лишь любители, но их глаза и уши не помешают.

Свет начал тускнеть, и остался только прожектор, освещающий Жан-Клода. Он будто сиял. Я не знала, фокус ли это, или он действительно излучает свет, – трудно сказать. Как бы там ни было, а я осталась в темноте, где, быть может, затаился убийца, и не могла предаться счастью отдыха.

Ну и черт с ним. Я положила «сикамп» на колени – стало лучше. То, что одно прикосновение к пистолету улучшает мое настроение, – плохой, наверное, признак. А то, что мне не уютно без собственных пистолетов, – еще хуже.

Вилли тронул меня за плечо, и я так вздрогнула, что на нас обернулись. Совсем хреново.

Он шепнул:

Я прикрыл тебе спину. Не беспокойся.

Из Вилли может выйти великолепное пушечное мясо, но прикрыть он ничего не может. До своей смерти он был мелкой сошкой, и смерть этого не изменила. Я поняла, что, если начнется стрельба и у плохих ребят будут серебряные пули, я буду беспокоиться за Вилли. А волноваться за своего телохранителя успеху дела не способствует.

Из темноты поднялся голос Жан-Клода – звук, ласкающий мою кожу, наполняющий зал. Стоящая рядом женщина вздрогнула, как от прикосновения. Ее спутник обнял ее за плечи, и они прижались друг к другу в темноте, полной голоса Жан-Клода.

Добро пожаловать в «Данс макабр». Этот вечер будет полон сюрпризов, и среди них будут чудеса.

В публику ударили два прожектора поменьше. На перилах второго этажа стояла Кассандра, откинувшая манто назад, открыв тело. Она шла по железным перилам шириной в дюйм, как по паркету, почти танцуя. Грянули дикие аплодисменты. Второй прожектор осветил Дамиана на первом этаже. Он выплыл из толпы, и вышитое одеяние летело за ним пелериной. Если он и чувствовал себя глупо в этом наряде, никто не заметил.

Он шел через толпу, сопровождаемый прожектором. Кого-то он трогал за плечо, где-то провел рукой по волосам, какую-то женщину обнял за талию, и никто – ни мужчины, ни женщины – не возражал. Они склонялись к нему, шептали ему что-то. Он подошел к женщине с длинными каштановыми волосами, расчесанными на прямой пробор. Одета она была в этой толпе сравнительно скромно. Темно-синяя деловая юбка и жакет. Белая блузка с большим бантом из тех, которые должны выглядеть как галстук, но никогда этого не делают. По сравнению с окружившими Дамиана женщинами она выглядела очень обыкновенной. Он обошел ее так близко, что несколько раз коснулся телом. При каждом прикосновении она шарахалась, и даже через весь зал я видела страх в ее глазах.

Мне хотелось сказать, чтобы он оставил ее в покое, но не хотелось кричать. Жан-Клод ничего противозаконного не допустит, по крайней мере, при таком количестве свидетелей. Зачаровать группу людей – закон этого не запрещал. Массовый гипноз не был постоянным. Но если зачаровать одного человека – это навсегда. То есть Дамиан может прийти под окно этой женщины и вызвать ее в любое время.

Вилли наклонился вперед, не сводя глаз с женщины и с Дамиана. Кажется, в этот момент он не высматривал в толпе убийцу.

С лица женщины исчезло всякое выражение, и она будто заснула. Пустые глаза смотрели на Дамиана. Он взял ее за руку и прислонился к перилам, потом перебросил через перила ноги, все еще держа женщину за руку. Она сделала два неуверенных шага к краю. Он взял ее за талию и приподнял в воздух без усилий, поставив на танцевальный пол прямо туфлями на высоких каблуках.

Погасли прожектора, светившие на Жан-Клода и Кассандру, и только Дамиан и эта женщина были в круге света. Он вывел ее к центру зала. Она шла, глядя только на него, будто весь остальной мир перестал существовать.

Проклятие! То, что делал Дамиан, было незаконно, хотя мало кто в публике мог это понять. Вампирам разрешалось использовать свои способности для развлечения публики, так что даже СМИ, если они тут были, ничего бы подозрительного не заметили. Но я знала разницу и знала закон. Жан-Клод должен был знать, что я распознаю то, что здесь делается. Это актриса? Подсадка для представления?

Я наклонилась к Вилли, чуть не задев плечо его костюма.

Это актриса?

Он повернулся ко мне, не сразу поняв, и я увидела, что у него зрачки расширились на всю радужку. Как длинный черный туннель с отблесками огня в конце.

Я отодвинулась, радуясь, что револьвер у меня на коленях.

Это на самом деле?

Вилли нервно облизал губы:

Если я скажу «да», ты что-нибудь устроишь и сорвешь представление. Жан-Клод будет на меня сердиться. А я не хочу сердить Жан-Клода, Анита.

Я покачала головой, но спорить не стала. Я видела, как Жан-Клод поступает с вампирами, которые вызвали его гнев. Пытка – это еще очень слабо сказано. Значит, я сама должна все это выяснить, не нарушая хода вещей и не привлекая к себе внимания больше, чем мне сегодня хочется.

Дамиан поставил женщину в центре светового круга, всматриваясь во что-то, чего она не видела. Она стояла, пустая, ждущая его команд. Он встал сзади, обняв ее руками за талию, потерся щекой о ее волосы. Потом развязал бант у нее на горле, расстегнул три верхние пуговицы блузки. Коснулся губами обнаженной шеи, и я поняла, что больше не выдержу. Если это актриса – ладно, но если она невольная жертва, то надо это прекратить.

Вилли?

Он повернулся медленно и неохотно. Голод заставлял его смотреть. Страх перед тем, чего я могу сейчас попросить, заставлял его двигаться еще медленнее.

Чего?

Пойди скажи Жан-Клоду, что спектакль окончен.

Вилли покачал головой.

Если я тебя оставлю, а тебя пустят в расход, Жан-Клод убьет меня, медленно и мучительно. Я от тебя не отойду, пока мне не прикажут.

Я вздохнула. Ладно.

Наклонившись через перила, я жестом позвала официанта-вампира. Он глянул в темноту, будто мог там увидеть Жан-Клода, которого я не видела, и подошел ко мне.

В чем дело? – шепнул он, наклонившись так низко, что слышен был запах мятных лепешек. Никогда раньше не знала, что вампиры жуют мятные лепешки.

«Сикамп» лежал у меня на коленях, и я сочла возможным близко общаться с недавно умершим, а потому наклонилась к нему и тоже шепотом спросила:

Это актриса?

Он глянул на табло.

Нет, доброволец из публики.

Она не доброволец, – сказала я.

Тут с полдюжины нашлось бы добровольцев, но вампир выбрал женщину, которая боялась. Небольшая добавка садизма – они не могут не поддаться такому соблазну.

Скажи Жан-Клоду, что, если он не прекратит это, я сама прекращу.

Вампир заморгал.

Делай что я сказала.

Он обошел танцплощадку по краю и исчез в темноте. Я следила за ним – скорее за впечатлением движения. Жан-Клода я вообще не видела.

Дамиан провел рукой над лицом женщины, и когда рука отодвинулась, женщина заморгала, очнувшись. Руки взлетели к пуговицам блузки, глаза всполошились.