Сделка - Людмила Волок

– Не было… подходящего парня, – улыбнулась Аня, погладив его по щеке.

Он – подходящий! И она – самая что ни на есть подходящая.

– И ты – очень, очень подходящая, – сообщил Сергей, и обнял ее так осторожно, словно дорогую фарфоровую вазу – единственный во всем мире, совершенно уникальный экземпляр, который нельзя, никак невозможно ни уронить, ни сжать слишком сильно, чтобы – не дай Бог! – не разбить.

Он был нежен, и осторожен, и ласков – насколько это было вообще возможно; но все получилось немного не так, как они оба себе представляли. Аня просто отдала себя ему, и он безоговорочно принял этот подарок, лишь потом осознав, что это значит для нее.

– Я люблю тебя, – просто сказала она, глядя куда-то в окно и перебирая его безвольные пальцы, когда Сергей уже тихо лежал рядом, спокойный и серьезный.

– Аня. Я люблю тебя, – ответил, и снова было потянулся к ней, но заметил мелькнувший в ее глазах испуг, остановился.

Теперь она могла осмотреть комнату. Бедненько, но чистенько – так, кажется, называется такой интерьер? Но ее это совершенно не задело; наоборот, почему-то обрадовало.

Наблюдая, как Аня осматривает его жилище, в котором единственной новой и современной вещью был компьютер, Сергей смутился. Он поднялся и начал одеваться. Наверное, пора ей сказать правду. Не всю… но хотя бы часть правды. Слишком много лжи накопилось вокруг него. Это тягучее, липкое, неприятное, похожее на паука слово – ложь – всегда вызывало в нем чувство, похожее на брезгливость. Сейчас оно стало неотъемлемой частью его жизни. Пора было что-то с этим делать.

– Аня, я должен тебе кое в чем признаться.

Она испугалась. А вдруг это никакие не мать и сестра, а жена и дочь?! А что, он ведь мог жениться сразу после школы, и девочке вполне может быть сейчас лет восемь-девять…

– Если это – то, что меня расстроит, лучше не говори! Не говори сейчас, – попросила.

– Может, и расстроит – не знаю. Но я не хочу тебя обманывать.

– Ты женат?! – повторила свой вопрос. И тоже принялась быстро одеваться, чтобы успеть одеться до того, как он произнесет короткое «да», разобьющее ей сердце.

– Господи, нет, конечно!

Она облегченно вздохнула и засмеялась:

– Тогда говори – все, что угодно! И дай мне, пожалуйста, чаю. У тебя есть чай?

Сергей восхитился – так быстро Аня стала женщиной! Милый маленький каприз – «дай мне чаю», но как он выдает женщину, которую любят, и которая знает, что ей готовы служить! Он присел возле Ани на корточки, уткнулся головой в ее колени. Потом взял узкую стопу, обтянутую тонким чулком, и поцеловал просвечивающуюся розовую пятку:

– Сейчас, моя принцесса! Чай есть. И еще могу ваше высочество покормить – моя мама готовит исключительно вкусную еду. Будешь есть вкусную еду?

– Буду, – призналась Аня.

В холодильнике обнаружились борщ и куриные отбивные; Аня пожелала и то, и другое. Они обедали вдвоем, и это было так непривычно и странно – Аня Ольховская на его кухне, ест борщ, приготовленный его мамой – бог знает, к каким изыскам Аня привыкла дома! И смотрит на него доверчиво и по-прежнему чуть испуганно.

– Аня, я тебя обманул, – буднично начал он, как бы между делом, словно речь шла о выросших ценах на гречку.

Она отложила ложку и вопросительно посмотрела ему в глаза.

– Я – не программист, и уж точно не работаю в издательстве «Стар Медиа». Я всего лишь – водитель маршрутки, номер двести сорок пять, маршрут рынок-вокзал.

И продолжил доедать свой борщ. Мама и правда готовила вкусно. Пальчики оближешь.

Аня не обиделась и даже, кажется, не слишком удивилась!

– А почему ты меня обманул? – спокойно полюбопытствовала, снова взялась за ложку и быстро опустошила тарелку.

– Здорово готовит твоя мама! Спасибо. Ну, так почему?

– Ну… не знаю. У нее талант, наверное. Вкусно готовить.

– Да я же не о том! Почему ты меня обманул? – повторила она свой вопрос.

– Ты мне показалась… такой девушкой… Такой недоступной… Я подумал – не захочешь даже разговаривать с простым парнем.

– Ну, я же в парке с тобой заговорила! – напомнила она. Улыбнулась и протянула ладонь:

– Ну все, мир? Я тебя прощаю, водитель маршрутки!

Он сжал ее пальцы и перецеловал каждый – совсем как пару часов назад в машине, и ему захотелось превратить эти нежные касания губ к ее пальцам в некий ритуал, каждый раз напоминающий: я люблю тебя, я позабочусь о тебе, я всегда буду рядом…

Всегда – рядом. Сколько продлится еще это «всегда»? Прошло два месяца; но никакого ухудшения, о котором его предупреждала Вера Николаевна, так и не наступило. Наоборот – ему казалось, что Аня чувствует себя лучше, да и не выглядит смертельно больной. Он не понимал, что происходит, а спросить было не у кого. У Веры Николаевны он спросить стеснялся. Не мог же он, в самом деле, задать вопрос: «А почему это Ваша внучка до сих пор жива?» И боялся спросить у Ани, как она себя чувствует, хотя при других обстоятельствах такие слова были бы просто проявлением заботы.

Может, его обманули, и никакой страшной болезни у Ани нет? Тогда что это за странная игра и почему ему платят за участие в ней такие сумасшедшие деньги?

– Сергей? Ты здесь? – Аня пристально смотрела на него. Он тряхнул головой, прогоняя странные мысли. И почему-то ему захотелось рассказать Ане про деда.

Он забыл и про отбивные, и про чай, и начал говорить. Аня слушала, и перед ней разворачивалась чужая жизнь с чужими людьми – и Сережин дед, и неведомая прекрасно готовящая Мария Сергеевна, и Сережин брат, и Сережина сестра, и даже начальник автопарка, к которому была приписана Сережина маршрутка номер двести сорок пять! Чужие люди. Но все они почему-то казались чертовски важными, потому что были частью жизни Сергея.

Вдруг открылась входная дверь; Аня испуганно вздрогнула.

– Не бойся, глупенькая. Это моя семья, – гордо сообщил Сергей, и она поняла, что свою семью он любит больше всего на свете, и это ее почему-то страшно обрадовало.

Она вышла в прихожую вслед за Сергеем. Там Сережа помогал снять пальто усталой женщине, и прыгала на одной ноге девочка, которую они видели на катке. Точно! Ведь они уже встречались! И Сергей их знакомил! Как это ей в голову могло прийти, что Сережа женат?

– Добрый день! Катя, мы уже встречались! – первой заполнила неловкую паузу Аня.

– Ага. А вы, значит, Аня! – признала ее Мария Сергеевна. Значит, Сергей о ней говорил тоже. Аня покраснела.

– Привет! А мы еще на катке виделись! Правда, Серега кататься боится? А он мне не верит, что боится – говорит, просто не хочет! – затараторила Катя.

– Ну хватит, балаболка, мой руки и переодевайся, будет ужинать, – Сережина мама все быстро расставила по своим местам, и Катя послушно отправилась в ванную.