Разлучница - Кристина Леманн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На губах Северина появилась знакомая снисходительная улыбка.
— Жасмин, как это мило с твоей стороны. Ты всегда была готова помочь, вплоть до самопожертвования. Но это бессмысленно. Фальк, как и все мы, прекрасно понимает, что вероятность сорвать джек-пот почти нулевая, но надежда ведь сильнее разума. Никакой здравый смысл не спасет от ревности, как и теория вероятности не спасет от игровой зависимости. Это сильнее самого человека и… И даже сильнее любви…
Северин отошел от мойки и стал напротив Жасмин. По всему ее телу — от пальцев босых ног, озябших на кафельной плитке, до кончиков волос — прокатилась жаркая волна. Жасмин почувствовала, как ее охватило невероятное возбуждение. Она не могла оторвать глаз от печального лица Северина. Ее пальцы переплелись с его пальцами. На губах Северина появилась нежная улыбка. Он коснулся ее подбородка, склонился и нежно поцеловал в губы. И это было как прежде. Девичья душа Жасмин летела навстречу к нему.
На следующее утро у Адельтрауд все валилось из рук, и Жасмин пришлось паковать сумку с едой. Еще со вчерашнего вечера Фальк и Роня были на яхте, а Николь занималась чем угодно, только не приготовлениями к прогулке. Около девяти они сели в «Мерседес» Северина и отправились в Кюлюнгсборн.
Было довольно ветрено. Из-за линии горизонта появились огромные тучи и вереницей протянулись через все небо.
Северин заглушил мотор на парковке в порту. Николь выпрыгнула из автомобиля, а Жасмин взялась тащить сумку с продуктами, и только на полдороге Северин вспомнил, что должен забрать ее у Жасмин.
Порт был построен всего несколько лет назад. Дома и гостиницы, которые возвышались над ним, были новые. Морской вокзал с магазинчиком тоже был недавно открыт. Только офис управляющего портом и санитарные сооружения для моряков были все еще размещены в каких-то серых контейнерах.
Роня сидела на корме удивительно длинного двухмачтового судна и болтала ногами. Увидев их, она весело замахала руками. Фальк вышел с носовой части яхты. Он был босиком, в закатанных до середины икр джинсах.
После ночного разговора с Северином Жасмин прониклась к нему уважением и почти боялась его. Сейчас же она испытывала страх перед узкой доской, которая называлась трапом. Яхта стала раскачиваться, как только Северин и Николь поднялись на борт. Вода с силой ударялась о корпус яхты и причальный бон. Доска, висевшая на двух подставках, которые двигались туда-сюда, казалась Жасмин просто непреодолимой.
— Жасмин, неужели ты боишься? — смеясь, крикнула Николь. — Такая пловчиха, как ты?..
Жасмин растерялась, не зная, как заставить себя зайти на трап. Со стороны, наверное, она выглядела нелепо. Если она упадет, ее ведь не раздавит между яхтой и причалом?
— Дай мне руку! — закричала Роня.
Не успела Жасмин решиться на помощь одиннадцатилетнего ребенка, как Фальк отодвинул Роню в сторону, прошел по трапу, схватил ее за руку и перетащил на яхту. Вид у Рони был слегка обиженный, но она авторитетно заявила:
— Со временем привыкнешь. Хочешь, я покажу тебе яхту?
Ее щеки порозовели, глаза блестели — она была такой же возбужденной, как и все дети ее возраста, если речь шла о маленьком приключении. Жасмин не заметила в поведении девочки ничего такого, что свидетельствовало бы о нелюбви Рони к отцовской яхте.
— Пойдем, — сказал Северин. — Ты должна посмотреть на эту яхту. Фальк, если ты не против.
Фальк не возражал, и Роню снова оставили без внимания.
Жасмин кивнула ей, пропустила вперед по лестнице, ведущей внутрь яхты. Внизу Северин едва не рассорился с племянницей по поводу кают и коек, которые можно было показывать. Когда Северин все же открыл дверь в кают-компанию, Роня спряталась за Жасмин.
— Ю-ху! — раздался чей-то голос, который Жасмин с неуверенностью решилась приписать попугаю с красным хвостом, сидевшему на жерди.
— Крэ-э-эк! — снова закричала птица.
— Это Кико, — пояснил Северин. — Но он никогда не откликается на свое имя. — Ухмыльнувшись, он добавил: — Зато щипает всех, кроме Фалька.
— Так! — сказал Кико своим старушечьим голосом.
— Он прилетел к папе, — осмелилась вставить Роня, прижавшись к Жасмин.
— Крэ-э-эк! — лютуя, пронзительно крикнул Кико.
В этом крике было так много враждебности, что Роня, испугавшись, повернулась и выбежала из каюты.
— Наверное, мы скоро будем отчаливать, — сказал Северин. — Я думаю, нам нужно подняться на палубу. — Но как он это сказал! С какой многообещающей дрожью в голосе и блеском в глазах!
Ступая друг за другом — сначала Жасмин, потом Северин, — они поднялись на палубу, где Фальк и Николь уже начали отвязывать канаты. Соседняя яхта тоже готовилась выйти в море. На водной поверхности, по ту сторону волнореза, сооруженного из портового мола, уже красовалось несколько парусников.
— А можно мне? — попросила Роня, как только Фальк взялся за штурвал и завел мотор.
— Когда мы отойдем от берега.
— Но это ведь скучно! — Надув губы, Роня собралась уйти, но Жасмин обняла девочку за плечи и легонько подтолкнула к отцу.
— Ну хорошо. Иди сюда, — сказал Фальк. — Только старайся все делать так, как я буду говорить тебе.
Помедлив несколько секунд, Роня радостно ринулась к штурвалу, пообещав беспрекословно выполнять все указания отца. Жасмин казалось, что девочке не удастся охватить взглядом всю яхту, чтобы управлять ею. Она вообще не понимала, как можно маневрировать на таком длинном судне. Тем не менее они медленно проскользнули между других яхт, плавно повернули к портовому выезду и взяли курс в открытое море. Прилагая огромные усилия, Роняя с усердием вращала штурвал. Похоже, у девочки неплохо получалось, так как Фальк не спешил занять свое место.
Не успели они оставить позади берег, как парусник попал в дикую пляску балтийских волн.
Фальк заглушил мотор, оставил Роню у штурвала и пошел ставить паруса. Николь бросилась помогать ему. Уверенно и ловко, как обезьяна, она двигалась между мачт и такелажа, и было видно, что опыта у нее в этом деле хоть отбавляй. Тем временем Жасмин, ухватившись за поручни, мечтала только об одном — найти спокойное местечко и переждать эту качку.
Где-то за бортом шумела зеленовато-серая вода Балтийского моря, с силой ударяясь о корпус их яхты и разбиваясь в пену.
Северин занял место на другой стороне кормы. Его печальный взгляд устремился куда-то в сторону порта и прибрежной полосы. Он смотрел на дома Кюлюнгсборна, постепенно уменьшающиеся в размерах и на глазах утрачивающие свою белизну, которая была едва заметна с такого расстояния.
Вдруг Жасмин увидела, как Николь сбила волна и она, потеряв равновесие, упала с мачты на Фалька. Жасмин показалось, что он не очень спешил убрать свою руку с ее плеча. Они посмотрели друг на друга, и он отпустил ее. Какое взаимное понимание! «Вот оно! — подумала Жасмин, — Они очень хорошо подходят друг другу: оба беспомощны, ненасытны и честолюбивы. Оба мечутся, бросаясь из крайности и крайность, не обращая внимания на правила и общественные нормы, оба рассчитывают только на удачу. Для них главное — это деньги».