Волшебное свечение Ладоги - Юлия Ефимова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Браво, – сказала Агния, когда последний аккорд затих. – Мстислав, ты, как всегда, великолепен. Мне даже страшно подумать, сколько сердец ты разбил за свои двадцать восемь лет.
– Что вы, Агния, – сказал Слава, целуя ей руку, – никаких разбитых сердец, все только добровольно обласканные, – и они вдвоем захохотали, словно знали что-то, неизвестное другим.
– Ну что ж, – сказала Агния, отсмеявшись, – первый подарок вручен, и я в восторге.
– Прошу меня простить, что не сделал этого раньше, – извинился Слава, – но эта песня была написана моим братом Миколой, а я лишь положил стихи на музыку и исполнил. Так что подарок прозвучал, любимая Агния, от нас двоих.
– Что ж, принимается, – согласилась она легко, – Микола, стихи, как всегда, великолепны. Конечно, не настолько, как исполнение и мелодия, но все же. Наверное, я наберусь сил и почитаю твои книги. Как думаешь, не разочаруюсь в тебе?
– Я буду рад и надеюсь оправдать ваши надежды, – ответил Микола.
Он, как и Беата, сидел на диване и не принимал участия в украшении елки.
– А вы не любимчик в семье, – шепнула ему на ухо Беата, когда внимание переключилось на подарок Мирона.
– Мне это не важно, – ответил он, но Беата поняла, что он врет, причем, возможно, даже самому себе.
– Мирон нарисовал, – послышалось протяжное. И молодой человек с внешностью ангела протянул лист размера А3. На нем был изображен снежный лес с соснами, укутанными снегом, как ватой, с березами, голыми и словно замерзшими, и с тонкой тропинкой, на которой неведомый зверь оставил свои следы. Это было настолько красиво и настолько завораживающе, что Беата, не подумав, ляпнула:
– А откуда у нас, недоумка, такой талант?
Слава богу, что никто, кроме Миколы, ее не услышал, потому как Агния хвалила рисунок громко и от души.
– Вот как можно быть такой бессердечной? – посетовал Микола.
– Наверное, в очереди за сердечностью вы стояли впереди меня и от жадности все разобрали. Меньше разглагольствований, больше информации, – сказала Беата, ее раздражал этот святоша.
– Мирон у нас художник, – начал объяснять Микола, – надо сказать, талантливый. В художественных школах педагоги им восхищались и прочили большое будущее. Агния же, глядя на него за мольбертом, любила тихо приговаривать: «Неужели я тебя нашла?»
– А вы подслушивали и завидовали? – усмехнулась Беата.
– Подслушивал – нет, а завидовал – да, – честно ответил Микола. – Я писатель, и натура у меня писателя, поэтому я очень люблю наблюдать за людьми, за их повадками, словами, поступками, чтобы потом создавать свои образы. Ну и я всегда мечтал, чтоб она смотрела на меня такими глазами, как смотрит на него.
– Какими?
– Глазами, полными надежды, глазами, наполненными гордостью. Каждый раз, сдавая книгу в издательство или видя ее на полке книжного магазина, мечтаю, что она прочтет ее и будет мной гордиться. Я, можно сказать, и книги-то пишу с оглядкой на нее. Говорят, каждый писатель должен представлять себе своего читателя и писать для него, так вот, мой постоянный читатель – Агния. Читатель, не прочитавший ни одной моей книги, – усмехнулся Микола.
– Боже, как все сложно, – сказала Беата. – Неужели для вас так важно ее мнение?
– Наверное, оно самое важное, – грустно ответил Микола, – даже больше, чем мнение редактора.
Тем временем поздравления в комнате продолжались. Полюбовавшись картиной Мирона, очередь передали Марату.
– Милая и дорогая Агния, в свои семнадцать вы великолепны, – пел дифирамбы великой актрисе гений математики и программирования. Он не заморачивался даже ради торжества юбилея и решил не мыть свой конский хвост, похожий на метелку.
– А наш компьютерный гений красноречив, – продолжала тихо делиться мыслями с Миколой Беата.
– Это просто подхалимство, – сказал Микола.
– А вы не такой уж и святоша, – ухмыльнулась Беата. – Что ж вы не верите в искренность слов своего брата?
– Не брат он мне, – сухо сказал Микола. – Славка – друг, Мирон – товарищ, Мишаня – хороший знакомый, Макс – свой пацан, а Марат – чужой мужик, с которым приходится общаться.
– Откровенно, – махнула Беата головой.
– Это приложение, – громко продолжал дарить подарок Марат, повысив голос, и они перестали шептаться, – я установлю вам на телефон. Сразу скажу, что это незаконно, но, – улыбка не сходила с лица вечно грустного Марата, – теперь у вас есть возможность слушать разговоры людей, подключившись через блютуз к телефону в их кармане.
– Разве такое бывает? – спросил Макс удивленно.
Вот он-то как раз подготовился к празднику и снял наконец свой свитер с оленями, надев белую рубашку. Она, правда, совершенно не шла ему и смотрелась словно на корове седло, и при этом еще была маловата, расходясь всеми пуговицами.
– Если иметь мозги, – высокомерно сказал Марат, – возможно все.
– Спасибо, – перебила их разговор Агния, – правда, я не имею привычки подслушивать чужие разговоры, но мне приятно, что ты старался.
– Врет, – тихо сказала Беата на ухо Миколе, – кабинет прослушивается – сто процентов.
– Серьезно? – побелел от услышанного Микола.
– А что вы переживаете? – спросила Беата. – Боитесь, что Агния слышала, как вы рыдали от безответной любви к своей жене сегодня ночью в кабинете?
– Не говорите глупости, – оборвал он ее и демонстративно отвернулся.
Марат, видимо, был недоволен реакцией великой актрисы на свой подарок, потому как сразу направился к бару и выпил залпом бокал вина. Вообще, аперитив сейчас пили все, конечно, кроме Дуни и Мирона, даже Корнелия позволила себе бокал вина. Славик – тот, видимо, даже злоупотребил уже немного, потому как громко хохотал и шутил, подкалывая всех направо и налево. Круглолицый Жека накрывал на стол и поглядывал в сторону веселящейся компании.
– Евгений, – тихо позвала Беата, подойдя к нему.
– Жека я, – по привычке поправил он ее.
– Хорошо, Жека, – она огляделась по сторонам, – ты знаешь, чья это вещь? – Беата вытащила из кармана свою дневную находку и показала Жеке.
Дуня в этот момент осчастливливала компанию отвратительным исполнением новогодней песенки «Снежинка». Немного
