Счастливчик Ген (Игра) - Геннадий Ищенко

— А почему теперь передариваете мне?

— Сын погиб вместе с моей женой и дочерью. Их всех подло убили друзья и родственники тех заговорщиков, от которых мы спасли семью короля. Так они отомстили мне и еще кое-кому из наших. Бери, думаю, он попадет в хорошие руки. Мне не о ком теперь заботиться и не для чего особенно жить. Почему бы не помочь тебе?

Я взял в руки довольно легкий, заточенный до остроты бритвы клинок, и для пробы взмахнул им несколько раз. Меч казался продолжением руки, и просто покорил меня своей хищной красотой.

— Оставь его пока здесь, после занятий заберешь. Я не хочу, чтобы ученики разболтали всему городу об этом подарке. Ты ведь у нас теперь личность знаменитая. Пошли, будем вправлять тебе мозги, пока ничего не мешает.

На этом занятии я пропустил уже гораздо меньше ударов и достал учителя дважды.

— Ты очень быстро учишься, — заметил он в конце занятий. — Из всей группы тебе сейчас сможет противостоять, пожалуй, только Сален. Сейчас тебя обработает Корис, и до завтра можешь быть свободным. Да, подарок не забудь. Замотай его обратно в ткань, и так неси. Ткань завтра можешь вернуть, если ненужная.

После того, как надо мной поколдовал маг, я стер с тела остатки мази, переоделся и пошел забирать подарок. Потом пришлось еще подождать Сажа, которого учитель почему-то немного задержал. Я хотел с ним поговорить, да и он со мной, я полагал, — тоже.

Я оказался прав: освободившись, Ник вылетел из школы, как ошпаренный и, не заметив меня, припустил по улице в направлении нашего дома. Мне пришлось его окликнуть дважды, прежде чем он притормозил и оглянулся.

— Ну и к чему такая спешка? — насмешливо сказал я. — За тобой даже лейтенант на лошади не поспевает.

Я показал рукой в направлении Гарта, который еще только отвязывал повод Чуба от коновязи.

— Я думал, ты ушел один, — немного смущенно ответил мальчишка. — Послушай, Ген, знаешь, чего я за тобой бежал?

— Откуда мне? Я ведь не маг, чтобы читать мысли.

— Просто мне стало интересно, ты головой думаешь, или другим местом?

— А что я еще сделал не так?

— Ты все сделал не так! Для чего ты ляпнул ученикам, что кобра на твоем гербе королевская?

— А что в этом такого? Ну, называем мы ее так из-за размеров.

— Это для тебя в этом нет ничего особенного, а тот же Хенк, который вместе с другими все слышал, не упустит случая пустить слух, что ты выдаешь себя за пропавшего принца Глая, сына свергнутого лет десять назад короля Коларии. Ему должно быть лет восемнадцать, так что по возрасту подходишь.

— Мне только четырнадцать!

— Врешь!

— С чего мне врать?

— Заткнись и слушай. О том, что ты еще несовершеннолетний, никто не должен знать. Тебе шестнадцать лет, так всем и говори, тем более что по виду тебе все дадут больше. Иначе отгребешь кучу неприятностей. Пока ты гость короны, под действие наших законов о совершеннолетии не попадаешь. Но и принести присягу нашему королю не сможешь еще два года. Твои родители могли бы уменьшить этот срок вдвое, объявив тебя совершеннолетним в пятнадцать лет, но их нет в живых. А приемная мать такого права не имеет. Все понял?

— Все, кроме того, при чем здесь принц?

— Змея — символ мщения, название "королевская" говорит само за себя. Дальше объяснять?

— Это просто совпадение.

— И ты будешь ходить по городу и каждому это объяснять? Или наймешь глашатаев?

— Ладно, я все понял. Ты мне скажи, чего стоит ожидать от твоего дяди?

— Дядя слухам не верит, хотя должен учитывать их воздействие на обывателей. Тебя он, скорее всего, пригласит в ближайшие пару дней через Гарта.

— Ты к нам зайдешь?

— Я бы с радостью, но дядя задерживаться запретил, и дал по этому поводу четкие инструкции Гарту. Поговорить он нам не помешает, но если я…

— Понятно. Ну, что же, тогда прощай. Надеюсь, после разговора со мной твой дядя снимет с тебя подобные ограничения, а то Алина по тебе соскучилась.

Лицо Ника осветила радостная улыбка, и он вприпрыжку припустил к лошадям.

Степень своей популярности я смог оценить при подходе к дому. Обычно в это время все соседи сидели за четырьмя стенами, и встретить кого-нибудь из них можно было только случайно. Теперь передо мной была довольно оживленная улица, по которой фланировали взад и вперед самые разные люди. Почти в каждом палисаднике работал или изображал работу кто-то из соседей. Все они со мной вежливо здоровались и провожали взглядом. Некоторые даже набирались смелости попытаться завязать разговор, но я, оправдываясь усталостью после занятий, эти попытки пресекал и довольно быстро добрался до дома.

— Мы уже наняли конюха, — обрадовала меня с порога Алина. — И корм он успел купить. Пойдем со мной, кое-что покажу.

Кое-чем оказался мой Зверь, стоящий в гордом одиночестве в новой конюшне. Мне он откровенно обрадовался и стал требовать внимания, всячески хулиганя. Я уже знал, что конь по натуре не злой и по-настоящему кусать не будет, просто пугает. Но, чтобы сделать ему приятное, в притворном испуге отдернул руку, когда он так же притворно собрался меня цапнуть. Зверь пришел в прекрасное расположение духа, показав нам оскаленные зубы.

— Смотри, он смеётся, — удивилась жена. — Или мне это просто кажется?

— Ничего не кажется, — я подошел вплотную и, обхватив коня руками за шею, прижался лицом к теплой бархатной коже. — Его надо было не Зверем назвать, а Весельчаком.

Зверь, словно возражая против такого несерьезного имени, протестуя, замотал головой, а потом, когда я отстранился, положил мне голову на плечо и тяжело вздохнул.

— Откуда он здесь?

— Маркус привел. Я с ним на завтра сговорилась съездить насчет покупки коня. Ты не против?

— А с чего это я должен быть против, если сам такое предлагал? Пока не забыл, запомни, что мне не четырнадцать, а шестнадцать лет. Если кто узнает, что я по местным законам еще несовершеннолетний, могут быть неприятности.

О том же самом я поговорил и с Кларой, затронув и другой вопрос.

— Мам, а банк Креджей далеко?

— Не слишком, пешком можно дойти. А что?

— Надо переделать чек. Сейчас, попади он в чужие руки, мы теряем мешок золота. А у нас не сегодня-завтра в доме появятся слуги. Сходим? Или все-таки закажем экипаж?

— Если без каблуков, лучше все-таки сходить.

Так мы и сделали. Минут за двадцать добрались до банкирского дома и переписали чек на мое имя. По моему требованию туда же было вписано, что я доверяю Алине и Кларе снимать с моего счета любые суммы вплоть до полной его ликвидации и никаких претензий к банку в этом случае иметь не буду.

Когда мы вернулись домой, Алина сидела на моей кровати и рассматривала подаренный Лонаром меч.

— Откуда такое чудо? — спросила она.

— Учитель подарил.

— С чего это ему делать тебе такие дорогие подарки?

— Я ему тоже задал этот вопрос. Знаешь, что он ответил? Меч взят как трофей в бою и подарен сыну. Сын, как и вся семья, погиб от рук заговорщиков. Особых целей в жизни у него нет, вот он и решил подарить оружие, которое вызывает у него тяжелые воспоминания, хорошему человеку, то есть мне.

— И ты в это веришь? Он мог спокойно выручить за него полсотни золотых, если не больше. Он тебе в отцы, случайно, не набивался?

— Зря ты так, — обиделся я за Лонара.

— Просто пытаюсь понять, что же в тебе есть такого, что тебе помогают разные люди, причем, часто себе в ущерб?

Глава 11

Следующий день начался, как обычно, если не считать того, что еще вечером Алина ушла в бывшую свою комнату, чтобы мы оба смогли нормально выспаться. Поэтому утром я проснулся в гордом одиночестве на супружеском ложе. Жена приоткрыла дверь в нашу спальню, увидела, что я и сам проснулся, и пошла к себе досыпать. Завтрак теперь был не ее заботой, а Маркус должен был прийти еще нескоро.

Я пришел чуть позже остальных, и Лонар уже начал занятия. Наскоро переодевшись, я взял меч и начал тренироваться в паре с Саленом. Из пяти схваток три остались за мной, что очень удивило моего противника, считавшегося в группе самым сильным. Лонар объявил перерыв, и я смог услышать от других учеников последние новости о самом себе.

— Я же тебе говорил, что кто-нибудь из них пустит этот слух, — сказал подошедший первым Ник. — Теперь ты у нас уже принц, хоть и непризнанный. Больше половины считает, что ты это пропавший Глай, есть еще сторонники, что ты внебрачный сын нашего Игнара. Но о таком стараются говорить тихо, на ухо соседу. До чего-то додумаются завтра?

— А чего это вы на меня уставились? — зло спросил Хенк. — Я слухов не распускал, очень надо!

— Какая разница, кто пустил слух, — сказал Лен. — Главное, что в ближайшее время горожанам будет о чем поговорить.

— А если это Гену выйдет боком? — повернулся к Лену Ник. — Может это ты разболтал, весельчак?